О чем болтали? Да о том, чего у нас нет. Как детишки представляли, что будем делать, если у нас будет очень много денег. Дурачились, одним словом.

– Я не знаю, куда дела бы свои миллионы. И положи мне еще мяса. Ты к котелку ближе, – Герда требовательно подставила мне свою тарелку.

– Ну как не знаешь? Есть же у тебя мечта? У всех есть мечта. Колись давай… – я накапал коньяка в рюмки и выбрал для эстонки кусочек мяска поаппетитней.

– Ты первый. Признайся, что мечта у тебя извращенная, – категорично заявила Герда. – Типа, золотого унитаза или гарема из ста одалисок.

– Ты угадала, – кивнул я, смакуя коньяк. – Примерно так. Ты в роли главной жены. И завтрак в постель мне будешь приносить. А после завтрака – прелести орального секса и просмотр кинофильмов.

– Дурак! Я серьезно. – Герда совсем уж собралась запустить в меня костью, но потом передумала.

– Серьезно? Даже не знаю, что тебе сказать. Наверное, нет у меня мечты, исполнилась она уже. А новую пока не придумал. Все, что хотел раньше, уже есть здесь. – Я махнул рукой вокруг.

– Интересно, а я в это «всё» вхожу? – с очень серьезным лицом поинтересовалась Герда.

Несмотря на полное расслабление организма и предельно благодушное настроение, мне почудился в ее словах подвох. Эстонка дама ехидная, да еще и с выдумкой.

– Много будешь знать – скоро состаришься.

– Ты намекаешь, что я старая для тебя? – Герда возмущенно уставилась на меня. – Да я тебе…

– Не придуривайся. Ты русские пословицы знаешь лучше, чем я. Шпиёнка.

– Сам такой. И что? Тебе вообще ни капельки ничего не хочется? – Герда хитренько на меня посмотрела и неопределенно помахала ручкой. – Ну-у, такого, особенного…

– Ты имеешь в виду себя? – уточнил я, готовясь к какой-нибудь провокации.

– Ты все всегда опошлишь. Ну, меня, например.

– Тебя – это планы. А мечта – это мир во всем мире или взять тебя в жены. Спокойно-спокойно, это только пример…

– Вы, русские, удивительно безнравственные, – безапелляционно заявила эстонка. – Варвары. Как можно играть на чувствах девушки и давать ей ложную надежду? Как трахнуть – это планы, а как взять замуж – это пример. Коньяка лучше налей. Хрен тебе, а не трахнуть.

– Минуточку. Я про трахнуть ничего не говорил… – отчаянно запротестовал я.

– Зато думал и постоянно думаешь.

Я прислушался к себе и признал, что девушка права. Думаю, еще как думаю. Надо говорить правду:

– И буду думать, я же все-таки мужчина. И вообще, где ты так русский язык выучила? Виртуозно владеешь. А чем ты еще виртуозно владеешь? Про пистолет я уже знаю.

– Пистолетом и дробовиком. Я участвовала в соревнованиях IPSC[16] и побеждала. Если будешь меня домогаться – пристрелю.

– Я тоже. Даже в личном зачете клубный чемпионат города взял. А потом в 3-Gun Nation[17] подался, но там ничего серьезного не выиграл.

– А я два подряд открытых кубка мира взяла – в Кентукки и Техасе, – гордо заявила Герда. – Конечно, это не настоящие кубки, американцы тупо свои чемпионаты национальных ассоциаций кубками мира называют, но уровень действительно высокий. А в триггане выступать не захотела, да и дела появились. Так что, получается, ты еще и стрелять умеешь? Я бы не сказала…

– Про тебя тоже… все-все, не буду. Что за манера драться? – Я едва увернулся от мелькнувшего кулачка Герды.

Но отчего-то мне показалось, если бы она всерьез меня собралась ударить, увернуться было бы гораздо сложнее.

– У тебя тоже манера… – Гертруда самодовольно улыбнулась, на мгновение задумалась и выдала: – Ты прикрываешь грубостью и пошлостью свое искреннее восхищение мной. И вообще, твои домогательства ничего не дадут. Я решила полностью перейти на женщин, – Герда состроила неприступное личико и даже жестами показала, что ее тело мне никогда не достанется.

