Давно пора было выходить из ванной, Элен всё медлила, немного стеснялась. Подходила к двери, бралась за ручку и отступала. Наконец, решилась.

Запахнув халат, неслышно поднялась, толкнула дверь. Лунный свет серебристой дорожкой приглашал войти в свои колдовские туманы. Казалось, Алонсо спал, раскинувшись могучим телом на всю ширину кровати.

Элен проскользнула мимо, отодвинула пелену тюля, впуская ночь к себе в гости.

Алонсо подошёл неслышно, развернул её к себе. Целовал шею, медленно спуская с её точёных плеч драгоценную ткань халата. Горячо, плотно ведя рукой от лопаток к талии. Коснулся поясницы, прижал к себе, поймав её вздох, когда она уперлась в его горячую твёрдость. Теперь она вся была в его власти.

Опрокинув девушку на кровать, накрыл смущённо закушенную губку своими губами, коленом раздвинул её ноги, подобрал всю под себя. Его шеи коснулся ее горячечный, рваный вздох, она вся поддалась к нему навстречу, впуская, томилась горячим напряжением. Выгибаясь под ним, распаляла его всё сильнее, упираясь в него плотной грудью. Он смотрел ей в лицо, в лунном свете ловил трепет её ресниц. Дразнил её страсть, тот еле касаясь то погружаясь, заглушая её стоны поцелуями.

Луна, смутившись, отводила взгляд, комкала облака. Нахальные звёзды подглядывали, вздрагивая, мерцая и завидуя страсти…

Элен проснулась, но не открывала глаза.

Лежала, придавленная его телом, чувствуя его запах, слыша биение его сердца, плавное дыхание. Самое волшебное время страстного послевкусия ночи, запускающее счастье жизни.

Аккуратно выбравшись из под любимого, внимательно рассматривала его лицо.

Ровный нос, чёрные, соболиные брови вразлёт. Высокий лоб, широкие скулы. Подбородок квадратный, чуть подёрнутый щетиной, колючий, тёплый… Губы, о эти губы. Плотные, чётко очерченные, упрямые, жгучие, требовательные.

Алонсо – нежный, сильный, жаркий, ненасытный, – спал. Элен нежно скользила взглядом по стальным бицепсам, гора мышц на спине резко обрывалась к узким бёдрам. Здоровенный мужик подтянул пудовый кулак под щёку, посапывал милым котиком.

Мало кому пришло бы в голову разбудить и раздразнить спящую мощь. Элен женским чутьём понимала, какую власть обрела над ним, ласковой пантерой потрепала его чёрные кудри, шепнула "я скоро" и умчалась.

Помня о приглашении Габи, заинтригованная её обещанием, решила сбегать к ней, пока Алрнсо спит.

Пробираясь через влажное, сонное утро, немного продрогла, однако, Габи уже ждала её.

– Ты пришла, моя птичка! – женщина встретила Элен как старую знакомую,: – на вот, перекуси да за дело!

Элен надкусывала горячую корочку пропечённого хлеба, запивала молоком и не было завтрака вкуснее.

Габи повела её за собой. Предрассветная мгла сиреневым шлейфом поднималась с земли. Умытая росой трава протягивала свои былинки первым лучам солнца.

Габи вела её вдоль жёлтой каменной стены, подпирающей бок осыпающегося склона. Отвоеванный ею огородик протянулся тонкой полоской-дорожкой к померанцевой рощице.

Глубокий, сладкий запах, сродни цветущему жасмину, свалившемуся в горячий мёд, сладкой пеленой пробивался сквозь свежесть утра…

Женщины подошли к круглым деревьям в яркой зелени овальных листьев, усыпанные белыми резными цветами. Цитрусовый дух наполнил ароматные порывы ветра.

– Запомни, Элен. Этот цветок – мужчина и он чувствует твои руки. Трогай его аккуратно, бережно. Представь, что ты ласкаешь мужчину.

Лучше бы она этого не говорила. До её слов Элен просто любовалась, вдыхала блаженство тончайшего аромата. Теперь впечатления прошлой ночи мурашками рассыпались по её плечам, каплями горячей ртути рванули в пояснице.

Касаясь плотных алебастровых кончиков цветка, её накрывала та чувственность, скользящая, разжигающая, как от прикосновений к его телу.

– Вот что чувствуешь, то и наколдуешь в своём настое, – Габи уже несла плетёнку цветов к дому, Элен шла за ней.

Женщины перебирали лепестки, перетирали их в ступке с крошкой секретного корня. Складывали в мудрённую кастрюльку с тоненьким носиком сбоку.

Там, под крышкой, что то пыхтело, булькало. Габи через тонкий носик сливала клубящийся туман в графин, обложенный льдом.

– Смотри, Элен, – Габриэлла протянула девушке малюсенький флакончик синего стекла. Эта водичка придаст жару твоим желаниям, когда придёт время.

Я научу тебя, что надо делать, когда тебя охватит страсть и ты не сможешь ни о чём думать, кроме как о наслаждении с мужчиной.

Это обязательно произойдёт, поверь, такое происходит у всех.– Габи подала флакончик девушке. Он был такой маленький, чуть больше напёрстка. Элен хотела понюхать, крышка плотно сидела в горлышке, не открыть.

– Подожди, не открывай. Послушай.– Габи присела, наблюдая, как Элен вертит в руках тёмно-синюю склянку.

– Этот пузырёк откроешь только в ночь любви, когда страсть любви затмит белый свет. Капни своему мужчине одну только каплю, этого достаточно, чтоб он воспламенился в ответ. Но помни, эта жидкость женщине не поможет. Только мужчине. Да, и главное: капай или в кофе, или в красное вино. Одна капля окрасит всё в кровавый цвет.

Элен без энтузиазма слушала Габи.

– Лет через пять снова приезжай. Там уж другой настой приготовим. И тогда, каким бы усталым или злым твой мужчина не появился перед сном, не беда! Стоит капнуть ему три капли в питьё и он ответит тебе той же страстью.

– Габи, я не хочу тебя обидеть, но понимаешь, не в моих правилах тайно капать что-то в пищу. Мужчина должен сам пылать чувствами. Тайно капать это не честно.

–Всё, что женщина делает: моет волосы, подбирает аромат, надевает бусы – всё это она делает только для того, чтоб мужчина заметил и захотел её.

Есть настои, их достаточно закапать в глаза и они сияют волшебным блеском, юностью, свежестью – такие глаза он запомнит и вернётся к ним.

Есть запахи, которые околдуют его и он не выпустит тебя из жарких объятий, сведённый ими с ума.

– У нас итак всё хорошо, – обычная недальновидность молодой особы не удивила старую колдунью.

– Молодость не умеет наслаждаться. Она порывиста, спонтанна. Наслаждение мимолётно. А вот потом, когда расцветёшь, как это померанцевое дерево, принесёшь плод, вот только тогда вспомнишь мои слова.

Я научу тебя готовить этот настой, скажу волшебный заговор, и ты сможешь доставлять ему радость так долго, как только он сможет выдержать. Да и сама лизнёшь мёду.

А ещё дам тебе травки от хвори бессонной. Женщине надо спать. Хорошо, долго, сладко. Вот, смотри.

Женщина складывала в холщовый мешок пучки трав, объясняла что для чего. Туда же положила синий пузырёк:

– Пригодится!