– Маловероятно. У меня есть список подозреваемых, но нет ни одного выделяющегося. Несколько не связанных между собой жертв и не так много полезных улик. Нам может повезти, и катализаторы окажутся уникальными, что укажет нам на преступника, но есть вероятность, что он использовал обычные предметы, которые не сузят поиск, а просто дадут информацию к размышлению, – ответил сыщик.

– Это отстой, – печально сказал Равиль. Тимофей ожидал увидеть в его тоне язвительность, но услышал только сочувствие.

– Не спорю, – отреагировал сыщик. Он хотел успокоить пожарных, но не знал, что сказать. – К сожалению, огонь – это собственная криминалистическая контрмера. Я сделаю всё возможное, чтобы как можно быстрее найти виновного.

Тимофей провёл рукой по волосам и стал ждать. Он приготовился к комментариям о том, какой толк от его опыта, если случится ещё один пожар или пострадает больше людей. Он ждал раздражения или разочарования. И тут Равиль снова заговорил.

– Тогда мы подготовимся как можно лучше, будем держать ухо востро на случай слухов или хвастовства какого-нибудь идиота. Будем надеяться, что если случится новый пожар, и этот парень попытается ускользнуть, то мы сможем его найти.

Остальные ответили словами согласия и поддержки.

– Могу я задать вопрос? – это был Костя. – Я новичок в этом деле, как вы все любите мне напоминать, но из всего, что было сказано… Поджигатель – кто-то, кого мы знаем, не так ли?

Тимофей чувствовал тяжесть взгляда каждой пары глаз. Они знали ответ, но хотели его услышать.

– Скорее всего, – произнёс он.

– Ну, блин.

Это подвело итог совещания. Когда больше нечего было сказать по поводу пожаров, Тимофей сел и взял кусок холодной пиццы. Есть не хотелось, но нужно было чем-то себя занять. Он и не подозревал, как сильно нервничал на встрече, пока не наступил момент, когда смог воспринять согласие и понимание пожарных. Плечи расслабились, и он смог улыбнуться. «Хорошие парни», – так назвал их дядя Марат. Возможно, он прав.

Пожарные ещё немного поговорили, и разговор перешёл от пожаров к семьям, затем к празднику Дня города, до которого оставалось несколько недель. Когда кофе закончился, присутствующие стали расходиться.

– Спасибо всем, кто пришёл. Я знаю, что это тяжело, и кажется, что всё, что мы можем сделать, – это ждать следующего пожара, что, боюсь, правда. Но я ценю вашу поддержку и идеи. Если есть какие-то мысли, пожалуйста, обращайтесь, – сказал Тимофей на прощание.

Все улыбались и отвечали «Нет проблем», а потом Костя добавил:

– Эй, по средам, раз в месяц, мы собираемся вместе, кто свободен, чтобы пообщаться и расслабиться. Это будет завтра. Присоединяйся к нам.

– Звучит здорово, – улыбнулся сыщик.

Дядя Марат прав. Это хорошие ребята, и было бы здорово познакомиться с ними поближе. «Также поможет при следующем пожаре, если я хотя бы временно стану частью этой команды», – подумал Тимофей.

– Отлично, встречаемся примерно в половине шестого.

– Куда пойдём?

– Гриль-бар «Волга». Ты знаешь, где это?

У Тимофея опустился желудок, и в комнате стало тихо. Он не сводил глаз с Кости, не решаясь посмотреть ни на дядю Марата, ни на Равиля, ни на кого-либо, кто его знал. Он слишком хорошо знал, где находится «Волга». Это было любимое место его матери, пока она не перестала выходить из дома, перенеся туда свои пьянки и гулянки. Если и было какое-то место в Лазурске, которое Тимофей не хотел посещать, то это было именно оно.

– Ты в порядке? – Леонид Алексеевич положил руку на плечо Тимофея, и только тогда тот понял, что не ответил.

– Да. В порядке. Да, я знаю это.

– Отлично, – сказал Костя. – Увидимся там.

Когда все ушли, дядя Марат подошёл к Тимофею. Он знал, что тот скажет.

– Ты уверен, что поедешь в «Волгу»?

– Примерно так же, как я сейчас уверен во всём остальном. Справлюсь.

Может быть, ему удастся убедить себя в этом до завтрашнего вечера.

