Мартин обнюхал гранату. Да, он был прав, Люди что-то сделали с их «игрушкой». Теперь она пахла опасностью. Но… не для собак, побывавших в настоящих сражениях. Разве что попробовать из любопытства, что там Семёныч наколдовал… Аккуратно зажав в зубах гранату, пёс потрусил к тому месту, где следовало положить ношу и выдернуть из неё железное кольцо. Хлопок прозвучал резко, Мартин отпрянул, потряхивая головой — неприятно заложило уши. Однако если Люди хотели напугать его этим звуком, то у них ничего не вышло. Мартин взял отшумевшую гранату за деревянную ручку и неторопливо потрусил назад. Делать это было строжайше запрещено, но надо же было как-то указать дрессировщице и прочим наблюдателям на их ошибку. Мартин демонстративно положил гранату перед пуделями, намекая тем самым, что это «развлечение» разве что для Юва и Гала, но никак не для собак с боевым опытом.

Старшина сначала огорчился, что его задумка, на исполнение которой он потратил целую ночь, не сработала, но потом, как будто о чём-то догадавшись, одобрительно хмыкнул:

— Хм-м, молодец Мухтар.

Валентина в отчаянии всплеснула руками:

— Ну какой же он молодец, Семёныч, когда ровным счётом ничего не получилось!

— А то и молодец, что не хочет в бирюльки играть. Ему, как и остальным собакам, настоящее дело нужно. Ты посмотри на них, за их плечами опыт сражений, а ты им «подай-принеси».

— У собак нет плеч, — машинально возразила Валентина.

— Плеч, может, и нет, а опыт есть, вот и используй его, — поучительно закончил Семёныч и зашагал прочь.

***

Саша и его родители боялись торопить Василия Егоровича с рассказом. Им хотелось, чтобы воспоминания бывшего партизана растянулись во времени. Хотелось отсрочить самый страшный для них момент… А Василий Егорович и сам не торопился, всё глубже погружаясь в прошлое, в дни своей юности, на которую выпали такие окаянные испытания. К красивому и вкусному торту никто не притронулся, кроме Андрюшки, который съел один кусок в самом начале беседы. Остывающий чай меняли на горячий, но он снова остывал, не дождавшись, когда его хотя бы пригубят.

Брысь был единственным, кто с нетерпением ждал подробного описания того дня, кусочек из которого был запечатлён на снимке. Он не собирался сдаваться. Конечно, хорошо бы и удача оказалась на его стороне. Точнее — пусть повезёт ротвейлеру в раскопках. Пусть этой псине повезёт!

За несколько дней поисков пустырь стал напоминать поле, по которому прошлись «чёрные копатели»: то тут, то там высились холмики свежей земли, а в ямки, откуда эта земля была извлечена, постоянно проваливались ноги играющих на пустыре детей или владельцев собак, выгуливающих там своих питомцев. Ротвейлер, честно сдержавший данное им слово, пребывал в недоумении: или серо-белый кот подшутил над ним и никакой обувной коробки с пузырьками из-под валерьянки на пустыре нет и никогда не было (и, разумеется, жестоко поплатится за розыгрыш), или у него реальные проблемы с нюхом (и признавать это было до чрезвычайности обидно).

— Тайсон, хочешь поиграем? — позвал хозяин, видя, что пёс уныло бродит по пустырю, а не носится по нему с целеустремлённым видом, как все предыдущие дни.

Ротвейлер подошёл и выжидательно уставился на хозяина, всем своим видом показывая, что готов рассмотреть предложения.

— Хочешь мяч погоняем? — и хозяин пнул полусдутый резиновый мяч, валявшийся на спортивной площадке. Мяч полетел точно в ворота, и ротвейлер кинулся догонять, торопясь перехватить его прежде, чем тот вонзится в сетку. У самых ворот пёс подпрыгнул, мощно оттолкнувшись от земли, и схватил мяч в воздухе, так что в сетку они влетели оба. Ворота, не рассчитанные на приём ударов такой силы, сдвинулись, и Тайсон вдруг подумал, что тут он не искал. Углубление от ножки металлической конструкции так и манило к себе, а потому пёс выплюнул мяч и принялся опять работать передними лапами. Увидев, что питомец повеселел и снова занят каким-то своим делом, хозяин углубился в смартфон…

