— Разве так обращаются к сиделке? — с упреком сказала сестра Баркер.　

Леди Варрен с трудом села.　

— А вы уходите! — потребовала она. — Мне нужна девушка!　

— Закройте глаза и спите. Уже очень поздно.　

Но леди Варрен, совершенно бодрая, уставилась круглыми, как у совы, глазами на сестру Баркер.　

— Что это так тихо? — спросила она. — Куда все ушли?　

— Все легли в свои постели и уснули.　

— Скажите профессору, что я хочу его видеть. Вы можете пройти через дверь туалетной.　

Это замечание напомнило сиделке о нежелательном соседстве.　

— Вы не знаете, эта дверь запирается? — спросила она.　

— Вам не стоит беспокоиться, — захихикала старуха. — Он вас не тронет. Ваше время миновало.　

Сестра Баркер презрела оскорбление. Она не обладала живым воображением, не представляла в подробностях все  ужасы неожиданного нападения: мертвая хватка железных пальцев, впившихся в горло, а потом — гул в ушах, напоминающий шум прибоя, и надвигающаяся пелена мрака. — Нет. Но она все же собиралась устроиться на ночь, на сколько это возможно, безопасно.

Не имея ни малейшего желания объяснять леди Варрен, что случилось с профессором, она сделала вид, что намерена привести его. Пройдя через туалетную, она вошла в его спальню.　

Кресло стояло прямо под лампой,так что тень скрывала лицо, казавшееся неестественно бледным, словно вылепленным из желтого воска. Сходство с восковой фигурой было тем поразительнее, что тело застыло, выпрямившись, словно робот.　

— Ну что, придет профессор? — спросила леди Варрен, как только сестра Баркер вернулась в Синюю Комнату.　

— Нет, он крепко спит.

Леди Варрен наблюдала, как сиделка прошла через комнату и заперла дверь в коридор.　

«Пусть побудет снаружи», — подумала Баркер об Элен с мрачным удовлетворением.　

— Почему вы это сделали? — спросила леди Варрен.　

— Я всегда закрываю свою дверь в чужом доме,— ответила сиделка.　

— А я всегда держала свою дверь открытой, чтобы быстрее удрать, если нужно. Когда ты закрываешься, ты никогда не знаешь точно, что ты запираешь внутри.　

— Ну ладно, не хочу больше ничего слышать, — прервала ее сестра Баркер, сбрасывая туфли. — Я ложусь спать.　

Она подошла к двери в туалетную комнату, повернула ключ и только после этого повалилась на узкую кровать.　

Все меры предосторожности приняты. Но она долго не могла заснуть, с завистью думая об Элен и ее любовнике. Интересно, — где они и что делают…　

В эту минуту доктор Перри страдал в одиночку, как и Элен, добровольно избравшая долю мученицы. В подвале, с мерцающей свечой в руке, она пробиралась пыльными проходами в царстве мышей, пауков и пляшущих теней.　

Тени — ночные обитатели дома — завладели всем лабиринтом коридоров и проходов. Они словно вели ее, скользя по выбеленной стене. В какое бы отделение подвала она не вошла, тени таились по другую сторону двери, будто подстерегая ее.　

Каждую минуту она ожидала нападения, но убийца все медлил, спрятавшись за ближайшим поворотом. Он словно откладывал свое дело на неопределенный срок, заманивая ее в глубь лабиринта.　

Звук шагов постоянно преследовал ее; они замирали, словно эхо, когда девушка останавливалась и испуганно озиралась, встречая взглядом пустоту, и все же ее не покидала уверенность, что кто-то ее преследует. Как только она повернула за угол и вступила на темную «Тропу Смерти», свеча погасла.　

Она очутилась в полной темноте между окном и тем местом, где была найдена убитая служанка. В этот ужасный момент ей показалось, что окно отворилось и кто-то мягко спрыгнул на пол.　

И вдруг дрожащие пальцы охватили ее горло и крепко сжали. Она услышала хриплое прерывистое дыхание, похожее на хлюпанье сломанного насоса. Сердце девушки лихорадочно забилось, и его тяжелые удары показались ей плеском волн, уносящих к смерти.　

Но скоро Элен стало легче дышать, и застывшие мышцы снова обрели эластичность. Внезапно она осознала, что это ее собственные пальцы сжимают шею, и опустила руки.　