– Я тебя не домогаюсь. Это ты домогаешься. Переходи на кого хочешь, все равно других женщин я пока здесь не наблюдаю. Лучше скажи, что ты будешь делать с золотом?

– Наложниц себе куплю. Подходящих мужиков и я пока не наблюдаю… и вообще, отстань.

– Уже отстал. Слушай план на завтра. С утра начнем переносить имущество вниз. Поставим палатку, обживемся и потом начнем соображать, как к людям добираться. Вот тебе стратегический план на ближайшую перспективу… а пока… пока наслаждайся. Мяса еще положить?

– Ложи.

– Клади. Надо говорить клади.

– Значит клади. Все равно сделаем по-моему, понял?

Темнота за разговорами наступила незаметно…

14.07.2005 года по земному летосчислению.

Время неизвестно. Место неизвестно

Утро, едва только рассвело, а часы уже показывали полдень. Это еще раз доказывало, что мы не на Земле. Продолжительность суток здесь явно больше. Но сие сакральное знание нам ничего не дает. Разве что время стали определять по солнышку. Встало солнышко – мы встаем, зашло за горизонт – мы ложимся: все просто и незатейливо. Никуда не спешим, живем, наслаждаемся жизнью. Благодать, одним словом.

Попили кофе и принялись за работу. Сначала решили перетащить оружие и боеприпасы. Я навьючил на себя все стволы и еще кое-чего по мелочи, а Герда загрузила в ранец цинк патронов и еще парочку потащила в сумке.

Солнце в этот день жарило особенно немилосердно, и путешествие напоминало рабский труд в египетских каменоломнях. К тому же приходилось быть настороже и держать стволы наготове. Фауна и флора здесь не из самых дружелюбных. Да-да, флора тоже, успел понаблюдать, как гигантский аналог земной росянки приколол шипами на краях листьев довольно большого грызуна. К счастью, ничего страшней маленьких разноцветных ящерок нам не встречалось. Но все равно путешествие оказалось адово.

Герда материлась на русском, немецком и эстонском языках, я только на русском. Могу и на английском, но на нем не так эффектно получается. До обеда сделали три ходки, перенеся большинство трофеев, но я не собираюсь успокаиваться, пока не скручу с клятой капсулы последний болтик. По примеру Робинзона Крузо. Все в кассу, благо магазинов пока поблизости не наблюдается.

Ближе к вечеру эстонка взбунтовалась и полезла в озеро, а я присел передохнуть и выкурить сигаретку. Вот же клятая привычка – а ведь уже почти бросил.

Неожиданно, почти на горизонте, что-то блеснуло. Я сломя голову кинулся к тюку и вытащил трофейный бинокль, отличный цейсовский десятикратник. Глянул и оторопел от радости.

Очень далеко, на пределе видимости, летел самолет, кажущийся на фоне марева от земли совсем призрачным. На таком расстоянии он выглядел вовсе игрушечным, но это был настоящий четырехмоторный гигант, американский С-130 «Геркулес»[18] или его европейский аналог. Летел он к противоположной от нас стороне загибающегося горного хребта, окружавшего долину, потом начал снижаться и исчез из поля зрения.

– Вот и люди нарисовались, – прошептал я, стараясь не заорать от радости, и повернулся к Гертруде, обсыхающей рядышком на солнышке. – Целуй меня в щеку, а то ничего не расскажу. Целуй, феминистка западная.

– Я не феминистка. Они дуры неудовлетворенные. Я тоже неудовлетворенная, но не дура. Давай щеку. Щеку, я сказала! – Герда чмокнула меня и заявила: – Я знаю, ты увидел самолет. Правильно?

– Правильно. А чего целовала? – Я оторопел от такой покладистости. И догадливости.

– Как поощрение. Чтобы глазастей был. Только не вбей себе ничего в голову… – Эстонка хитро прищурилась. – А то знаю я вас.

– Ну и ладно. Пошли.

– Куда?

– Куда-куда, наверх за трофеями. До того места, где предположительно сел самолет, километров сто пятьдесят – это как минимум. Так просто не дойдешь.

– Это понятно. Я просто проверяла… ну-у… думаешь ты или нет.

– Ты рада?

– А то.

Надо ли говорить, что настроение у нас взлетело до небес? Думаю, не надо. Люди!!! Мы не одни!!! И судя по всему, вполне земные, то есть люди с Земли, а не какие-то непонятные аборигены. Значит, живем.