– Её квартира, ваш дом. Это связь. Я не могу ничего упустить из виду.

– Ты думаешь, кто-то хочет причинить мне вред и пытается это сделать через неё?

Тимофей услышал искреннее беспокойство. Может быть, этот человек и плохой отец, но он любил Ирину.

– Это лишь предположение. Я работаю над тем, чтобы найти доказательства.

– Знаю, что в Лазурске есть люди, которым не нравится, как я веду бизнес или как выглядит моя недвижимость.

– А что не так с тем, как она выглядит?

– Деловые здания и торговые центры не бывают милыми и причудливыми, сколько бы фальшивых окон и навесов вы на них ни навесили. Их главное предназначение – быть функциональными. Некоторые жители считают, что это отвлекает от живописной красоты нашего города. Иными словами, портит архитектурное убранство Лазурска.

По тону Баркова было понятно, что он думает.

– Но когда их причудливые предприятия терпят крах, а я строю что-то, что даёт людям работу, они не жалуются.

– Какие-нибудь имена приходят на ум?

– Нет, – быстро ответил Барков.

– Я был бы признателен, если бы вы нашли время подумать над моим вопросом, Пётр Платонович.

– А я был бы признателен, если бы ты вообще не стал отнимать у меня время. Жаль, мы не всегда можем получить то, что хотим.

В голове у Тимофея пронеслось несколько фраз, а следом за ними голос дяди Марата, который говорил ему, что надо быть лучше. Тем не менее, он не был слишком добрым.

– Понимаю. А если пострадает ещё один ваш объект, вы сможете объяснить страховым компаниям, как не стали сотрудничать со следствием, когда у вас была такая возможность. Верно?

Барков зарычал. Это был удовлетворительный звук.

– Хорошо, я составлю список и отправлю его в пожарную часть, – бизнесмен прервал зрительный контакт с Тимофеем и переключил своё внимание на папки на столе. Встреча была окончена.

– Ещё раз спасибо за уделённое мне время, – сказал сыщик.

Ответа не последовало. Тимофей встал и предложил Джине пройти с ним.

– И ещё одно, Соболев, – сказал Барков.

Когда он повернулся, Тимофей напрягся. Знал, что его ждёт. Он никак не мог выбраться отсюда без того, чтобы бизнесмен не упомянул о том, что больше всего беспокоило его в связи с возвращением Тимофея.

– Да?

– У меня есть власть в этом городе. Держись подальше от моей дочери.

На мгновение сыщик задумался, не сказать ли ничего, но потом передумал.

– Ты не имеешь никакого влияния ни на меня, ни на Ирину, – ему надоело, что Барков ему «тычет», и решил вести себя менее корректно. – Она взрослая женщина и может сама принимать решения.

– Она не свободна. Она замужем.

– Я слышал, что несколько недель назад её статус изменился.

Барков хлопнул кулаком и прорычал:

– Что?!

Вот чёрт. Тимофей сохранял строгие черты лица, но внутренне сокрушался. Ирина может быть недовольна тем, что он выдал эту информацию. Теперь отступать некуда.

– Извини, что сообщаю плохие новости, но я разговаривал с Ириной, и она сказала мне, что её брак официально расторгнут. Кстати, она прекрасный физиотерапевт, – сказал Тимофей. «И ещё она отлично целуется», – подумал он.

Барков ничего не ответил.

– За подробностями тебе придётся обратиться к ней или к зятю. Прости, к бывшему зятю. Как ты сам сказал, это не моё дело.

– Когда я видел тебя в последний раз – а это должен был быть последний раз, когда я тебя видел, – я сказал, что ты ничего не добьёшься. Меня не волнует, что ты сделал и какая у тебя работа. Я был прав, когда оттащил её от тебя тогда, и если бы не был уверен, что ты скоро уйдёшь, сделал бы это снова. Ты не можешь изменить то, от чего ты произошёл. Ты ей не подходишь, – сказал Пётр Платонович.

Когда-то эти слова заставили бы Тимофея бурно отреагировать, в том числе действиями, потому что он боялся, что сказавший их человек прав. Сегодня он понял, что это убеждения человека, который давно принял решение, и его уже не переубедить. Тимофей здесь ни при чем. Это было сильное осознание, и пока сыщик пытался его принять, он наблюдал, как Баркову становится не по себе от молчания.