Струя воздуха, задувшая свечу, все еще овевала ее щеки. Но, даже поняв, что стала жертвой собственного воображения, Элен чувствовала, что больше не выдержит. С трудом передвигая ноги, парализованные страхом, девушка пробралась назад через коридор в кухню, где миссис Оутс по-прежнему храпела в своем кресле, поднялась по лестнице и вошла в гостиную,　

На том месте, которое прежде занимала сестра Баркер, положив голову на атласную подушку, лежал рыжий кот. Почувствовав взгляд Элен, он спрыгнул с кушетки и последовал за ней на площадку второго этажа.　

Все еще дрожа от страха, Элен повернула ручку двери Синей Комнаты. Поняв, что сиделка заперлась от нее, девушка возмутилась и принялась изо всех сил стучать к дверь. Сестра Баркер долго не обращала никакого внимания на стук, но наконец была вынуждена встать.　

— Уходите! — крикнула она. — Вы беспокоите больную!　

— Впустите меня! — потребовала Элен,　

Сестра Баркер приоткрыла дверь.　

— Идите к своему доктору, — сказала она.　

— Моему… что? Но я ведь одна!　

— Сейчас, может быть, но вы долго беседовали с доктором Перри.　

— Я не понимаю, о чем вы говорите.　

Сестра Баркер внезапно открыла дверь полностью, Элен была поражена тем, как изменилась ее внешность: она сняла косынку и туфли, и вместо короткой стрижки, которую Элен рисовала в своем воображении, девушка увидела гриву темных мелкозавитых волос, обрамляющих крупные, почти мужские черты.　

— Где вы были? — спросила сиделка.　

— Внизу, в подвале, — Элен с виноватым видом проглотила слюну. — Я… я вспомнила, что одно из окон внизу одно время оставалось открытым, и спустилась, чтобы посмотреть, не забрался ли кто-нибудь через это окно.

Девушка выглядела очень испуганной, и сестра Баркер, поняв, что ее подозрения были совершенно беспочвенны, успокоилась и стала закрывать дверь.　

— Я должна отдохнуть, — сказала она. — Может быть, все-таки мне удастся уснуть.　

— Можно я останусь с вами? — жалобно попросила Элен.　

— Нет, идите к себе или в гостиную.　

Ее совет казался вполне разумным, но Элен хотелось остаться хотя бы с ней.　

— Но мы должны держаться вместе, — настаивала Элен, используя аргумент самой сестры Баркер. — Понимаете, если кто-то хочет убить меня, то он может решить предварительно избавиться от вас.　

— Кто это хочет вас убить? — ворчливо спросила сиделка, поворачиваясь, словно флюгер под порывом ветра.　

— Маньяк! Вы сами это говорили.　

— Не будьте дурой! Как это он войдет в запертый дом?　

Элен неожиданно почувствовала почву под ногами, словно человек, выбравшийся из сыпучего песка на спасительную тропинку.　

— Тогда почему вы все время меня пугали? — с упреком спросила она. — Ведь это жестоко!　

— Ради вас самой. У меня очень много знакомых девиц, у которых голова забита только мужчинами. Я должна была напугать вас, чтобы вы не открывали двери первому попавшемуся Дику, Тому или Гарри… А теперь я иду спать, и не смейте мне больше мешать, понятно?　

Она повернулась, но Элен схватила ее за рукав.　

— Подождите. Почему вы подумали, что я была с доктором Перри? — спросила она.　

— Потому что недавно он был здесь, но теперь, слава Богу, ушел.　

Несмотря на злорадный блеск в глазах сиделки, с шумом захлопнувшей дверь Синей Комнаты, Элен почувствовала, что у нее прибавилось сил. Впервые за долгие часы она избавилась от страха. Она спустилась на первый этаж. После мрачного полумрака подвала холл, уютно расположившийся среди ярко освещенных комнат, казался сошедшим со страниц красочного каталога, рекламирующего роскошные дома для состоятельных покупателей. Элен поняла, что получила полезный урок того, насколько разрушительной может быть сила неуправляемого воображения.　

«Я сама виновата в том, что случилось, — думала девушка. — Я, как ребенок, который сам доводит себя до истерики, строя страшные рожи в зеркале».　

Рыжий кот, мурлыкая и изгибая спину, царапал дверь, ведущую вниз на кухню. Элен услужливо открыла ему дверь, но он вдруг передумал и, делая вид  что охотится, кинулся к задней лестнице. Там он  стал играть с небольшим предметом, лежавшим внизу на циновке, сплетенной из кокосового волокна.