Но тот лишь пожал плечами.

- Никак не буду объяснять. Напротив, приму активное участие в поисках бедной пропавшей родственницы.

Да, что за день-то сегодня такой! Всё идёт наперекосяк! - подумала с досадой. - Другой бы на месте герцога пытался оправдаться, объяснять или обиделся, после всего, что я наговорила, а этот тащит умываться! Невозможный человек!.

Как только он поставил меня на пол возле умывальни, принялась сопротивляться, но хватка у него, как у дракона, у которого пытаются отнять сокровище, не вырваться. Поняв, что сие бесполезно, вынуждена была пойти на уступки, проиграв это сражение, но не войну. Противилась я больше из принципа или из вредности. На самом деле, куриные шкурки давно начали высыхать, и кожа под ними зудела и просилась на свободу.

- Это насилие над человеком! - тем не менее пропищала жалостно. Пусть его ещё и совесть помучает, что измывается над бедной девушкой. Сделав горестное личико, добавила чуть ли не со слезами на глазах: - Вы не имеете права так со мной обращаться!

Его Сиятельство на мгновение замер и пристально посмотрел мне в глаза. Потом улыбнулся, что-то слишком уж радостно, и взялся за кувшин с водой.

- Ладно, ладно! - остановила я его уже совсем другим, спокойным тоном. Жаль, что моя хитрость не прошла, слишком быстро герцог научился разгадывать мои уловки. - Нельзя сразу умываться, надо сначала снять грим.

И, повернувшись к зеркалу, принялась сдирать и самой порядком надоевшие шкурки. Надо будет придумать для грима что-то иное. Его Сиятельство с огромным интересом наблюдал процесс. А когда я закончила и приступила к водным процедурам, и вовсе расцвел, пропев с удовольствием, словно узревший сливки кот:

- Мааааааари!

- Как будто Вы до этого не узнали меня, - хмыкнула, глядя на его довольную физиономию.

- Узнал! - согласился Дав. - Но видеть тебя - намного приятнее, чем злобную старушку.

И взгляд у него стал такой жадный, как будто я вишенка на торте, и он меня сейчас съест. Даже в жар кинуло. Сердце застучало так громко, разгоняя кровь по жилам, что его удары чувствительно отдались в висках.

- Не надо на меня так смотреть! - заявила герцогу, еле справляясь с прерывающимся дыханием. - У Вас нет права на меня так смотреть!

Его глаза тут же сощурились, и холодом повеяло, как от сквозняка.

- Так! - протянул он, хватая меня за руку.

Затем повёл в комнату и, несмотря на моё сопротивление, усадил на кровать. Я состроила непроницаемое лицо, выразив тем презрение.

- Давай спокойно поговорим, - начал он, присев рядом на корточки, так, что ему пришлось глядеть на меня снизу-вверх, от такого положения внутри всё перевернулось. А когда герцог практически обнял, расположив руки на кровати с обеих от меня сторон, почти касаясь бёдер, и вовсе растаяла. Он был так близко и смотрел так ласково, что я не смогла возразить ни слова. Шум, появившийся в ушах, неожиданно перебил все мысли, и я так и не вспомнила всех колкостей, что собиралась сказать.

Лишь кивнула утвердительно, давая ему понять, что я готова выслушать.

- Мари, - заговорил Дав, как с малым ребёнком. - Вспомни, кто сейчас находится в моём доме.

Немного удивилась столь странному вопросу, но как прилежная ученица, принялась отвечать.

- Твои родители, - выдала я, следя за его реакцией, всё ещё не понимая, что он от меня хочет, - жена, её брат...

- Её брат! - подхватил герцог, делая паузу и глядя на меня в ожидании отгадки.

- Ты хочешь сказать, что... - начала я, уже догадываясь, на что Его Сиятельство намекает. Но не спешила произнести вслух, потому как, если мои предположения верны, то мне должно быть очень стыдно за сегодняшнее поведение.

- Правильно! - как будто услышав то, что ожидал, подтвердил Давей. - То, что ты видела, было своеобразным спектаклем для одного зрителя. Я играл примерного мужа перед шурином.

- Зачем? - спросила немного обиженно. К чему изображать то, чего нет на самом деле, тем более перед родственником, который вскорости всё равно узнает правду, раз герцог намерен развестись.

Конечно, если Давей мне не лжёт.