Дядя Марат как будто хотел что-то сказать, но решил не делать этого. Когда Тимофей остался один, он отложил доску происшествий и стал перекладывать бумаги на столе, стараясь думать о чём угодно, только не о том, о чём договорился с пожарными. Если бы он мог сказать поджигателю, куда ему надо ударить, он выбрал бы именно «Волгу». Нет, он не винил гриль-бар за то, что там произошло, и за те воспоминания, которые у него остались. Но у него не было ни малейшего желания видеть его снова.

Завтрашний день должен был начаться с беседы с Петром Барковым и закончиться в «Волге». В голове Тимофея уже роились мысли о том, почему не стоит туда ехать.

Когда он направился к выходу, первая мысль была о том, что Ирина может ждать его дома. Она не совсем ждала его, но она была единственным человеком, который мог понять, каково это – снова увидеть Равиля, и насколько шокирующим было его извинение. Она также поймёт, почему приглашение в «Волгу» завязало сыщика в тугой неревнивый узел. Хорошо бы поговорить с ней на эту тему.

«Будь осторожен, дружище», – слова Андрея Строгова эхом отдавались в его голове, но он отмахнулся от них. Не хотелось волноваться. Он мог заботиться об Ирине и при этом уехать из города, когда поджигателя поймают. Ни за что не стал бы подвергать такую замечательную женщину испытаниям, связанным с таким мужчиной, как Тимофей Соболев.

К концу дня Ирина была измотана. Вторники обычно были заняты в те недели, когда она проходила терапию, но помимо встречи с отцом ей пришлось решать проблемы со страховой компанией, с клиентом, пришедшим не вовремя, и с тремя голосовыми сообщениями от Кирилла о том, что им нужно поговорить. Даже последнее занятие по джазовым танцам не подняло ей настроения, поэтому, как только Ирина вернулась домой, она принялась за единственное, что всегда её радовало, – за шоколад.

Она достала коробку со смесью для брауни, затем добавила в неё свои ингредиенты – корицу, ваниль и дополнительную шоколадную стружку. А поскольку шоколадные пирожные требуют времени для выпечки и остывания, она взяла шоколадный трюфель. Ей нужно было что-то срочно съесть. Положила конфету в рот и закрыла глаза, пока шоколад медленно таял, растекаясь сладкой мягкой массой.

Насытившись, Ирина взяла книгу и устроилась под лёгким пледом на диване в гостиной. Аромат шоколада и романтическая история помогли ей избавиться от затянувшегося стресса, вызванного всем происходящим вокруг. Нужно было искать новое место жительства. Снова увидеть Тимофея. Желание поцеловать его.

Снова.

Ирина тряхнула головой, чтобы прогнать мысли. Она могла справиться с этим. Стала сильнее и эмоционально устойчивее за последние годы. Верно? Да. Слава Богу, что её брак закончился. Уход от Кирилла стал для неё первым шагом к самостоятельности. Она даже не знала, что ей этого хочется, пока однажды в магазине Женя не произнесла эти слова.

Ирина выбрала у подруги светло-голубое платье и примеряла, когда в магазин вошёл Кирилл. Ему не понравилось в вещи всё, от цвета до фасона, и он потребовал, чтобы она вернула платье на следующий день, иначе сам принесёт его. Когда Ирина отправилась в магазин с платьем и чеком, а потом начала объяснять, почему возвращает вещь, то разрыдалась. Женя проводила её в подсобку, закрыла магазин и сделала им чай. В течение нескольких часов подруга выливала на него тоску и одиночество своего брака.

Когда она закончила, то была измотана слезами и гневом. Женя задала один вопрос: «Что ты хочешь делать?» «Я хочу развестись», – Ирина тяжело вздохнула, услышав собственные слова. Она уже не в первый раз думала об этом, только впервые произнесла вслух. «Тогда разводись», – сказала Женя. «Что на это скажет мой отец?» – слова вырвались так быстро, что не могла отрицать правду. Ей было почти тридцать, и она беспокоилась о том, как отец отреагирует на её решения. Он диктовал ей жизнь, когда она училась в школе, и когда вернулась за матерью, было проще сделать так, как он сказал, чем рисковать столкнуться с гневом. Выйдя замуж за Кирилла, Ирина переложила ответственность с отца на мужа.