Сочные вишни кровавыми каплями пробивались сквозь листву.

Подбираясь к ягодам, выхватывая их одна за другой, Элен услышала шорох, обернулась.

Позади неё, в беседке, на оттоманке расположился мужчина, закинув руки за голову. Рядом с ним сидела хорошенькая рыжая девушка, почти без одежды. Тонкими пальчиками, лаская и путаясь в завитках на его груди, она не замечала Элен.

Жгучий, красивый брюнет спокойно смотрел Элен в глаза. В его вытянутых, узких зрачках не было ничего, кроме любопытства.

Вместо того, чтоб отвернуться, Элен стояла как вкопанная.

Он встал, стряхнул с себя руки ласкающей дивы. Его бархатный шёпот коснулся уха девушки:

– Вам нравятся вишни?

Элена задохнулась от восторга. Он был чертовски обаятелен, этот голос. По спине рванули мурашки, девушка замерла.

Она не решалась взглянуть красавчику в лицо. Мужчина был так близко, она чувствовала тонкий запах его парфюма.Тончайшая ткань белой сорочки бугрилась на мышцах своего господина.

Элен отвела взгляд, закусила губу. Внезапно вишенка, за которой она охотилась, оказалась у неё перед носом.

Наклонив ветку, хозяин бархатного шёпота коснулся её уха:

– Хватайте её, она ваша!

– Я..,– голос предательски сел, она кашлянула, прошептала, заливаясь краской,: – простите.

Не оборачиваясь, почти бегом вернулась туда, где Марева велела ждать.

Добежав до двери, остановилась, не решаясь оглянуться.

Мимолётный близкий шёпот, коснувшийся её уха не давал покоя. Он был такой приятный и одновременно странный. Наполнял её тревогой, неизвестностью. А глаза? Холодные, опасные и притягивают так, что оторваться невозможно.

Элен тряхнула головой, пытаясь сбросить наваждение.

Примчалась Марева. Схватила Элен за руку, потащила за собой.

Каменное строение, к которому так спешила сводня, оказалось швейной мастерской.

С Элен сняли мерки, подобрали пару готовых нарядов. Выдали бельё, рубахи, ещё что-то.

Марева всё щупала, перепроверяла, махала руками.

Элен всё ещё находилась под впечатлением от неожиданной встречи возле беседки.

Образ мужчины стоял перед глазами.

Длинные тёмные волосы, брови вразлёт, прямой нос. Красивые губы, твёрдые, чётко очерченные застыли в тонкой усмешке.

Марева окликнула её:

– Спишь что ли? На, держи.

Старуха, наконец переругавшись со всеми швеями, нагрузила Элену ворохом вещей. Скомандовала: – Идём!

Сама первая выкатилась колобком, шустро помчалась к замку. Элен еле поспевала за неугомонной бабкой.

У себя в комнате девушка бросила корзину с одеждой, решила пообедать. Из еды ей снова принесли кашу в глиняном горшке, хлеб и овощи. Серебряный кувшин с водой. Вот и всё меню.

– В кафешечку бы сейчас, – Элен осеклась. Нет, ни слова о прошлом. Иначе можно сойти с ума. Не успела девушка расстроиться, как дверь распахнулась и на пороге вновь появилась Марева.

Она вращала глазами, глотала воздух.

Замахала руками, схватила за руку ничего не понимающую девушку, потащила за собой по коридору.

Из её причитаний ясно было одно: срочно готовиться, переодеваться. Случилось непредвиденное: Элен пригласили на ужин к Лорду Алонсо.

Марева потрясала длинными рукавами, прижимая ладошки к толстым щекам:

– Как мне успеть приготовить тебя к встрече с ним! Вот скажи, где ты довыделывалась, что тебе так губу разбили…–

Марева вертела подбородок Элен в разные стороны, прикидывая, как скрыть синяк.

Пришли мастерицы. Каждая, со знанием дела, принялись за девушку. Маникюр, педикюр и далее по списку.

– Ты не представляешь, какая тебе выпала честь! Это мечта любой девушки. Тебе надо очаровать лорда и тогда он выберет тебя. И если Совет Драконов утвердит, ты сможешь стать его женой и родить ему сына.

– А что для этого надо сделать?

– Выиграть у тех двух, что уже стоят в очереди.

– А как это?

– Да ты дура совсем, что ли? Сама не знаешь как? Или думаешь, на тебе одной свет клином сошёлся. Лорд Алонсо уже три года жену выбирает. Никто ему не нравится.

"Ничего я не думаю. И нечего обзываться" – насупившись, Элен мысленно ссорилась с Маревой.

Та, подбоченясь, размышляла вслух:

– Мне вот интересно, откуда он узнал о тебе. Кто мог ему проговориться? Сеул, так на него не похоже.

Сводня бурчала, придирчиво следя за каждым движением мастериц. Она была раздражена, заметно нервничала.

– Лорд Алонсо, какой он? – Эления немного трусила, голос её дрожал.

Марева всплеснула руками:

– А то ты вчера его не видела!

–Вчера… Там был дракон. Так он же, э… как сказать-то. Он же зверь?– вопросительно повернулась к Мареве и тут же схлопотала подзатыльник. Из свежей причёски со звоном вылетела шпилька.

– Прикуси свой язык, несчастная! – зло шептала на ухо перепугавшаяся сводня,:

– никогда не произноси это слово вслух.

Оно обозначает естество Дракона и живёт внутри него вечно.

А по земле он в теле человека ходит.

Марева отошла от Элен. Выглянула за дверь, продолжила:

– Рано, ой рано тебя позвали. Кто же мне все карты спутал. Я тебя ничему и не научила. Охо хо…

В дверь вошёл Сеул, грозная правая рука и свирепый телохранитель Дракона.

Он пришел сопроводить Элен к ужину.

Пора.

Её шаги отдавали тихим эхом. Мрачные стены коридора замка давили своей тишиной. Элен шла сквозь ощущение пустоты и отчуждённости.

Темноту рассеивал единственный факел в руке Сеула.

Поднявшись по ступеням из нижнего этажа, Элен очутилась в волшебном царстве цветов и света. Окна, бесконечно высокие, впустили в себя свет сиреневых сумерек приближающегося вечера.

Тысячи свечей наполняли пространство желтоватым туманом. Огромные вазоны в облаках розовой пены благоухали немыслимыми ароматами. Ковёр под ногами ловил каждый звук.

Элен, затянутая в светло-жёлтый шёлковый корсет, парила мотыльком в вихре складок из золотой парчи развевающейся юбки.

У самых дверей, за которыми была назначена встреча, Сеул остановился. По-хозяйски холодно и одновременно с прищуром оглядел девушку.

Как же он ей не понравился! Она видела его второй раз, а чувство неясной тревоги и недоверия уже завладело ею. Она просто боялась его физически.

Высокий, мощный как бульдозер, с шипованными браслетами на руках. Рассмотреть его лицо было невозможно, он носил капюшон с коротким плащом не снимая.

Видны были только тонкие губы и отметина на правой щеке, оставленная укусом валькерии. Мастерицы говорили, он скрывал свои безобразные шрамы на голове и спине. Был немыслимо жесток и злопамятен.