А что потом?

Готова ли она пойти дальше? Даже зная, что он снова оставит её?

Словно почувствовав перемену в мыслях женщины, Тимофей остановился и отстранился, чтобы посмотреть на неё. Должно быть, её противоречивые мысли отразились на лице, потому что он сказал:

– Пирожным нужно время, чтобы остыть. Как бы мне ни хотелось стоять здесь и продолжать целовать тебя, я не хочу этим пользоваться.

– Я была инициатором этого поцелуя.

– Это ты, и я очень рад. Но, как уже сказал, у меня был тяжёлый день. Если ты готовишь пирожные, то у тебя тоже день. Нас обоих трясёт, так что давай сделаем небольшой шаг назад. Может быть, расскажешь, что у тебя на душе?

Двенадцать лет они прожили в разлуке, и Тимофей умел читать её лучше, чем отец после целой жизни. Она скучала по этому больше, чем по его поцелуям. Ирина кивнула и ответила:

– Только если ты расскажешь мне, из-за чего у тебя был трудный день.

– Договорились.

Они подошли к дивану, и она надеялась, что Тимофей не увидит слёз, которые грозили пролиться. Позволить себе принимать и выражать свои эмоции в присутствии других было ново, но Ирина не была уверена, что это хорошая идея – показывать этому мужчине так много. В присутствии отца и мужа она держала свои эмоции под контролем и следила за тем, чтобы они не проявлялись, чтобы избежать критики или насмешек. С другой стороны, Тимофей не собирался оставаться здесь жить, а значит, риск был не так велик. Возможно, это станет хорошей практикой. В любом случае, он не сможет потом держать это в голове, поскольку его уже не будет.

Ирина сидела, подогнув колени к груди. Между ними было свободное пространство, но Тимофей был достаточно близко, чтобы она могла до него дотронуться, если бы протянула руку.

– Сегодня в спортзал заходил мой отец. Сказал, чтобы я вернулась к мужу, где мне самое место.

– Прямо так и сказал?

– Не так многословно, но суть такая.

– Он всегда был очарователен. Разве не знает, что развод означает конец брака?

Ирина промолчала. Брови Тимофея взлетели вверх, когда он понял, что это значит.

– Так ты не сказала, что вы развелись?

– Я не успела ему сказать… Нет, это неправда. Я избегала сообщать ему об этом. Получила бумаги за несколько дней до пожара, а мне нужно пережить один кризис, прежде чем вступать в следующий.

– Когда речь идёт о Петре Баркове, всегда лучше быть готовым. Он умеет найти слабое место и воспользоваться им.

– Я знаю, – вздохнула Ирина. Отец всегда умел так поступать с ней, и именно поэтому после смерти матери она дольше оставалась дома, потом встречалась с Кириллом и в конце концов вышла за него замуж.

– Завтра у меня с ним встреча. Не могу дождаться, – иронично заметил Тимофей.

– Я слышала. Ему позвонил помощник, пока он был со мной. Как любит цитировать Женя из фильма «Дьявол носит Прада», «пристегните ремни».

Тимофей кивнул.

– Звучит примерно так.

– Он собирается доставить тебе неприятности.

– Меньшего я и не ожидал.

– Он сказал мне держаться от тебя подальше.

Тимофей скрестил руки на груди. Может быть, он и не был удивлён, но эта информация напрягла. Ирина поняла его реакцию.

– Смотри-ка, кое-что не изменилось. Ты, я полагаю, не упоминала о том, как мы живём?

– Нет, возможно, мне нужна терапия, но я не сумасшедшая.

– Терапия? Физиотерапия?

Очевидно, что её способность держать все в тайне от Тимофея не существовала. Она обхватила руками колени и приготовилась к ответу.

– Не в этом случае, хотя я тоже этим занималась, – опустив взгляд на свои руки, она сказала. – Утром я была на приёме у психолога.

Наступила тишина. Наконец, Ирина посмотрела на собеседника.

– Если ты ждёшь от меня негативного комментария или умного замечания, то придётся подождать. Мне самому пришлось пройти через это во время службы в армии. Возможно, это спасло мне жизнь. Определенно, она изменилась в лучшую сторону.

