— Я волнуюсь, — объяснил Пафнутий своё поведение. — Вдруг Мартин и Альма встретят кого-нибудь из прошлого?

Брысь удивился, что такая простая мысль не пришла в голову ему, искушённому путешественнику во времени, и даже с некоторым уважением посмотрел на маленького приятеля, может, не зря всё-таки крыс называют «тварями с интеллектом», бывают и в голове Пафнутия проблески здравых мыслей. Теперь он с ещё большим нетерпением ждал возвращения Мартина и Альмы, усевшись у входной двери и не отвечая на приглашения Рыжего и Савельича расположиться в креслах у камина (правда, не работающего).

Сначала вернулись «отдыхающие», довольные и с прилипшим уже за один день морским загаром. А через полчаса во дворе, наконец, послышался шум автомобилей.

Пафнутий страшно загордился, когда из рассказа друзей выяснилось, что он был прав. Не всезнающий философ Савельич, не другой представитель «умного» кошачьего племени — Рыжий, не многоуважаемый старший компаньон Брысь, а именно он. Тот, кого за глаза именовали «никчёмным балластом» и кому (уже в глаза) пеняли на отсутствие слуха и голоса. Мартин и Альма с грустью поведали о том, что от Андрея Леонидовича, их бывшего «подопечного» Андрюшки, они узнали о гибели на войне всех остальных членов цирковой семьи Масличных (Брысь вздохнул — то, что он пытался скрыть от друзей, всё равно выплыло наружу). Сам же Андрюшка всё-таки осуществил мечту и стал дрессировщиком «тех, кто позубастее», используя выбранный им псевдоним — Артур Масличный, в честь дедушки. А начал свой большой путь на арене со старого номера сестры «Белое и чёрное». Юва, Гала, Альфа и Рола он разыскал в 1948 году в цирке-шапито, куда «определила» их Валентина перед уходом на фронт. Династию продолжил потом его сын, а теперь и внучка — правда, она предпочитает обезьянок. Ни Альма, ни Мартин, ни «Андрюшка» и не догадывались, что с «их» партизанским отрядом связан ещё один член семьи Андрея Леонидовича — бабушка Нина, Ниночка, дочка старшего лейтенанта, их командира… Не догадывалась и она сама… Её папа считался пропавшим без вести в первые дни войны, а мама умерла от голода в конце блокадной зимы 1942-го, но спасла свою маленькую дочку. Единственное, что осталось у неё на память об отце, — письмо, написанное им жене и каким-то невероятным чудом доставленное адресату незадолго до того, как город оказался отрезанным от «большой земли». Это письмо её мама хранила как самую большую святыню и не сожгла в печке-буржуйке, куда той страшной зимой отправилось всё, что могло гореть… Ниночка выжила, выросла, выучилась на филолога, увлеклась творчеством Иммануила Канта и приехала в Калининград, чтобы на родине знаменитого философа писать диссертацию, посвящённую его жизни. Здесь и познакомилась со своим будущим мужем — дрессировщиком Андреем Леонидовичем Масличным…

— Смотрите, что нам дали на память, старую афишу! — решил похвастаться Мартин и притащил из комнаты, где разместились Сашины родители, длинный пожелтевший рулон.

Общими усилиями рулон размотали.

— Та самая! — шепнул на ухо Брысю его сиятельство, возвращения которого друзья даже не заметили, увлечённые рассказом Мартина и Альмы…

Поздно ночью Брысь проснулся оттого, что не слышит сонного сопения Мартина, по которому он так скучал в его отсутствие (на новом месте Брысь не изменил привычкам и опять улёгся рядом с псом). Мартин лежал с открытыми глазами и о чём-то думал.

— Ты почему не спишь? — не стал пользоваться телепатическими способностями Брысь, а спросил вслух.

Мартин вздохнул:

— Мечтаю.

— Опять о латексной утке, которая умеет пищать? — зевнул искатель приключений.

— Да нет, — не обиделся Мартин, что ему припомнили переживания из-за старой любимой игрушки. — Вот думаю, как было бы здорово снова увидеть Юва, Гала и котов, мы с Альмой по ним немножко скучаем.

Брысь испытующе посмотрел на приятеля.

— Могу помочь, — наконец изрёк он…

Николая Павловича и Лину опять разбудил звонок мобильного телефона. Звонила внучка Андрея Леонидовича. Сам старик такой связью не пользовался, потому что плохо слышал собеседника.