Обдумав десяток ответов, Тимофей сказал:

– Спасибо, что уделил мне время.

Дойдя до двери, он остановился и обернулся, чтобы добавить:

– Лично я не думаю, что биологические родители многое определяют в нас. Ты – жёсткий человек и хам, но твоя дочь – одна из самых любящих и внимательных людей, которых я когда-либо знал. Если ты прав, то она получила это от своей матери. От тебя, к счастью, в Ирине нет ничего.

***

Тимофей провёл вторую половину дня в среду, дозваниваясь до остальных людей из списка арендаторов и вышагивая по станции. Он также часто проводил руками по волосам и поправлял их. Когда он работал в «Особом мнении», ему всегда было чем заняться. Если он не участвовал в активном расследовании, то помогал другим сотрудникам или общался с адвокатами и страховыми компаниями, подтверждая их выводы по другим делам. А когда находился на месте, то был частью команды, в которую входили ещё как минимум два следователя и эксперта. Здесь же он был предоставлен сам себе.

Не то чтобы ему нужна была помощь, чтобы сидеть и ничего не делать. Но отсутствие прогресса и работы сводило с ума. Прогулок с Джиной было очень много. На станцию постоянно заходили люди, утверждавшие, что им нужно сдать отчёты или заполнить документы, проверить оборудование и так далее. Но Тимофей знал, что это для того, чтобы проверить его. Они «удивлялись» появлению сыщика, потом спрашивали о братьях, не видел ли он Ирину, чем занимался, что его задержало на столько лет. У него болела челюсть от напряжения, от фальшивых улыбок, от того, что приходилось говорить: «Нет, я не знаю, кто стоит за пожарами» большее количество раз, чем он мог сосчитать.

Он был измотан и взбешён.

Тимофей не думал, что всё закончится за три дня. Он знал ещё до приезда, что улик будет недостаточно, чтобы однозначно указать на подозреваемого, а результатов лабораторных исследований пока не было. Но, кроме Баркова и Кирилла, он не знал, где ещё искать. Если не поймает виновного, то подтвердит всем, что он – семейная ошибка. У Николая была его музыкальная группа. У Никиты были его финансы. А чем занимался Тимофей?

Он должен был сказать дяде Марату, чтобы тот связался с областным Главным управлением МЧС и прислал кого-нибудь для расследования.

Но после того парада людей, который Тимофей увидел сегодня, он понял, почему дядя Марат позвонил ему. Скорее всего, поджигателем был кто-то из его знакомых, и он хотел, чтобы всё прошло как можно тише. Тогда, когда человек будет пойман, людям будет легче жить дальше. Дядя Марат любил этот город и был готов на всё, чтобы защитить его, как когда-то защитил Тимофея и его братьев, став их законным опекуном, когда умерла их мать.

А Тимофей сделает всё, чтобы помочь дяде Марату. Даже посетил вместе с добровольцами гриль-бар. Так что, когда случился очередной пожар, они смогут действовать сообща, поскольку отлично сработались как одна команда.

Тимофей откладывал отъезд с пожарной станции, сколько мог, а потом привёз Джину к дяде Марату и тёте Вике. Собака могла бы побыть одна в доме, но там она бы сильно заскучала, а с детьми Тани Бойко рядом ей будет весело. «Кто-то из нас должен хорошо провести ночь», – шутливо подумал сыщик.

Как только собака увидела тётю Вику, она взвизгнула, но когда дети вышли на крыльцо, пулей вылетела в открытое окно машины.

– Предательница, – с улыбкой сказал Тимофей, хотя и сам остался бы там, если бы не чувствовал необходимости работать дальше. Боясь, что не сможет уехать, если устроится поудобнее в гостиной, Тимофей помахал тёте Вике рукой и повёл машину дальше.

У него пересохло во рту, когда он заехал на стоянку у «Волги». Несколько минут сидел, глядя на здание. Он не любил дом, в котором вырос, но ему было хорошо там с братьями и Ириной. Об этом же месте он не мог сказать того же даже приблизительно.