Рыжий и Савельич дежурили у окна то вместе, то по очереди, каждый раз надеясь, что ротвейлер наконец-то принесёт хорошую весть, а может, не только весть, но что-либо более весомое. Однако пёс, возвращаясь с прогулки и проходя мимо их окна, лишь отрицательно мотал квадратной мордой. Пафнутий тоже повадился сидеть по утрам на подоконнике. А чтобы друзья чувствовали его моральную поддержку, он развлекал их пением. Репертуар грызуна в последнее время значительно расширился за счёт звучавших из телевизора песен военных лет, из которых он понахватался первых фраз. Зато, исполняя лишь начало куплета, Пафнутий меньше фальшивил и терпеть писк «м.н.с.» стало легче. Его сиятельство, правда, всё равно морщился как от зубной боли. Ему пение «младшего коллеги» досаждало больше всего, так как мешало размышлениям. Призрак бывшего алхимика без устали трудился над разгадкой Вовкиных рецептов, для чего большую часть времени проводил в холодильнике, изучая и сравнивая этикетки сиропов и йогуртов — основных ингредиентов, с которыми работал юный химик. Что давало перемещательный эффект: состав или производитель? Или то, как долго находился эликсир, состряпанный из молочных продуктов, в обувной коробке под кроватью, а не в холоде, где им положено храниться? Возможно, всё в совокупности, именно поэтому не каждая полученная жидкость приобретала чудодейственные свойства? Жалко, что малолетний учёный пренебрегал записью таких важнейших моментов, а вероятнее всего — вообще не обращал на них внимания, действуя исключительно методом тыка.

— Ра-асцвета-али яблони и гру-у-ши, — затянул Пафнутий, устроившись поудобнее и надеясь, что его старания не проходят даром и телепатическим путём поднимают настроение даже отсутствующему Брысю. — Па-а-плыли туманы над реко-о-ой… — На этом его знание слов закончилось, но «м.н.с.» не смутился и тут же переключился на следующую песню: — Ка-ак-то утром, на-а ра-ассвете-е…

Наступивший рассвет принёс долгожданную радость: ротвейлер притащил с прогулки два пузырька и заговорщицким тоном сообщил, что нашёл коробку и перепрятал её в надёжное место, так что будет ежеутренне снабжать котов порцией склянок.

***

Валентина прекрасно понимала, что избежать разговора со старшим лейтенантом не получится. Хотя бы потому, что он ждал от неё результатов. Как бы ей хотелось подойти к нему с гордо поднятой головой и отчеканить: «Ваше задание выполнено, товарищ командир! Собаки готовы к несению службы!» Кстати, они-то, может быть, и готовы, вот только как ей об этом узнать наверняка?.. Валентина оглянулась — за ней по пятам шли Юв, Гал и Красавица с Мухтаром. И если пудели сопровождали её, потому что так им было привычно, то последние имели несколько смущённый вид, словно понимали, что каким-то образом подвели девушку и жалели её.

Как ни тянула Валентина время, как ни замедляла шаг, но всё-таки дошла до штабной землянки и со вздохом попросила часового доложить о ней.

В землянке, кроме командира, находился его заместитель и разведчики: Семёныч (он был старшим в группе), а также Аслан и Гельмут. Как они объяснялись с немцем, было загадкой, но услугами Тамары в качестве переводчицы пользовались всё реже. Только для новостей с фронтов, которые звучали по радиоприёмнику.

Мужчины постепенно превращались в настоящих лесных жителей, обрастая бородами. Регулярно брился только старший лейтенант. Хотя разведчикам, возможно, полагалось походить на обычных хуторян. Для маскировки. Увидев Аслана, девушка одновременно и огорчилась, и обрадовалась. Огорчилась — потому что придётся в его присутствии признаваться в своём фиаско как дрессировщицы, а обрадовалась — потому что из-за этого своего задания давно с ним не встречалась и соскучилась.

Лицо Гельмута при появлении Валентины вспыхнуло румянцем, он смотрел на неё с прежним обожанием, но украдкой, особенно в присутствии джигита. Одетый в чьи-то ношеные штаны и рубаху, он сейчас походил на пастушка: тонкокостный, белёсый, с серебристой щетиной на нежных щеках. Ему бы хлыстик в руки и дудочку — вылитый Лель из оперы Римского-Корсакова «Снегурочка».