Куда Мусичка сваливал ночью и сегодня утром?

Чьи взгляды я чувствовал со стороны леса во время разговора с дамами?

Почему вопль одиночный и, хотя раздается с разных сторон, но только через время, как будто кричит один человек?

Почему-то мне кажется, что я знаю этого индейца.

И догадка очень скоро получила своё подтверждение.

Примерно через полчаса на дорогу вышел один единственный представитель аборигенов Северной Америки и лёгким пружинистым шагом пошёл в нашу сторону. Стройный, худенький и очень симпатичный.

В правой руке краснокожий, а точнее, краснокожая, держала карабин Винчестер, за плечом у неё виднелись стразу три винтовки Спрингфилда, а в левой томагавк.

А рядом с ней рысил с задранным в небо хвостом Мусичка.

Я обречённо покачал головой и вышел навстречу.

— Ты ждал меня? — ласково улыбнулась Муна. — Я пришла…

— Это что за краснозадая сучка? — возмущённо прошипела Пруденс за моей спиной.

— Я очень смутно представляю, кто это, мисс Меллори… — спокойно ответила ей Бель, — но подозреваю, уж простите за прямоту, что теперь сосать у мистера Вайта буду не я, и тем более не вы, а именно эта краснозадая сучка.

— Клянусь Господом!!! — жалобно взвыл молодой парень. — Я не хотел на вас нападать, простите! Чем угодно поклянусь, только спасите!!!

По его худому, вытянутому лицу, с запавшими глазницами и щеками потекли слезы.

Я невольно покачал головой, глядя на месиво из костей и мяса, в которое картечь превратила ногу.

После стычки с нами все дезертиры благополучно сбежали, оставив два трупа и вот этого подбитого бедолагу. Поселенцы предлагали без лишних затей его повесить, но я отстоял пленного и в припадке альтруизма решил его прооперировать, а заодно попрактиковаться в ампутациях.

— Будем резать? — Ромео, похожий на султана из-за бинтов на башке, деловито потёр руки.

Потомственного дворецкого я своим волевым решением назначил операционной сестрой, потому что мисс Меллори и мисс Морган наотрез отказались мне помогать. Думал, что и чернокожий будет отбрыкиваться, но он на удивление охотно согласился.

— Будем… — я тщательно вымыл руки в жестяном тазике и принялся вытирать их куском тряпки. — Ну что, приступим?

— Док… — Ромео подал мне жутковатого вида серповидный нож.

— А может у вас найдётся стакан виски? — парень с ужасом покосился на чернокожего.

— Есть кое-что получше… — я сначала перетянул парню ногу жгутом, ввинтил ему в рот кляп, а потом взял увесистую плотницкую киянку. — Приподними башку. Выше! Мистер Роббинс, придержите голову больному.

Немного поколебался и резко влепил дезертиру молотком под затылок.

Да, примитивно, грубо и очень опасно, не спорю, тем более, я очень смутно представляю, куда надо бить, чтобы надёжно вырубить пациента, но ещё в грёбаном Вирджиния-Сити у меня вышел весь запас эфира и раствора кокаина, а паренёк потерял много крови, так что операцию без анестезии мог и не перенести.

Раздался глухой стук, парень ойкнул и недоуменно просипел сквозь деревянную затычку:

— Вшоше еще шолиш, шош…

Я ругнулся и засадил сильнее.

— Шошит, ещё шошит!!! — недовольно замычал пациент.

— Твою же мать… — молоток ещё раз взлетел в воздух и снова приземлился на голову пациента.

Раздался глухой хруст, дезертир гулко испортил воздух и наконец, вырубился.

— Странно, прошлый раз с первого раза получилось… — я довольно хмыкнул и попробовал прощупать пульс парню. — Не понял…

Пальпация места удара прямо подсказала, что пульса уже никогда не будет — кости черепа ощутимо промялись внутрь.

— Проклятье… — оттянув веки парню, я глянул на зрачки, попробовал ещё раз найти пульс, а потом, сгоряча забросил киянку в угол.

— Так, что, резать не будем, мистер Вайт? — Ромео с огорчённой рожей махнул резаком крест-накрест, словно шашкой.