- Не хочется тебя во всё это втягивать, - продолжал Его Сиятельство. - Но, видно, у меня нет иного выхода. Мой шурин, эрцгерцог Уэйт, является шпионом Его Высочества, принца Фредерика. И ровно через день, бегает к тому с докладом обо всём, что происходит в моём доме в мельчайших подробностях. Стоило ему только появиться у меня на пороге, как я уже знал цель его визита. Самым правильным было бы выставить лорда вон, но, увы, у меня пока связаны руки, вот и приходится ломать комедию.

Я сидела молча, переваривая информацию и пытаясь разобраться, может ли это всё быть правдой. Как просто всё объяснилось... Верить хотелось с первых же слов, но я не могла себе позволить этого. Внутри всё сжималось в тугой узел от противоречивых желаний. Отбросить бы всё и кинуться в его объятья, и забыть, как кошмарный сон прошедшие месяцы. Но червячок сомнения будто удерживал мои руки, которые я сложила, как воспитанница пансиона, боясь пошевелиться, глядя исключительно на свои ладони.

- А Гвен? - переспросила я тихо, нервно передёрнув плечами.

- Что Гвен? - не понял моего вопроса герцог.

- Она согласна играть в этом спектакле? - я оторвала взгляд от своих рук и посмотрела в глаза Давею.

Почему-то это волновало меня в первую очередь. Неужели она пошла против своей семьи, лишь бы помочь Его Сиятельству? Как-то это не вяжется. И судя по тому, что она шла к герцогу в спальню, девушка, явно против планов герцога.

Дав тяжело вздохнул, и мне сделалось нехорошо, от предположения, что он, наверное, сочувствует ей. Оказывается, я жутко ревнивая.

- У Гвен нет другого выхода, как подыгрывать мне, иначе я просто запру леди в монастыре, - печально пояснил герцог и неожиданно-таки обнял меня, положив голову мне на колени.

Отчего сразу стало невыносимо жарко, словно меня в печь посадили.

- Я так соскучился, - выдохнул он, вызвав новую волну мурашек по телу и легкий туман в голове.

- Прости! - выдавила я из себя несчастно. Просить прощения гораздо сложнее, чем наносить обиду.

Он поднял на меня смеющийся взгляд и погладил челюсть.

- Да, хороший у тебя удар левой! - заметил, ухмыльнувшись.

- А правой? - спросила, робко улыбаясь, ещё не веря в то, что так просто прощена.

Давей рассмеялся и так стало легко на сердце, как будто камень свалился.

- Наверное, я заслужил это, - проговорил, ласково глядя в глаза. - Ты прости меня за всю боль, что причинил. И за то, что тебе пришлось пережить сегодня.

- Ну, я же сама в твой дом пробралась, - заметила смущённо.

- Да! Старушка в твоём исполнении великолепна! - выдал он с восторгом в голосе. - Ни за что бы не догадался! Я даже и заподозрить не мог!

Потом поднялся, выпустив меня из объятий, и прошёл к столу.

- Что ты со мной делаешь, Мари? Теперь в каждой невысокой женщине, мальчишке, старушке или старике, я буду выискивать тебя.

- Почему же невысокой, я могу и туфли на огромных каблуках надеть, - надула губы, возмущённая несправедливостью.

Он опять расхохотался так заразительно, что я невольно подхватила.

- Выпьем вина? - предложил с лукавым взглядом, уже наливая его в стоявший на столе одинокий бокал. - Чтобы снять стресс?

И в его взгляде внезапно промелькнула боль, которую он постарался сразу же скрыть за шальной улыбкой, но я вдруг поняла, что он сейчас боится сделать лишнее движение, сказать лишнее слово, чтобы не спугнуть меня. Такая нежность залила сердце, что защипало в глазах. Пришлось проморгаться, чтобы он не заметил, как я растрогана.

Воодушевлённая этим открытием, подхватила его игривое предложение.

- Пить вино в вашей спальне? - задала коварный вопрос, бросая на него томные взгляды. - Ваше Сиятельство, Вы что-то задумали?

И вновь комок подступил к горлу, когда заметила, что он от моих слов расслабился, а его лицо расплылось в многообещающей улыбке. До чего я человека довела. Ведёт себя со мной словно я ваза из дорогущего горного хрусталя, что от лёгкого сквозняка может упасть и рассыпаться на тысячи мелких осколков.