— Здравствуйте, — затараторила она. — Спасибо вам за телефон Василия Егоровича. Я всё утро ему звонила и дозвонилась! Он очень обрадовался, что мой дедушка жив-здоров и что вы нас разыскали. Сказал, что Красавица и Мухтар продолжают спасать их жизни, что он теперь непременно доживёт до своего юбилея, чтобы снова их увидеть, и нас пригласил! Так что мы с вами скоро опять встретимся! Ой, чуть не забыла! Я ведь по другому поводу! — в трубке было слышно, как девушка хлопнула себя ладошкой по лбу. — Дедушка рассказал ещё один эпизод из прошлого. Причём, что интересно, раньше он об этом случае никогда не упоминал, словно воспоминания появились внезапно. Наверное, ваш вчерашний визит стал катализатором, а может, та афиша 1949 года, которую он вам подарил. В общем, он говорит, что во время того выступления в цирке появились ваши собаки — Мартин и Альма, хотя он так и будет по старой памяти называть их Красавицей и Мухтаром. Появились так же внезапно, как и в 1941. И наделали столько же переполоху, — девушка засмеялась. — Потому что его пудели и коты прервали номер и бросились к ним обниматься! Впрочем, может, он что-то напутал, старенький уже! От бабушки Нины вам большой привет! — Внучка бывшего партизана весело попрощалась, и в телефоне раздались гудки. Они тоже звучали весело, словно получили от девушки заряд оптимизма и бодрости.

— Знаешь, — сказала Лина, слышавшая весь разговор, — я думаю, чем дольше человек живёт на свете, тем меньше «печатей» остаётся у этой тайны под названием «мир». Смотри, старики ничуть не удивились перемещению наших питомцев во времени…

— Я думаю, печатей остаётся столько же, — мягко возразил Николай Павлович, — просто с возрастом меняется отношение к загадкам, которые преподносит нам жизнь.

***

— Вельми тронут, как распорядились вы последними крохами эликсира, — смахивая слезу, сказал растроганный ночными событиями Яков Вилимович.

А произошло то, что Брысь благородно отдал бутылочку с остатками перемещателя Мартину и Альме. Как раз хватило на двоих для краткого пребывания в прошлом.

— Жаль, однако, что не смогу теперь воспользоваться помощью вашей для исследований города этого загадочного, — промокнув повлажневшие щёки концами парика, вздохнул призрак. — Но ведь слово моё не поколебало бы вас в благородном решении вашем?..

Брысь подумал и ответил со вздохом:

— Нет, конечно…

Призрак бывшего дипломата, сенатора, фельдмаршала, астронома, инженера, алхимика, а возможно, мага и чародея (две последние свои ипостаси граф Брюс, впрочем, продолжал упорно отрицать) торжественно подвёл итог:

— Вот и я о том толкую…

Иммануил Кант (1724 — 1804) — немецкий философ, родоначальник немецкой классической философии, стоящий на грани эпох Просвещения и Романтизма. Кант отвергал догматический (то есть принимаемый за истинный без доказательств) способ познания и считал, что вместо него нужно взять за основу метод критического философствования, сущность которого заключается в исследовании самого разума, границ, которые может достичь разумом человек, и изучении отдельных способов человеческого познания. Главным философским произведением Канта является «Критика чистого разума». Исходной проблемой для Канта является вопрос «Как возможно чистое знание?» Иммануил Кант родился и умер в Кёнигсберге (Калининград), остров Кнайпхоф носит теперь его имя — остров Иммануила Канта; там же, в Кафедральном соборе, в «профессорской усыпальнице» находится его могила.

Море дышало ровно и спокойно, стараясь ни единой волной не нарушить водное зеркало, в которое смотрелась Луна. Налюбовавшись своим отражением, пересчитав все ямочки и пятнышки на полных щеках, земная спутница, по старой привычке, принялась заглядывать в окна. Обнаружив серо-белого кота, своего давнишнего приятеля, она, опять же по давно установившейся традиции, пощекотала его лучом и погладила грустно повисшие усы — Луна знала, что искатель приключений немножко расстроен тем, что у юного химика нет больше запасов волшебного эликсира, а самого мальчика всё больше манит ночное небо, далёкие планеты, кометы и звёзды. Но ещё она знала, что её приятеля-кота и его друзей ждёт чудесная новость — Мартин и Альма станут родителями двух замечательных щенков, которых они назовут Диной и Верным… И неважно, что любимые хозяева дадут им другие имена. Главное, чтобы жила память о пограничниках и их мужественных напарниках-собаках… Дина вырастет такой же красивой и умной, как мама, а Верный — могучим и благородным, как папа. Добродушный пушистый Рыжий подарит малышам заботу и нежность, философ Савельич — будет делиться с ними знаниями и рассказывать о тайнах и загадках истории, забавный грызун Пафнутий — будет их веселить, а Брысь — научит настоящей дружбе и отдаст им своё отважное сердце…