— Уже нет… — зло буркнул я и уже на выходе из палатки бросил потомственному дворецкому. — Скажи, что я приказал закопать где-нибудь…

Лагерь жил своей жизнью, женщины кашеварили, мужики стояли на постах, чинили фургоны и таскали дрова, лошадки хрупали травкой, шлюхи играли с Хоуп, Эльза ворковала с Гофманом, а помирившиеся перед лицом новой опасности, мисс Меллори и мисс Морган, мирно попивали кофеёк.

Муна сидела, скрестив по-турецки ноги в сторонке, и деловито чистила трофейные винтовки.

Увидев меня, она грациозно вскочила, подбежала и, схватив за руку, потянула в сторону леса.

— Идём, идём, Муна показать очень красивый место…

Я покосился на Пруденс и Бель, ревниво уставившихся на нас и кивнул.

— Идём…

Смерть очередного пациента не то, чтобы сильно огорчила, но всё же несколько выбила меня из колеи. Хотя, в этом случае, всё-таки не сама смерть, а моё личное профессиональное рукожоптство.

Поэтому и не стал сопротивляться, чтобы немного развеяться на прогулке. Прихватил с собой «Эллис» и потопал за Муной.

Едва отойдя от лагеря, индианка начала радостно болтать.

— Моя мать быть е-ехйом, майа овичапаха и ваканка — та, кто может видеть, та кто бросает через край и та, кто ведьма… — Муна оглянулась на меня и состроила забавную серьёзную рожицу. — Её звали Сестра Луны и её все очень уважать и бояться! — девушка поманила меня пальчиком. — Идём, не отставай…

— А отец кто? — я едва успевал за девчонкой, скользящей по лесу словно привидение.

— По-вашему его звали Питер, а наши называли Аскук — Змей… — Муна уважительно закивала. — Очень мудрый и сильный быть — его тоже все бояться и уважать. Но он уйти из племени ещё до того, как я родиться.

«Поматросил и бросил… — машинально подумал я. — Суровая правда жизни…»

— Мать сама прогнать его… — словно поняв, о чём я думаю, сообщила девушка. — Она тоже очень мудрый быть. Только для ребёнка брать его. Вот прийти, смотри, как красиво…

Муна как заправский экскурсовод обвела рукой живописную полянку.

В окружении замшелых валунов курилось лёгким парком небольшое озерцо. От воды ощутимо попахивало серой. Место действительно было очень красивым, правда меня несколько смутила торчащая из земли коряга очень похожая на гротескное изображение пляшущего человека. Вдобавок, кто-то измазал эту корягу красками и навесил на неё кучу ленточек.

— Ходить вода! Надо тебя мыть… — деловито распорядилась Муна и принялась быстро раздеваться. — Меня тоже мыть…

После того, как она сбросила с себя свою одежду из шкур, у девчонки обнаружилась отличная фигурка — стройная, с красивой небольшой грудью, оттопыренным задком и длинными ножками, правда, как на мой вкус, Муна была несколько худоватая.

— Маленькие? — девушка приподняла груди руками, критически хмыкнула, ловко залезла в озерцо и призывно помахала мне рукой. — Иди ко мне, буду мыть тебя, а потом… — она застенчиво хихикнула. — Делать то, что делать тебе тот шлюха с большой сиська…

Честно говоря, меня больше привлекала горячая вода, чем минет в исполнении дикой девчонки, но отказываться, конечно, не стал — ещё чего, тот день, когда я откажусь от «сосай», станет моим последним днем. На том и стоим.

На траву брякнулся ремень с револьверами, потом слетела и остальная одежда.

— Ох, какой красивый!!! — ахнула Муна и похлопала ладошкой по воде. — Иди сюда скорей…

Я почему-то несколько смутился и буркнул:

— А каким был твой отец?

— Ты его видел, — безразлично ответила девушка.

— Это где? — я слегка поколебался, раздумывая снимать повязку на руке или не снимать, после чего вошёл в озерцо и осторожно примостил задницу на камень под водой.

— У вас в лагерь… — Муна ткнула рукой за плечо. — Ты ломать кости тому, кто его убить. За это я тебя тоже любить. Очень мудрый, очень справедливый ты!

— Чего?.. — я вытаращил на неё глаза. — Твой отец — Питер Калифорния?

— Да, он — его ваши так называть… — Муна скользнула ко мне. — Он меня не знать — но я его сразу узнать. Он один раз, когда я маленький быть, он снова приходить к нам, но мать ему меня не показать, а я спрятаться под шкуру и видеть его…