— Кто-то нарочно запер меня, — прошептала Элен.— Кто? И для чего?　

Она могла только предположить, что сестра Баркер вышла в коридор, привлеченная шумом. Если она поняла, что происходит, то могла в приступе ревности запереть Элен, чтобы потом обвинить ее в беспомощности.　

И вдруг Элен осенило, правда несколько поздно: миссис Оутс сказала ей, что во всех дверях «Вершины» установлен один и тот же замок. В таком случае ключ от смежной комнаты Ньютона мог подойти к двери спальни.　

Элен с трудом вынула заржавевший ключ. Нашла масло для волос, которым пользовался Ньютон. Но прежде чем смазать ключ маслом, она решила проверить, подходит ли он к двери спальни. Взялась за ручку, и вдруг та повернулась у нее в руке, и дверь распахнулась. Полуоткрыв рот, Элен оглядела пустую площадку.　

— Вот это да! — выдохнула она.　

Боясь окончательно лишиться расположения хозяев, Элен быстро сбежала по лестнице, чтобы поднять тревогу. Она убедилась в том, что стала жертвой розыгрыша или чего-то похуже, но доказать это было совершенно невозможно.　

Девушка решила, что с ее стороны разумнее всего будет выслушать выговор и смолчать. Но у нее не потребовали никаких объяснений. После ее торопливого рассказа о бегстве Симоны семейство Варрен выступило единым фронтом, пытаясь спасти положение.　

Когда профессор, мисс Варрен и Ньютон переглянулись, сходство между ними было поразительным. Их тонкие породистые лица с легкой печатью вырождения конвульсивно подергивались, челюсти сжимались, словно стальные пружины капкана. Только теперь Элен поняла, как сильно они чувствуют и как умеют сдерживать свои эмоции.　

Несмотря на то что высокий голос Ньютона несколько раз срывался, внешне он был спокоен, как будто разговор шел о погоде.　

— Вы говорите, мисс Кейпел, что она ушла в бар к Райсу? — спросил профессор.　

— Да, — ответила Элен, стараясь не смотреть на Ньютона, — я пыталась задержать ее, но…　

— Понятно, понятно… Вопрос Ньютон в том, кто пойдет за ней, ты или я.　

— Конечно, я, — сказал Ньютон.　

— Нет, дорогой, — вмешалась мисс Варрен. — Твой отец сумеет лучше повлиять на нее. К тому же ты должен быть здесь.　

— Вам ничего не угрожает, — сказал Ньютон, — а Симона страшно рискует.　

Профессор положил руку ему на плечо, пытаясь успокоить, и Элен заметила, что тонкие узловатые пальцы профессора немного дрожат.　

— Я разделяю твои чувства, Ньютон, — произнес профессор. — Но я думаю, что вряд ли этот… маньяк болтается сейчас где-то под дождем. Если он не вернулся к себе домой, то нашел убежище в каком-нибудь амбаре. Я уверен, что Симона без всяких приключений доберется до Райса.　

— Приятная перспектива, — Ньютон закусил губу.— Тем больше причин для ее мужа быть вместе с ней.　

— Может быть, ты и прав. Но прежде чем ты уйдешь, нам надо обсудить линию поведения. Нам следует избежать скандала.　

— Я не хочу разводиться с Симоной, — голос Ньютона снова сорвался. — Я только не хочу, чтобы она была с этим… Райсом.　

— Лично я полагаю, что Райс совершенно не опасен,— заметил профессор. — Он далеко не сердцеед.　

— Он заперся с этой несчастной девушкой в Оксфорде…— горячо возразил Ньютон.　

— Ты забываешь, Ньютон, что я в свое время тоже был студентом. Все это очень легко подстроить. У меня всегда были сомнения относительно его вины. Забудь о Райсе. Вопрос вот в чем: как обосновать посторонним сам факт бегства Симоны в деревенский кабак?　

— Нервный срыв, вызванный этим убийством — предложила мисс Варрен.　

Профессор одобрительно кивнул.　

— Боюсь, Ньютон, что вам обоим придется провести там эту ночь, — сказал он. — У них нет машины, а Симоне не следует возвращаться домой в такую бурю.　

— А может ты объяснишься, устроишь Симону как следует и возвратишься домой? — обратилась к Ньютону мисс Варрен.　

