Специально говорится о радикальном перевороте всех общественно-социальных и экономических отношений. В этой области у современных пророку евреев царили, как известно, самый грубый произвол и беспощадная эксплуатация, при которых никто не мог спокойно наслаждаться плодами рук своих (58:6–7; 59:2–8, 14–15). В обновленном Мессианском царстве наступит полная противоположность всему этому. Нельзя также в словах данного пророчественного благословения не видеть и отмены прежнего проклятия (Втор 28:30 [959]).
24. И будет, прежде нежели они воззовут, Я отвечу; они еще будут говорить, и Я уже услышу.
Слова этого стиха представляют прямой ответ на сетования иудеев, искавших Господа, что Он будто бы покинул их, скрыл лицо Свое от них и не простирает на них Свою благодеющую десницу (58:2; 59:1). Лучший комментарий их дан Самим Иисусом Христом (Мф 6:8, 32 [960]).
25. Волк и ягненок будут пастись вместе, и лев, как вол, будет есть солому, а для змея прах будет пищею: они не будут причинять зла и вреда на всей святой горе Моей, говорит Господь.
Дается выразительный образ полного уничтожения на земле всякого зла, когда будут возможны такие непримиримые крайности, как мирно пасущиеся вместе волк и ягненок, и когда даже все звери укротят свои хищные инстинкты, перейдя на растительную пищу (ср. 11:6–9).
Глава 66
Идейная связь новой главы с предыдущей состоит в том, что она точно так же говорит об обновленном Сионе и новых условиях религиозной жизни в нем. Теократически воспитанный Израиль не мог мыслить себя без храма. И, следовательно, с его точки зрения, было более чем естественно вспомнить о своем храме и задать пророку вопрос, что же будет в славном Мессианском царстве с его главной национальной святыней — ветхозаветным храмом и со всем связанным с ним обрядовым ритуалом? Предупреждая этот вполне законный вопрос, пророк и начинает свою специальную речь о храме и Моисеевом культе. Не можем удержаться, чтобы не подчеркнуть здесь также и того, что во взгляде на последний предмет (обрядовый закон) — настоящая, заключительная глава удивительно совпадает с тем, что говорилось и в первой, вступительной главе книги пророка Исаии, чем блистательно подтверждается ценность и единство ее автора, с первой страницы до последней.
1–4. Поклонение Богу «духом и истиной», в связи с решительным осуждением лицемерного обрядоверия. 5–14. Исполнение Божественных обетований о Сионе и его духовная радость. 15–24. Следствия грозного суда Божия для праведных и грешных.
1. Так говорит Господь: небо — престол Мой, а земля — подножие ног Моих; где же построите вы дом для Меня, и где место покоя Моего?
Небо — престол Мой, а земля — подножие ног Моих… все это соделала рука Моя… Обрядоверный дух ветхозаветного еврея, воспитанного во внешнем исполнении Моисеева закона, не мог подниматься на высоту духовно-нравственных основ этого закона. Даже в моменты своего сравнительного порыва он, очевидно, искал только одного внешнего выражения, мечтая как бы получше угодить Богу наиболее дорогой и великолепной постройкой храма или наиболее обильной и тучной жертвой. Опровергая это заблуждение, Господь устами пророка и благоволит показать всю несообразность, всю тщетность и пустоту подобных желаний. В том же самом смысле, но с еще большей ясностью, комментирует это место и кн. Деяний апостольских, сначала в речи архидиакона Стефана: «Всевышний не в рукотворенных храмах живет, как говорит пророк…» (Ис 66:1–2), а затем — в речи Апостола Павла, произнесенной им в афинском ареопаге: «Бог, сотворивший мир и все, что в нем, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворенных храмах живет и не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду, Сам дал всему жизнь и дыхание и все» (Деян 7:48 и 17:24–25).
2. Ибо все это соделала рука Моя, и все сие было, говорит Господь. А вот на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим.
А вот, на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего перед словом Моим. Это — одно из важнейших мест книги пророка Исаии и всей вообще ветхозаветной Библии: оно ясно отмечает ту высоту «этического монотеизма», до которой доходили лучшие представители библейского профетизма. Отсюда с очевидностью открывается, что Господь ищет от человека не наружного, часто только механического, исполнения тех или других обрядовых действий, а глубокого внутреннего настроения — смиренного сокрушения о грехах и благоговейного преклонения пред Его Божественной волей. В этих немногих словах пророк Исаия сильно и метко обрисовал контраст хвастливого обрядоверия со смиренным сокрушением о грехах, который впоследствии более картинно и подробно был раскрыт Самим Господом, а известной притче о мытаре и фарисее (Лк 18:9–14). Как некогда, гордость и эгоизм послужили причиной грехопадения людей и отторгли их от Бога (Быт 3:5–6), так теперь только смирение, покаяние и сокрушение о грехах способны снова привлечь к человеку Божественное милосердие и воссоединить его с Богом. Все эти настроения и мысли имеют ряд параллелей, как у самого пророка Исаии, так и у других пророков, в особенности у Псалмопевца (30:19; [961] 64:5–6; Пс 50).
3. [Беззаконник же,] заколающий вола — то же, что убивающий человека; приносящий агнца в жертву — то же, что задушающий пса; приносящий семидал — то же, что приносящий свиную кровь; воскуряющий фимиам [в память] — то же, что молящийся идолу; и как они избрали собственные свои пути, и душа их находит удовольствие в мерзостях их, —
В этих двух стихах заключается самое решительное осуждение лицемерного и бездушного обрядоверия, которое вместо искомого оправдания пред Богом влечет за собой только еще большее осуждение. Место это, по своему содержанию и тону, весьма близко напоминает подобное же место из пролога книги пророка Исаии (1:11–15). Пророк не щадит здесь красок, чтобы возможно сильнее изобразить всю бесплодность и даже «мерзость» в очах Божественной правды подобного рода жертв: он или сравнивает их с прямыми преступлениями, даже с человекоубийством («закалающий вола — то же, что убивающий человека…»), или ставит на одну доску с тем, что считалось у евреев нечестным и гнусным (Втор 14:8; [962] ср. Мф 7:6 [963]).
