В кругу своих жители шептались о том, что, хотя враг и продвинулся на многие километры вглубь страны, сопротивление ему не сломлено: продолжает сражаться гарнизон Брестской крепости, а в лесах для борьбы с захватчиками создаются партизанские отряды. Ещё поговаривали, что гитлеровцам противостоят не только люди, но и выжившие в боях пограничные собаки. Вероятно, именно этим объяснялась лютая злоба и жестокость, с какой эсэсовцы перебили всех дворовых псов.

Громкий лай, который теперь оглашал окрестности, принадлежал свирепым доберманам и овчаркам, охранявшим пленных. И случись всё это на пару дней раньше, Мартину не удалось бы претворить свой план в жизнь.

…Труднее всего было дождаться ночи. Уж слишком долго не хотели ей поддаваться июньские сумерки. Альф и Рол нервничали так, словно им предстояло впервые выступать на арене самого знаменитого цирка при полном аншлаге. Хотя на самом деле им предстояло стать воришками (во всяком случае, при выполнении первого пункта плана). Пафнутий, имевший опыт пребывания в бандитской шайке*, мог бы дать котам несколько ценных советов, но бывший Хлыст находился за десятки лет и сотни километров от этого времени и места, так что новички полагались исключительно на краткие указания Мартина: через открытые окна стащить из госпиталя, разместившегося в левом крыле каменного здания, бинты и лекарства (без разбору, какие попадутся), и всё добытое скинуть Мартину, который будет ждать внизу под окнами.

*Книга «Брысь, или Приключения одного м. н. с.».

Едва темнота сгустилась до такой степени, что стала подвластна лишь острому зрению ночных хищников, а в данном случае — Альфу и Ролу, коты выдвинулись в путь. Впереди них вышагивал Мартин, ориентируясь на свой превосходный нюх, поскольку разглядеть дорогу в черноте ночи было практически невозможно. Белая кисточка на его хвосте облегчала котам задачу и указывала направление.

Альма, Юв и Гал должны были ждать возвращения «экспедиции», но случилось непредвиденное, что помешало им выполнить просьбу (для Альмы) и приказ (для пуделей) того, кто разработал операцию, то бишь Мартина…

Аненербе (нем. Ahnenerbe — «Наследие предков», полное название — «Немецкое общество по изучению древних сил и мистики») — организация, существовавшая в 1935—1945 годах, созданная для изучения традиций, истории и наследия нордической расы с целью оккультно-идеологического обеспечения государственного аппарата гитлеровской Германии. В попытках создать сверхчеловека «Аненербе» занималось и антигуманными опытами над людьми. В этой области специализировался доктор Зигмунд Рашер. Пленные в концлагерях подвергались чудовищным пыткам; на них проверяли, какую боль может вытерпеть человек, до какой температуры можно охладить его тело, какое воздействие оказывают яды и пр.

Копьё Лонги́на (Копьё Судьбы, Копьё Христа): согласно Евангелию от Иоанна, одно из Орудий Страстей, пика, которую римский воин Лонгин вонзил в подреберье Иисуса Христа, распятого на Кресте. Как и все Орудия Страстей, копьё считается одной из величайших реликвий христианства.

Ковчег Завета, или Ковчег Откровения (Свидетельства): согласно Библии — величайшая святыня еврейского народа; ковчег, в котором хранились каменные Скрижали Завета с Десятью заповедями.

Святой Грааль: в средневековых кельтских и нормандских легендах одно из орудий Страстей — чаша, из которой Иисус Христос вкушал на Тайной вечере и в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь из ран распятого на кресте Спасителя.

«Кёнигсберг-13» — тайный военный объект, одна из секретных лабораторий «Аненербе», предположительно была расположена в подземельях на острове Кнайпхоф (сейчас Остров Иммануила Канта) в городе Калининграде (бывшей столице Восточной Пруссии — Кёнигсберге).

