Светить в городе винтовки не стоило, да, в общем-то, я и не собираюсь. Позже выедем подальше за город, там и потренируемся, а если девочкам понравится, то вполне можно брать на задания наряду с АКМ-М. Вот только патронов на четыре винтовки было всего два цинка, и раздобыть больше в наших краях пока представлялось неразрешимой проблемой. А четвертую винтовку я купил про запас, так сказать: на всякий случай, таким оружием разбрасываться не стоило.

Очень довольный своими приобретениями, я вернулся в город, накупил кучу сладостей и навестил дочь Томаса в приюте. Миранда, веселая, симпатичная, черненькая как уголек и очень высокая, почти с меня ростом, стройная четырнадцатилетняя девочка, называла меня дядей Ма. Я ее забрал и повез смотреть в порт на корабли и есть мороженое.

– Дядя Ма, а почему папа не приезжает? – неожиданно спросила она, когда мы уселись в кресла, ожидая заказ.

– Очень далеко, Мира… Тяжело добираться… – немного запнувшись, отговорился я. Мы пока не говорили ей о смерти Томаса. Жалели, да и просто я не знаю, как это сказать.

– Ма, ты же знаешь, я из племени масаи, и не буду плакать. Я взрослая и давно должна пройти обряд посвящения в женщины, только здесь Иисус запрещает это. Скажи мне просто, как умер мой отец? – твердо заявила девочка, глядя мне в глаза. – Ко мне ночью приходил бог Энгай и сказал, что папы больше нет.

– Он умер, как воин, Мира, – большего в голову не пришло. – Перед смертью забрал жизни многих врагов.

– Это хорошо, – без тени огорчения удовлетворенно заявила девочка. – Так и должно быть. Он был храбрым, только очень боялся за меня. Кстати, тетя Инга и тетя Герда обещали повезти меня пострелять.

– Когда это они обещали? – меня несколько потрясло спокойствие девочки при известии о смерти ее отца. И это… Когда это мои благоверные успели навестить Мири? Что-то не припоминаю.

– Несколько дней назад. – Девочка весело улыбнулась.

– Если обещали, то обязательно съездим. Но… Может, лучше кукол купить или платья?

– Дядя Ма, мне четырнадцать лет, – Миранда посмотрела на меня, как на умалишенного. – Какие куклы? Мне замуж пора. Только меня никто не возьмет.

– Ну да… – я смешался. Ну… просто не умею общаться с детьми, точнее, с юными девочками. – А почему это тебя замуж не возьмут? Конечно, рано еще очень, здесь так не принято.

– Мне не провели обряд посвящения в женщины. Кто меня возьмет? Я хотела сама себе сделать, только боюсь гнева Иисуса и боюсь, что не сумею.

До меня потихоньку стало доходить. У африканских народов существовал обряд инициации – женщин попросту калечили, проводя изуверскую операцию на половых органах. Что? Что она собирается сделать? Да это черт знает что…

– Спокойно, Мира, не надо ничего делать. Сейчас мы поедем к тете Инге и тете Герде, и они тебе все объяснят. Официант, положите нам заказ с собой, – я едва дождался, когда он это сделает, посадил девочку в машину и рванул в ресторан, где сейчас были Инга и Герда. Почему я должен объяснять девочке – такие – интимные вопросы, когда у меня есть целых две жены? А вдруг эти предрассудки возьмут верх и она себя искалечит? Взялись опекать девочку, значит, извольте опекать, а не обещать таскать с собой на стрельбище. Амазонки, мля…

У входа в ресторан стоял и нервно курил Папаконстанти, который, увидев меня, радостно поспешил к машине.

– Максим, уважаемый, зачем они приехали, а? Мы с тобой спокойно бы дело решили, а не как они… дебет, кредит – шмедит… пойдем, успокоишь своих женщин. Какие налоговые проверки за пять лет, где ты здесь такое видел?.. Только из уважения к тебе я их слушаю, – грек крепко взял меня за руку и потащил в ресторан.

– Сейчас разберемся, Костя. Мира, сиди в машине и никуда не выходи, – я поспешил за Папаконстанти.

В зале за столиком сидели абсолютно спокойные и полностью собой довольные жены, а вокруг них бегали красные и взъерошенные Жора и Тамаз. Хуан что-то экспрессивно доказывал девушкам на испанском языке. Я сразу понял, что допускать к переговорам девочек не стоило, они при желании элементарно меня выводили из себя за пару минут, что же говорить за непривычных людей? Пришлось срочно спасать положение.

– Милые, срочно возник вопрос с Мирандой, без вас его я решить не могу, – я осторожненько вывел их из зала и подвел к машине. – Не знаю, что хотите, делайте, но я не намерен объяснять девочке некоторые вещи за вас. Езжайте с ней куда хотите, в тир, по магазинам, но объясните, что делать можно, а чего нельзя. Почему она мне такие вопросы задает? Вперед… и какого хрена вы довели людей до сумасшествия?

– Я закончила экономический факультет Таллинского университета! – гордо заявила Инга.

– Да! Она закончила! И мы сами вполне можем разобраться с этими невеждами! – так же гордо заявила Герда и даже топнула ножкой. – А что с девочкой?

– Мира, расскажи, пожалуйста тетям про проблему с замужеством. Все, езжайте, и пока не решите этот вопрос, на глаза мне не появляйтесь. Я здесь сам разберусь, – выпроводил я жен и вернулся в зал ресторана. – Уважаемые, все закончилось и сейчас мы спокойно решим все вопросы. Прикажите вина принести… нет, водки…

Все проблемы решились за пару часов. Мы определились со стоимостью комплекса и пая, составили договор вхождения и паевого участия в деле, а потом быстро зарегистрировали его в банке Капитула. Банк выполняет здесь функции фискального органа, так что через полчаса я, а точнее, мы стали обладателями общего нового счета и трех пластиковых карт, к которым этот счет был привязан. Особыми формальностями, как и чрезмерным налогообложением, к счастью, здесь не заморачиваются, а единый налог составляет всего пятнадцать процентов от прибыли.

Затем за бокалами вина мы обсудили вопросы планов по расширению, мое участие в работе и некоторые особые условия. Я брался курировать – вернее, это будут делать мои жены – ряд торговых точек по реализации товаров из-за ленточки и салон красоты, а также некоторые вопросы по развлечению отдыхающих, вроде рыбной ловли и сафари. Дело мне в Старом мире было знакомое и понятное, и хотя Новый мир и Старый – это две большие разницы, но я надеюсь справиться. Деньги обязался предоставить утром и поехал домой. Пустое времяпрепровождение закончилось, и теперь наша семья вроде как при деле. Конечно, возможно, мы будем часто отсутствовать, но я очень надеюсь на себя и святую Бригитту, которая поможет мне отправить жен в декрет в самое ближайшее время.

После ресторана я заехал в почтовое отделение Капитула и поговорил десять минут с Куртом. Связь оказалась ужасная, в Новом мире спутниками пока и не пахнет, в основном используют обыкновенную радиосвязь. К счастью, с Куртом все было нормально. Старик крепился и все-таки завел себе экономку, которая о нем заботилась и даже не разрешала пить. Поговорив, мы сердечно попрощались, Курт обещал приехать в гости, а я заехал на часок к полковнику Мак-Набсу, на стаканчик виски. Выпили, поговорили, опять выпили, и я засобирался домой.

Дома меня уже ждали телеграмма от Мари с обещанием приехать двадцать четвертого числа, то есть завтра вечером, и Ревекка. Та самая девочка-старшеклассница, секретарша Инги в Лимпопо. Мари выполнила свое обещание и решила вопрос с переводом ее в Петерсберг. Бывшего офицера из Цахала перевели на неплохую должность в отдел логистики, и она на радостях сразу нанесла визит вежливости. Дамы заседали в саду возле бассейна, слегка выпивали, я с удовлетворением заметил, что Инга и Герда это делали чисто символически, а вот гостья уже порядочно надралась.

– Позволь представить тебе Ревекку. Она теперь будет работать здесь, в представительстве, – представили мне жены бывшую подругу геев-мазохистов. К счастью, она беззастенчиво оставила своих подопечных наедине с их фантазиями в Лимпопо.

– Сэр… ребе… извините… Сагам[104] Ревекка Либерманн, – девушка отдала честь, попыталась щелкнуть каблуками и чуть не упала в бассейн.