– Мне это тоже помогло. Прошлым летом я разговаривала с Женей и поняла, что не хочу оставаться замужем за Кириллом.

Ирина рассказала историю о голубом платье и последовавшем за ней откровении.

– Даже приняв решение, я тянула время. Потребовалось, чтобы Женя приехала и собрала некоторые мои вещи, а потом перевезла их к себе, чтобы заставить меня действовать. Она постоянно проверяла, спрашивала, что я сделала. Она даже помогла мне составить бюджет и отправилась вместе со мной на поиски квартиры. Как только я съехала, начала бракоразводный процесс.

– Это очень много изменений за короткий период.

– Да уж… Может быть, это не самый разумный шаг, но мне было приятно. Поначалу. Однажды во время встречи с адвокатом я рассыпалась на части. Не могла перестать плакать. Когда успокоилась, она назвала имена нескольких психотерапевтов. Я нашла одного за пределами нашего района.

– Умный ход. Здесь ничего не происходит без того, чтобы об этом не узнали все.

– И всегда те вещи, о которых ты не хочешь, чтобы люди знали. Я хожу к ней по вторникам с ноября. Когда посетила её на следующей неделе после пожара, не знаю, была ли когда-нибудь так благодарна за то, что мне приходится вставать рано утром. Перемены – это тяжело. Я рада, что у меня есть возможность с ней поговорить.

– Не буду спрашивать, упоминали ли обо мне на сегодняшнем сеансе, хотя, судя по твоему румянцу, и так всё понятно.

– Это нечестно, – улыбнулась Ирина. – Почему я могу скрывать что-то от отца и Кирилла, которые были со мной много лет, а ты вернулся всего через сорок восемь часов и читаешь меня лучше, чем они когда-либо?

– Потому что я ищу ответы.

Так и есть. Отец и муж Ирины искали нужные им ответы, злились, когда не получали, а потом издевались над ней, пока не добивались своего. Тимофей был другим. Это нервировало – она давно не позволяла кому-то видеть себя насквозь, – но и радовало. Ей следовало запомнить, что именно так и должно быть между двумя людьми, состоящими в отношениях. Тогда, возможно, после его ухода она сможет обрести это с кем-то ещё.

Ирина протянула руку и взяла Тимофея за руку.

– Спасибо, что искал, что заметил.

– Может быть, тебе станет легче, если узнаешь, что я часто вспоминал о тебе во время терапии?

– Немного.

Ей стало интересно, что он рассказывал о ней, но не стала спрашивать. Не имеет значения. Важно было то, что он готов поделиться с ней чем-то личным, рискнуть. Это было почти так же прекрасно, как поцелуй.

Почти.

Ирина уже подумывала о том, чтобы придвинуться ближе и посмотреть, не начнут ли они целоваться снова, как вдруг зажужжал поставленный на виброзвонок телефон.

– Это звонят из пожарной части, – сказал Тимофей. – Дядя Марат дал мне этот номер, так как я за него отвечаю, пока он выздоравливает.

Оба встали. Она – чтобы достать пирожные, он – чтобы узнать, кому понадобился. Тимофей закончил раньше.

– Стало известно что-то о поджигателе?

– Нет, люди звонят в пожарную службу, когда запираются дома. Приходится помогать ломать дверь. Или вскрывать замок. Кто бы мог подумать, что этот талант пригодится?

Ирина улыбнулась воспоминаниям. В выпускном классе Тимофей пробирался к ней в дом, смастерив отмычку для замка на задней двери.

– Я позвоню дяде Марату, он подстрахует.

Когда они встали, Ирина сказала:

– Ты так и не объяснил, что послужило причиной тяжёлого дня.

– Равиль Догмаев – один из добровольных пожарных. Я видел его сегодня вечером, и он извинился за то, что делал, когда мы учились в школе.

Ирина уставилась на сыщика.

– Да, я тоже этого не ожидала.

– Возможно, ты выиграешь конкурс на умение тактично выражаться, – улыбнулся Тимофей. – Как насчёт пирожного на дорожку?

– Конечно, – в одной руке у него были ключи, в другой – телефон, поэтому она поднесла пирожное к его рту, и он взял угощение зубами. Это было глупо, интимно и заставило женщину затрепетать.