– Я называю это не полем ходьбы, как вы все, а местом ходьбы.

– Хорошо. Пусть будет место. Так что?

– Сейчас нам повезло. Сегодня надо входить вон там, – он указал рукой, но для Ивана его жест ни о чём не говорил, а лишь определил направление, на котором могла находиться точка зоха.

– А не проще здесь? – попытался он всё-таки возразить.

– Нет, – резко отозвался Джордан.

– Почему?

Фиманец насупился, стал что-то бурчать.

– Точнее!

– Я и говорю…

Объяснения Джордана о выборе этой точки так и не убедили Ивана. Но спорить он не стал, решив довериться опыту местного ходока. Тем не менее, спросил:

– Ты что-то там видишь особенное, если считаешь это входом в поле… место ходьбы?

– А ты разве нет? Присмотрись. Видишь тень? Ползёт…

«День солнечный, светило двигалось по небосводу, от того и тени должны передвигаться. Так заведено испокон. Так почему Джордан сказал о ползущей тени как об особенности?»

– Тень естественно ползёт, – повторил для уяснения Иван. – И что из этого следует?

– Это и есть вход. Пошли!

– Пошли! – неохотно отозвался Иван и вздохнул.

Привык он быть первым, а ведомым быть – отвык.

Тень была, но не та, о которой подумал Иван.

На утрамбованной поверхности площади темнело пятно метра в три поперечником. Воздух над ним был прозрачен, так что неясным оставалось его происхождение. Оно медленно, слегка подрагивая, двигалось. Точно замечено – ползло!

– Ну, – глубоко вдохнул и выдохнул Джордан, будто спортсмен перед стартом, – отсюда и начнём. – Помедлил и добавил: – Ты обещал взять меня за руку.

– Не только за руку. В случае чего, цепляйся за меня покрепче, надо – повисни.

Джордан приподнял голову, посмотрел на КЕРГИШЕТА.

– И то. Что мой вес для тебя? Пушинка!

– Не очень-то, – заметил Иван. – Давай руку!

Поле ходьбы урочища Кап-Тартар в точке зоха, выбранной Джорданом, отличалось от привычного Ивану, и больше походило не на поле, а на ущелье, протянувшееся неровной полосой от будущего в прошлое – след пролома временным каналом. По сторонам громоздились уступистые холмы с узкими, словно прорезанными ножом, прорехами между ними. Далеко впереди в прорези ущелья просматривался расплывчатый монолит будущего. К нему-то и стремился Иван.

Позади, в противоположной стороне от будущего, зияла чёрная дыра прошлого.

Иван по привычке огляделся, почувствовал вздрагивающую руку Джордана.

– Что видишь? – дежурная фраза КЕРГИШЕТА застала, казалось, Джордана врасплох.

– А что я тут могу увидеть? – почти с возмущением спросил он. – Я всегда здесь вижу одно и то же: столбы да ямы. И из каждого… этого… другое время брызжет.

Иван усмехнулся. Поэт! Надо же так придумать фразу: – Время брызжет!

– Как ты это ощущаешь? То, что брызжет?

– Нормально, – отозвался ходок, – по цвету.

– Как, как? – не поверил и переспросил Иван.

– По цвету, говорю. А что?

– Первый раз о таком слышу. Про цвет времени.

– Да?.. – явно озадаченно произнёс Джордан. – Разное время имеет свой цвет. Сейчас мы находимся в розовом. Значит, в настоящем. Зато вон там зелень выглядывает. Наверняка будущее для этого, нашего сейчас времени.

– А… Надо же! – удивился Иван. – Тогда прошлое какого цвета?

Цвета времени, увиденные Джорданом в поле ходьбы, крайне его заинтересовали. Для него самого на дороге времени всё представлялось в одном цвете. Впрочем, да и какой это цвет, если вокруг полусумрак, а точнее – серое в будущем и прошлом. Темнее – в прошлом, светлее – к монолиту будущего, а перед ним постоянный цвет настоящего, то есть опять же серый.

Было чему дивиться.

Но и Джордан его вопросами, по-видимому, тоже был задет за живое.

– Ты-то что здесь видишь? Другое?

– Мало сказать, другое, – ответил Иван. – Ни столбов, ни ям, ни разноцветного времени. Ничего подобного для меня здесь нет. Странное, может быть, но вполне обычное поле ходьбы.

– Странное, – проворчал Джордан. – Поле ходьбы… Дорога времени… Как слышу от вас это… от ваших ходоков, так думаю: врут. Какое тут поле, какая дорога? Колдобины и закрытия одно на другом. Шагу нормального не сделать… Поле… Поле – это простор.

Иван с пониманием выслушал местного ходока.

– Так оно и есть. Только ты его видишь таким, а я – другим… Итак… Будущее у нас в той стороне.

– Это почему же ты так решил?

– Вижу его, а не решил.

Джордан засмеялся как от хорошей шутки.

– Ха-ха! Вижу!.. То, что ты видишь, – ничто. Это мы пока на месте с тобой стоим, вот и видишь. Я тоже кое-что вижу. Но стоит нам только сдвинуться, всё тоже придёт в движение. Отчего это будущее может оказаться не там, а где-то в другой стороне.

Иван спорить не стал, ибо ничто не предвещало исполнения предположения Джордана.

– Сейчас проверим, – бодро сказал он. – Пошли!

Уже после первой пары шагов, вместивших в себя вскрик Джордана, якобы падающего в бездонную яму, и его облегчённый вздох, поскольку он туда не попал, повиснув на крепкой руке Ивана, картина поля ходьбы стала стремительно меняться.

Вначале дрогнули холмы и приступили к перестройке по-иному, прежде всего, перекрыв визуальную дорогу в будущее. Затем ущелье провалилось вниз, превратясь в узкую тропу, пробитую в скалах. Ивану ничего не оставалось, как протискиваться самому и пробивать Джордана по этой единственной дороге, ведущей неизвестно куда. Но ему хотелось верить, и он верил, – в будущее.

Неожиданно даль распахнулась, и оказалось, что его путь к будущему отбросил их далеко в прошлое.

– Я сюда ещё никогда не забредал, – оглядевшись, заявил Джордан. – Здесь, наверное, где-то проход в Хан-Тартар. А?

– Понятия не имею, – рассеянно отозвался Иван, обескураженный неприятностью потери направления.

«Шёл в комнату, попал в другую…» – крутилась в голове навязчивая строка из известной ему ещё по школе комедии.

Зато Джордан осмелел.

– Куда теперь пойдём?.. – Повертел он головой во все стороны. – Давай теперь вернёмся в настоящее, а потом прямиком в будущее продвинемся. А ты и вправду прёшь напрямую. Столбы тают, ямы под ногами зарастают! Я уж на тебе перестал висеть. Заметил? Поистине поле ходьбы простирается! КЕРГИШЕТ ты или нет, но у тебя это здорово получается… Мне сюда добраться – сто потов пролить… А то давай-ка сразу в Хан-Тартар заглянем! Тебе это, похоже, ничего не стоит. Или…

– Помолчи! – оборвал его Иван. – Всё оказалось не так просто и красиво, как ты тут расписал. Я вёл тебя в будущее, а привёл в прошлое. Так что не очень-то на меня надейся.

– Ты?.. Ха!.. Вот… Я иду за тобой и думаю, чего это мы ни с того, ни с сего попёрлись в прошлое?

– Индюк думал, да в суп попал, – сказал Иван резко. – Ты видел, что мы идём в прошлое?

– А как же… Но!.. Дело было так. Мы вначале будто пошли к зелёной части, то есть в будущее. Но за ней всё потемнело, а потом проступило серое, а оно пошло синим. Это, значит, мы направились в прошлое. Я думал… Ну, мне показалось, что ты сам свернул в обратную сторону. А ты, значит, шёл всё время в будущее?

– Н-да… – только и мог сказать Иван. – Я никуда не сворачивал, шёл в одном направлении. Как мне казалось, именно в будущее.

– И что теперь?

Джордан после признания Ивана в потере направления, стал чувствовать себя увереннее. Но руку КЕРГИШЕТА не отпускал. Напротив, бесцеремонно перехватился за предплечье с тем, чтобы держаться покрепче. Иван машинально оказал сопротивление, чтобы тот не слишком сжимал ему руку. На вопрос ответил как можно бодрее:

– Что теперь? Теперь будем разбираться!.. Итак, что мы имеем, и чего мы не имеем? – он осмотрелся, но увидел всё то же. – Где, по твоему видению, сейчас твоё настоящее?

Джордан напрягся, покрутился на месте.

– Я бы пошёл туда, – не совсем уверенно сказал он и показал направление.

Там для Ивана шла гряда холмов с глубоким распадком – именно по дороге к нему предлагал идти Джордан. Сам-то он считал эту гряду границей временного канала, но если Джордан там видит своё настоящее, то ему, пожалуй, придётся кардинально менять представление дороги времени в Кап-Тартаре.