Высшее божество в культе называют Боньдье. Он сотворил мир и людей, а затем, обидевшись на что-то, самоустранился и в земной жизни не участвует. Это делают его слуги, духи под названием лоа. Столб посредине храма – это мост, по которому они спускаются в этот мир, называется Митан. Жертвоприношения помогают духам в этот мир проникать. Проникнув, они вселяются в людей. Вот в нашего покойного, слава богу, Путе, вселился барон Самеди. Он носит фрак и курит трубку. Хромающий идиот с деревянным членом по колено – это воплощение еще одного лоа – Папы Легбе, идиоты в корыте с водой – воплощения змеиного лоа, Джабалаха. Если во время транса рядом с ними не обнаружится емкость с водой, они будут бежать, пока не найдут реку или хотя бы лужу. Могут и утонуть, вот им и ставят лохань. Там есть еще какие-то персонажи, я просто не помню всех. А эта баба с иголкой и куклой вредит тому человеку, воплощением которого кукла и является. Но вы, наверное, это и сами знаете.
– Да, знаю. Нужны ещё волосы этого человека или ногти. А как это вообще действует? – с опаской спросила Инга. Держалась она во время просмотра молодцом, но мою руку и руку Герды не выпускала.
– Как ни странно, да, – подтвердила Мари, но потом оговорилась: – Не всегда, конечно. Как это происходит – неизвестно. Много всего страшного, и, к сожалению, это не всегда ложь и выдумки.
– Ты же видела, я в этого урода весь магазин в упор… и не попал. Как глаза отводил, сука. – Я невольно вздрогнул, вспомнив некоторые детали операции.
– Может, и отводил. Это явление известно давно, и к мистике никакого отношения не имеет, скорее к парапсихологии. Наши прабабки чуть ли не поголовно умели это делать. Чертовщины хватает. Я как-то читала материалы по Сайлемским процессам ведьм, так вот, по моему убеждению, расследовали их деятельность профессионально и сожгли справедливо. В любом случае я рада, что это кубло раздавлено. А фильм – еще один ваш претендент на премию «Оскар», только теперь в категории ужасов. Руководство будет кипятком писать… А хотите, вам звания полковников Патрульных сил присвоят? – улыбнулась француженка. – Гарантирую.
– На хрен, – отмахнулась Герда. – Все равно в мундирчике не покрасуешься. Местные заплюют. Наливай, муж… бухать так бухать.
– Да, наливай… А что ты придумал по камешкам? – поинтересовалась Мари.
– А я должен был?
– Почему нет? Ты же единственный мужчина в нашей женской компании, – категорично заявила Инга.
Я слегка задумался и предложил Мари:
– Я думаю, надо просто поделить на четыре части, и все. Ты возьмешь свою и сделаешь с ней, что захочешь. У меня есть здесь человек, который огранит самые крупные и купит остальные. Кстати, у него хорошие связи в Халифатах, и он может быть полезен. Можешь воспользоваться его услугами. Ты улетаешь завтра во сколько?
– Уже выгоняешь? – Француженка скорчила недовольную рожицу, а потом рассмеялась. – Да шучу, не злись, завтра в 16:00 самолет. А по камешкам… Хорошо, назначаю на завтра дележ. Специалист хороший?
– Профи.
– Ну, пусть так и будет. Девочки, пошли спать. Я как бы не против разрешить тебе спать с нами, но боюсь, тогда твои жены тебя убьют, поэтому марш в кабинет.
– В кабинет так в кабинет.
Пока дамы плескались в душе, убрал со стола, потом сам ополоснулся холодной водой и лег спать. Почитал немного перед сном и выключил лампу. Заснуть не удавалось долго – не мог сам себе объяснить случившуюся чертовщину. По-другому и не назовешь случившееся с нами. Наука – наукой, но без нечистого точно не обошлось. А если нечистый, значит… значит, я знаю, что делать. Распланировал свой день на завтра и со спокойной совестью заснул.
Проснулся рано. Обрадовался, что так получилось, и пока девушки не поднялись, устроил в саду легкую тренировку. Пока отжимался, придумал еще одно занятие себе на сегодняшний день.
Девы проснулись слегка помятыми и заниматься зарядкой наотрез отказались. Пришлось поить их кофе и кормить завтраком. После чего, по их же требованию, я порылся в инструментах и выдал штангенциркуль. Видите ли, они собирались подойти к процессу дележки камней технически вооруженными. Получил по маленькому камешку каждого вида, чуть ли не под расписку, огласил свои планы на сегодня, был одобрен и выпровожен из дома. Сел в «гелик» и первым делом заехал в порт к Тилю, узнать, смог ли он отправить весточку Вилли.