Оборона Брестской крепости: к 22 июня 1941 года в крепости дислоцировалось 8 стрелковых батальонов, 1 разведывательный, 1 артиллерийский полк и 2 артиллерийских дивизиона (ПТО и ПВО), некоторые спецподразделения стрелковых полков и подразделения корпусных частей, сборы приписного состава 6-й Орловской и 42-й стрелковой дивизий 28-го стрелкового корпуса 4-й армии, подразделения 17-го Краснознамённого Брестского пограничного отряда, 33-го отдельного инженерного полка, часть 132-го батальона конвойных войск НКВД, штабы частей (штабы дивизий и 28-го стрелкового корпуса располагались в Бресте), всего около 9 тысяч человек, не считая членов семей (300 семей военнослужащих). С немецкой стороны штурм крепости был поручен 45-й пехотной дивизии (около 15—16 тыс. человек) 12-го армейского корпуса, 2-й армейской группы при поддержке танков, артиллерии и авиации. По плану крепостью следовало овладеть к 12 часам пополудни в первый день войны. 22 июня в 4:15 по крепости был открыт артиллерийский огонь, заставший гарнизон врасплох. В результате были уничтожены склады, водопровод, прервана связь, нанесены крупные потери гарнизону. В 4:45 начался штурм. Неожиданность атаки привела к тому, что единого скоординированного сопротивления гарнизон оказать не смог и был разбит на несколько отдельных очагов. Сильное сопротивление немцы встретили на Волынском и особенно на Кобринском укреплении, где дело дошло до штыковых атак. К 7:00 22 июня 42-я и 6-я стрелковые дивизии покинули крепость и г. Брест, однако множеству военнослужащих этих дивизий так и не удалось выбраться из крепости. Именно они и продолжали сражаться в ней. К вечеру 24 июня немцы овладели Волынским и Тереспольским укреплением. Таким образом, оборона сосредоточилась в Кобринском укреплении и Цитадели. На Кобринском укреплении к этому времени все защитники (около 400 человек под командованием майора Петра Михайловича Гаврилова) сосредоточились в Восточном форте. Ежедневно защитникам крепости приходилось отбивать 7—8 атак, причём против них применялись огнемёты. 26 июня пал последний участок обороны Цитадели, 29 июня — Восточный форт. Организованная оборона крепости на этом закончилась, оставались лишь изолированные группы и одиночные бойцы. В общей сложности 6—7 тысяч человек попало в немецкий плен. Одна из надписей в крепости гласит: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20/VII-41». 23 июля 1941 года, то есть на тридцать второй день войны, в плен был взят командовавший обороной Восточного форта майор Гаврилов, по официальным данным, последний защитник Брестской крепости. Он был тяжело ранен и помещён в госпиталь, куда немецкие офицеры приходили посмотреть на него как на образец невероятного мужества и храбрости. После госпиталя содержался в лагерях Хаммельбург и Равенсбрюк до мая 1945 года.

— Валька, просыпайся! — горячее дыхание Андрюшки обожгло ухо Валентины.

— Что случилось? — сестра нехотя открыла глаза: она лишь недавно смогла уснуть, всё переживала за дядю Володю. Накануне утром пожилая селянка, чьим хлебосольством они пользовались, пыталась, по их просьбе, уговорить охранников передать раненому пару отварных картофелин и краюху хлеба, а также чистую тряпку для перевязки. За эту небольшую услугу она предлагала им трёхлитровый кувшин молока и десяток яиц. Солдаты, с улыбками понимания, взяли подношение и на глазах у женщины тут же всё выпили и съели, включая и порцию циркача. В чистую тряпку один из охранников смачно высморкался, после чего вернул его просительнице…

— Пёс куда-то увёл Альфа и Рола! — возбуждённо прошептал Андрюшка. — Пойдём за ними! — И, не дожидаясь реакции сестры, выбрался из шалаша.

Луна, достигшая почти идеальной окружности, подсвечивала лес, и казалось, что верхушки елей макнули в серебристую краску или посыпали алмазной пылью. Однако внизу царила непроглядная темень. Если бы не это обстоятельство, Андрюшка обошёлся бы без привлечения старшей сестры и сам, втихаря, отправился бы следить за «заговорщиками».

Юв и Гал подошли к юному хозяину и ткнулись мокрыми носами в его ладонь. Мальчик погладил пушистые макушки, но, зная робкий нрав питомцев (во всём, что не касалось выступлений на арене), за помощью обратился к Альме: