Когда Элен возвращалась на лестничную площадку, мисс Варрен вышла из Синей Комнаты. Она была такой же высокой и обладала столь же повелительной осанкой, как и ее брат, но на этом сходство кончалось. Мелкие расплывчатые черты лица и глаза, прозрачные, как дождевая вода, придавали ей вид женщины не от мира сего, но в общем-то неплохой. По крайней мере, она не внушала Элен такой страх, как профессор.

Мисс Варрен была особой весьма необщительной, и, встретив ее отсутствующий взгляд  Элен всегда хотелось убраться куда-нибудь подальше. Профессора же Элен просто боялась.

— Вы задержались, мисс Кейпел, — холодно заметила мисс Варрен.　

— Простите, — пробормотала Элен, обеспокоенно думая о возможности потерять с таким трудом найденную работу. — Миссис Оутс сказала мне, что я не нужна до пяти. Это мой первый свободный вечер.

— Я не это имела в виду. Я вовсе не упрекаю вас в том, что вы пренебрегаете своими обязанностями, но вам не следует гулять так поздно.

— Спасибо, мисс Варрен. Конечно, я отошла слишком далеко от дома. Но темнеть стало совсем недавно, когда я возвращалась и была примерно за милю отсюда.

Мисс Варрен посмотрела на Элен отсутствующим взглядом, и девушке показалось, что та находится отсюда не менее чем за тысячу миль.

— Миля — эго очень далеко, — сказала мисс Варрен,— а заходить далеко от дома неразумно, даже днем. Мне кажется, вы достаточно утомляетесь на работе. Почему бы вам не выйти в сад подышать свежим воздухом?

— Но, мисс Варрен, — возразила Элен, — это ведь не то что хорошая прогулка, когда можно размять ноги, верно?

— Я понимаю вас, — мисс Варрен слабо улыбнулась,— но я хочу, чтобы и вы поняли меня. Вы молодая девушка, и я буду в ответе, если с вами что-нибудь случится.

Было очень странно слышать подобное предупреждение из уст мисс Варрен, и у Элен пробежали мурашки по спине от смутного ощущения опасности. Угроза таилась повсюду, она словно насыщала воздух как в самом доме, так и за его стенами, в темной долине, заросшей мокрыми от дождя деревьями.

— Бланш.

Голос раздался из Синей Комнаты. Это был почти бас, который мог принадлежать и мужчине, и пожилой женщине.

Тотчас же величественная мисс Варрен съежилась, ее повелительная осанка пропала, и она стала похожа на прилежную школьницу, которую позвала учительница.

— Да, мама, — откликнулась она. — Иду!

Широкими торопливыми шагами мисс Варрен двинулась на зов и, к разочарованию любопытной Элен, закрыла за собой дверь Синей Комнаты.

«Странные типы, — думала Элен, поднимаясь по лестнице на третий этаж, — Симона — огонь, мисс Варрен — лед. Горячая вода и холодная, по очереди. Интересно, что будет, если их смешать?»

Элен любила задаваться такими вопросами, точно так же ей нравилось размышлять о том, что каждый день будет общаться с двумя холостяками — Райсом и молодым доктором, который лечит леди Варрен, и одним вдовцом — самим профессором, и сможет поупражняться в полузабытом ныне искусстве кокетства. Эти девицы викторианской эпохи, которые рассматривали каждого мужчину как кандидата в мужья, несомненно, извлекали максимум удовольствия из такой скучной материи, как разница между мужским и женским полом!

Оценивая интеллект профессора и предвкушая встречу с молодым доктором, Элен решила все же копить на черный день. Она верила в Бога, но не верила, что ей выпадет счастье Джен Эйр.

Подойдя к порогу своей спальни, она заметила, что в комнате Райса виден свет. Он, словно магнит, притягивал ее к себе.

— Вы дома, мистер Райс? — спросила она.

— Войдите и сами увидите, — ответил бывший студент.

— Я только хотела узнать, не горит ли свет зря.

— Пока что нет. Входите.

Элен приняла приглашение. Она привыкла к тому, что мужчины либо вовсе не обращали на нее внимания, либо были слишком внимательны, оставаясь наедине с ней.

Из этих двух способов поведения Элен предпочитала первый, — если ее обижали, она могла ответить тем же, но ее всегда смущало проявление усиленного интереса к ее персоне.

Ей нравился Стефан Райс, потому что он обращался с ней точно так же, как с другими девушками, — с легкомысленной простотой.

Когда Элен вошла, молодой человек курил, складывая свои вещи в открытый чемодан. Он был только в нижней рубашке, однако не извинился за свой костюм, поскольку его чувство приличия этот факт совершенно не затрагивал.

Как мужчина Райс не вызывал в Элен особых чувств, потому что она отдавала предпочтение тем, у кого на лице видны хотя бы слабые признаки интеллекта, но считала, что он очень красив, поскольку у него были крупные правильные черты лица и густые волнистые волосы. Правда, лоб его был низковат.

— Вы любите собак? — спросил он, пытаясь распутать клубок галстуков.　

— Дайте мне, — Элен решительно забрала у него галстуки. — Конечно, я люблю собак. Я работала с собаками.　

— Тогда вас надо занести в черный список. Я ненавижу женщин, которые дрессируют собак. Они выставляют себя на всеобщее обозрение в парках, как эти проклятые полицейские, которые знают одно слово: «Пройдемте!» Мне всегда хочется укусить их, раз уж собаки столь воспитанны, что не делают этого.　

— Да, конечно, — кивнула Элен, которая предпочитала не спорить зря. — Но мои собаки дрессировали меня. Они заключили друг с другом тайное соглашение тянуть одновременно в разные стороны. Удивительно, что я не превратилась в морскую звезду.　

Стефан громко засмеялся:　

— Молодцы… Кстати о собаках. Хотите увидеть нечто замечательное? Я сегодня купил его у одного фермера.　

Элен оглядела неубранную комнату.　

— Где он? — спросила она. — Под кроватью?　

— А вы разве спите под кроватью? Он на кровати, дурочка.　

— А если у него блохи?　

— А если у него нет блох? Сюда, Отто!　

Стефан поднял угол покрывала, и из-под него выглянул крупный щенок овчарки.　

— Он боится, — объяснил Стефан. — Интересно, что станет со старой мисс Варрен, если она его увидит? Она не позволит держать в доме собаку.　

— Почему? — спросила Элен.　

— Она боится собак.　

— Да нет, этого не может быть. Совсем наоборот. Это ее все боятся — она такая величественная!　

— Это только маска. Она жуткая трусиха. Пустое пугало. Надави на нее, и она сломается. Сейчас она напугана до смерти этим убийцей. Между прочим, вы боитесь его?　

— Конечно, нет. — Элен засмеялась. — Мне было бы страшно одной в доме. Но здесь полно людей, чего же бояться?　

— Не согласен. Все зависит от того, какие это люди. Всегда можно найти слабое звено. Например, мисс Варрен: она ничем не поможет вам.　

— Но все же, чем больше людей, тем безопаснее,— настаивала Элен,— он не решится проникнуть в дом… Вам надо что-нибудь зашить или заштопать?　

— Нет, спасибо, дорогая. Все уже зашила и заштопала божественная миссис Оутс. Божественная во всем, кроме одного, между прочим… Да, это железная дама. Ей можно доверять на сто процентов, если рядом нет бутылки.　

— Как, разве она пьет?　

Стефан в ответ только засмеялся.　

— Знаете, вам лучше уйти, — заметил он, — а то мисс Варрен поднимет бучу. Ведь это комната холостяка.　

— Но я же не леди из общества, — с негодованием сказала Элен. — Я прислуга. И они ждут вас к чаю.　

— То есть Симона ждет. Старина Ныотон просто пожирает пышки. — Стефан надел пиджак. — Я возьму с собой щенка. Представлю его семейству и угощу пышками.　

— Только не называйте это чудовище щенком! — воскликнула Элен, когда овчарка вылезла из-под покрывала и пошла за своим новым хозяином в ванную комнату.

 — Он еще маленький. — Голос Стефана выражал неподдельную нежность. — Я люблю собак и ненавижу женщин. Есть причины. Напомните мне потом, я расскажу вам историю моей жизни.　

Он, насвистывая, увел собаку, и когда свист затерялся в недрах дома, Элен почувствовала легкую грусть. Она знала, что ей будет недоставать Райса. Но, еще раз оглядев комнату, где царил вопиющий беспорядок, она сказала себе, что будет меньше работы, если студент уедет, и поэтому предоставила грустить Симоне.