Тиль потребовал три кружки пива и сообщил, что Вилли немного болел, выздоровел, продолжает заниматься делами в том же месте и будет там находиться ещё по крайней мере год. Привету от нас рад, желает всего хорошего и ждет еще известий. Порадовал, честно говоря. Я к немцу не чувствовал какой-либо неприязни. Нормальный мужик, а до всего остального… да и бог с ним.
Как ни уговаривал меня Тиль – пить я не стал – не хотелось надираться пивом с утра, выставил ему еще пару кружек и поехал к отцу Евстафию в церковь. Подождал, пока он закончит службу, и зашел к нему в комнатушку.
– Максим, какими судьбами? Решил прислониться к лону святой церкви? – приветливо улыбнулся священник.
– Да я к нему и так прислонен. Верую я, батюшка…
– Да не называй ты меня так. Отец Евстафий – я при исполнении обрядов в церкви, а в миру можешь называть меня Михаил Николаевич. Говори, что тебя привело ко мне?
– На душе тяжело, и пожертвование хочу сделать вашему приюту.
– Благое дело, – опять улыбнулся батюшка. – С радостью примем. В каком виде пожертвование?
– Деньги. Пять тысяч ливров. – Я достал пакет с деньгами и положил на стол. – Постройте детям хороший спортзал, что ли, или спортивную площадку. Не хватит – еще дам.
– Да хватит, с головой. Спасибо… – Михаил Николаевич удивленно развел руками. – Это большая сумма. Скажи мне, что тебя привело к этому решению?
– Скажу честно. Грешны мы. Живем в грехе и грешим… много. Затягивает он. И совсем недавно я столкнулся с…
В общем, я много рассказал священнику. Конечно, историю нашего появления в этом мире и связь с Капитулом я опустил, но про двух жен и про то, что – вынужден убивать людей, пусть из благих намерений, но все-таки убивать, рассказал. Про побоище в храме вуду и творившуюся там чертовщину тоже не стал скрывать. Зачем открылся? Не знаю, что-то подсказывает что – поступаю правильно. Священник не перебивал, просто сидел и слушал, и после того, как я закончил, сказал:
– Да, Максим… не я тебе отпускаю грехи, грехи отпускает Бог, и не я тебе судья, а он же, Господь наш всемогущий. Ты мне сейчас не исповедовался, просто поделился накипевшим в душе, поэтому скажу тебе и как священник, и как обыкновенный человек. Живешь ты с женщинами своими в любви и радости. Конечно, обвенчать вас я не могу, вы, если судить по церковным канонам, все-таки грешны, но есть еще каноны жизни. Ты с ними не только похоти ради, но из любви, а любовь – это божий промысел и произволение. Продолжай жить, как живешь, и Господь направит тебя. Желания твои благостные, живешь ты с Богом в сердце, не потерянный ты человек, и это тоже хорошо.
Священник улыбнулся и продолжил:
– То, что искоренил гнездо диаволово – благо, и нет греха на тебе от того. Дьявол везде ловит души нечестивых язычников. Дьявольское дело они творили и понесли наказание твоими руками, но велением Господа. А то, что невинные души забрал, не переживай, в вертепе их быть не могло, а если и были, Господь простит тебя, ибо принадлежишь ты к воинству Христову. Не бойся происков дьяволовых, церковь Христова и вера защитят тебя. Видел ты именно волшбу нечестивую, наука никак ее объяснить неспособна, а церковь может. Придешь, я дам тебе книги почитать занимательные. И помни, крест освященный должен быть при тебе всегда… ну и автомат тоже. Принесете оружие, я освящу его, ибо на благое дело оно направлено. Подытожу, правильно все сделал и продолжай в том же духе.
Живи и радуйся жизни, твори добро по своему разумению, а грехи твои… сам человек по природе своей грешен, и только делами своими определяет свою судьбу, поэтому слушайся своего сердца, и все будет хорошо. Церковь наша всегда открыта для тебя, за пожертвование спасибо особое, спортзала у нас как раз и нет. Теперь появится. Дочь твоего знакомого, Томаса, упокой Господь его душу, у нас. Умненькая девочка, с ней все в порядке, можешь приходить навещать. Не терзай себя, все мы не праведники, просто живи и все. Придешь, когда сможешь, я исповедаю тебя и назначу посильное покаяние…