Ньютон язвительно- засмеялся и, застегивая плащ, сказал:　

— Прелестно! Предлагаете оставить ее на Райса… Не беспокойтесь, тетушка, ждите нас домой завтра утром.　

После ухода Ньютона, закрывая входную дверь на цепочку, Элен снова остро почувствовала свою беспомощность и одиночество. Когда он выходил из дома, наклонив голову навстречу дождю и ветру, сквозь приоткрытую дверь стал виден хаос мечущихся ветвей и водоворот дождя, пронизанный светом лампы.　

После этого зрелища Элен показалось, что атмосфера в холле застыла, словно в приемной женского монастыря. В доме не осталось ни одного мужчины, не считая профессора, который, казалось, изнемогал под тяжким бременем ответственности.　

— Мистер Райс должен будет прийти завтра, чтобы забрать свою собаку,— сказала мисс Варрен.　

Элен с надеждой посмотрела на нее:　

— Может быть, впустим ее, чтобы она побегала по дому?　

Мисс Варрен нерешительно подняла брови:　

— Я не люблю собак и боюсь их, но… собака все же как-то защитит нас.　

— Я привыкла к собакам, — сказала ей Элен. — Можно, я накормлю ее и приведу с собой?　

— Миссис Оутс накормила собаку перед тем, как я отвела ее в гараж. — Мисс Варрен посмотрела на брата:— Может быть, ты приведешь ее, Себастьян?　

Только теперь Элен разгадала тайну странных звуков, которые донеслись до нее со стороны винтовой лестницы. Нелюбезный прием, который оказала ей миссис Оутс, был еще одним доказательством ее верности хозяевам.　

Профессор смотрел на сестру, слабо улыбаясь.　

— Как это похоже на тебя, дорогая Бланш, — пробормотал он. — Дверь гаража открыта?　

— Закрыта. Ключ в моей комнате наверху.　

Ожидая возвращения мисс Варрен, Элен пыталась преодолеть страх перед профессором. Как котенок, трогающий лапкой подозрительный предмет и отскакивающий в сторону, она не могла устоять перед соблазном узнать поближе своего хозяина.　

— Я восхищаюсь сильным характером мисс Варрен, — сказала она. — Конечно, она ничего не может поделать, если боится собак. — И Элен поспешила привести классический пример: — Лорд Робертс, например, боялся кошек.　

— Но моя сестра не боится собак в том смысле, как вы это понимаете, — уточнил профессор. — То есть она не боится, что собака укусит ее или причинит какое-нибудь беспокойство. Однако она понимает опасность инфекции, которую могут вызвать паразиты животных.　

Элен постаралась показать, что и ей кое-что известно.　

— Я знаю, — сказала она. — Всюду миллионы микробов, их так много, что они могут убить всех людей на свете. Но, по-моему, есть и полезные микробы, которые убивают вредных.　

Улыбка профессора не могла скрыть его презрительного выражения.

— Так же, как добрые ангелы сражаются с чертями?— спросил он. — Может быть, как-то и борются, но в царстве живого не всегда побеждает Абсолютное Добро, как в ваших верованиях, похожих на волшебную сказку.　

Стараясь побороть нервное напряжение, Элен продолжала спорить:　

— Если бы вредные микробы были сильнее, на земле никого не осталось бы в живых.　

— Мы живем очень мало. Некоторые доживают до сравнительно почтенного возраста, но многие умирают молодыми. Подумайте о детской смертности — это один из методов, с помощью которых природа избавляется от лишнего населения. К несчастью, вмешивается сердобольная медицина, которая до некоторой степени мешает природе. И все же смерть торжествует.　

Элен была слишком испугана насмешливым и злобным блеском в глазах профессора, чтобы продолжать спор. Она чувствовала, что побеждена, хотя никак не могла примириться сердцем с мрачными и безжалостными взглядами профессора.　

— А чем именно занимается мисс Варрен? — робко спросила она.

— Она занимается классификацией. Ее точка зрения значительно отличается от вашей. Вы пользуетесь глазами, а она микроскопом. Перед ней открываются ужасы, неведомые вам.　

Элен понравилось, что профессор старается сгладить слабости своей сестры. Она считала, что по мелочам можно определить характер так же, как но теням на поверхности моря узнать, где скрываются подводные рифы.　

Что ни говори, а профессор по крайней мере был последовательным.