Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Как росток из земли сухой… [В Славянском переводе с 70-и — Яко корень из земли жаждущей… Прим. ред. ] Вместо «жаждущей» Акилла перевел «непроходимой» — замечает блаженный Иероним: «чтобы показать преимущество девства, — что без всякого человеческого семени Он произошел из земли, бывшей прежде «непроходимой» (также и Иоанн Златоуст). Всеми приведенными сравнениями, в особенности, последним пророк достаточно подготовил умы своих слушателей к тому, о чем он дальше говорит уже прямо, без всяких образов и подобий. Лучшую параллель к этому сравнению дает пророк Иезекииль (17:23 [814]).

Нет в нем ни вида, ни величия… который привлекал бы нас к Нему. Вот, в простых и ясных словах сущность всего пророческого изображения внешнего вида кроткого и смиренного Сына Божия, явившегося в образе раба. Акилла переводил: «нет у Него ни вида, ни великолепия». А Симмах еще подробнее: «нет у Него ни вида, ни достоинства, чтобы мы признали Его, ни величия (ΰεωρία), чтобы мы пожелали Его. «Отрок Господень» в своем явлении людям не имеет вида и внешней обстановки, которые были бы желательны для них или которых они ожидали при явлении Его, по своему естественному рассуждению; ибо, говорит святой Кирилл Александрийский, «у него не было вида и славы, приличных Богу» (Исх 19:16–20; 20:19); но он «уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек» (Флп 2:7 — См. а Ком. СПб. проф. 814). Слова эти, однако, нельзя понимать в тот смысле, что будто бы наружный вид Спасителя был настолько жалок и убог, что он как бы отталкивал от себя. Наоборот, вся христианская древность свидетельствует о выдающейся духовной красоте Лика Спасителя. Они просто означают лишь то, что у кроткого небесного Учителя не было того горделивого, надменного вида, той знатности по рождению и той пышности в образе жизни, которыми иудеи в своих ложных представлениях о Мессии уже заранее окружили Его.

3. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его.

Он был презрен и умален пред людьми… Содержание третьего стиха еще больше усиливает мысль второго: там говорилось, что Мессия не имеет никаких особенных достоинств и ничем не выдается из среды обыкновенных смертных. Здесь мы добавляем, что если Он чем и выдается, то только в отрицательную, а не в положительную сторону: Он хуже и презреннее всех других; как же Ему, после этого, претендовать на роль Мессии? О презрении, которым большинство иудеев и язычников встретит Мессию, пророк Исаия уже говорил и раньше (см. 49:7). И действительно, Своим рождением в вертепе, Своим происхождением из Назарета, Своим постоянным дружеским обращением с мытарями и грешниками; Мессия во время Своей земной жизни постоянно давал поводы слепым вождям народа иудейского отзываться о Нем с презрением и враждою (Мф 15:2, 12; [815] Лк 19:7).

И умален пред людьми… или как в славян. паче всех сынов человеческих. Под «сынами человеческими», основываясь на библейском употребление (2:9; 11:17), многие склонны разуметь здесь «знатных представителей» народа иудейского, в особенности, его законников и фарисеев, этих наиболее ожесточенных врагов Господа. Симмах переводит это словом ελάχιστος — «наименьший из людей», а Иероним — novissimus — «младший из всех». И эти два последних перевода, по-видимому, наиболее удачно передают мысль текста, задача которого указать на крайне невысокое, приниженное общественное положение Мессии, Который, происходя из низшего класса и обращаясь больше с простым народом, встречал постоянно оскорбительно-холодное и надменно-презрительное отношение к себе со стороны знатных, богатых и влиятельных официальных вождей народа.

Муж скорбей… С еврейского — isch maciboth — означает: «муж или человек трудов, печалей, скорбей» (Исх 3:7 [816]). Дополнительным синонимом этого определения служит следующее за ним и изведавший болезни. Это — или общее определение человеческой природы, естественный удел которой скорби и болезни, или даже более частное указание на греховное человеческое естество, так как изнурительный труд, различные болезни и печали вошли в природу человека, в качестве ближайших следствий грехопадения (Быт 3:16–19).

Последнего толкования придерживается и блаженный Иероним, который говорит, что данный текст «указывает на истинное человеческое тело и на истинную человеческую душу Того, Кто, зная носить немощи, преодолел Божеством все оныя» (блаженный Иероним). Здесь, таким образом, прикровенно обозначена вся глубина тайны воплощения: Бог, явившись во плоти, воспринял на Себя падшее естество наше, чтобы Своей искупительной смертью его очистить, вознести и прославить, как это прекрасно пояснил и Апостол Павел, сказавши: «ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха» (Евр 4:15).

И мы отвращали от Нет лицо Свое… Акилла и блаженный Иероним передают это несколько иначе и как бы сокровенным было лицо Его, соответственно с чем последний и толкует это место в том смысле, что Господь намеренно скрывал, или не обнаруживал, не проявлял Своего Божественного Всемогущества, чтобы в смирении понести добровольно воспринятое Им бремя человеческого греха. Следствием этого, разумеется, было то, что и люди, «отвращались» от Него, т. е. не признавали Его за Мессию и даже издевались над Ним, когда Он выдавал Себя за действительного Мессию. Многие из толковников прообраз этой черты усматривают еще в истории многострадального Иова: «…знающие меня чуждаются меня. Покинули меня близкие мои, и знакомые мои забыли меня» (Иов 19:13–14); или: «Он поставил меня притчей для народа и посмешищем для него» (17:6). Страждущий Мессия представляется удаленным от людского общества, наравне с людьми прокаженными. Это — уже крайняя степень возможного общественного унижения человека, когда община выделяет его из себя, как недостойного члена.

4. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом.

С по 6 ст. пророк дает ключ к разгадке такого удивительного и необъяснимого для большинства ветхозаветного человечества явления, как страдания и унижения Мессии. Еще из истории праведного Иова мы хорошо знаем, что в сознании ветхозаветных мудрецов положительно не укладывалась идея невинных страданий: если кто страдал, то он, следовательно, был грешен; вот, обычная логика того времени, которую иудеи, конечно, стали бы прилагать и к страждущему Мессии, о Котором говорит здесь пророк, законно усматривая в словах пророка внутреннее противоречие: если тот, о ком ты говоришь — Мессия, то Он не должен страдать (потому что Он должен быть невинен); если же Он будет страдать, то это — уже не Мессия. Пророк Исаия и разрешает здесь это мнимое противоречие, раскрывая, что хотя Мессия и будет страдать, но не за Свою личную вину, а за наши общие грехи, Он явится Невинным Страдальцем, почему Его страдания и будут иметь такую исключительную, очистительно-искупительную силу.

Для лучшего понимания как данного стиха, так и всего рассматриваемого отдела (4–6), толкование 4-го ст. следует начать со второй его половины, где дается исходный пункт речи.

131
{"b":"853419","o":1}