Элен еле дождалась утра. Вчера, после происшествия с отравленным персиком, ей не удалось вытолкать Тильду из своей спальни.

Служанка упёрлась, подтянула оттоманку, подперла ею дверь и спала, перекрыв вход в покои к госпоже своим тельцем.

Проснувшись и умывшись Элен с удовольствием рассматривала себя в зеркало, пока Тильда колдовала над её причёской.

События вчерашнего дня не особо испугали Элен. Конечно, ей не хотелось бы умереть в коликах, исходясь рвотой, но, волков бояться…

Элен обдумывала идею, как вывести Стеллу на чистую воду, кое-что уже пришло ей в голову. Надо было хорошенько продумать план и, наконец, раз и навсегда покончить с сумасшедшей дурой.

Элен вздрогнула от радости, сорвалась с места, услышав долгожданный звук колокольчика. Приглашение к завтраку радостной песенкой звенело в воздухе.

Девушка выскочила за дверь, Сеул склонил перед нею свой чёрный капюшон. О! Это что-то новое.

Обычно громадина в чёрном был к ней спиной и, не оборачиваясь, шёл впереди. Сегодня он жестом пригласил её идти впереди себя. Элен шла одна, Армисии не было, рыжую не пригласили!

Девушка подошла к гостинной, Сеул опередил её, открыв дверь.

В столовой произошли изменения, безмерно обрадовавшие Элен.

Вместо трёх, сегодня всего два тронных кресла стояло по торцам стола! Для неё и для него.

Алонсо, как всегда идеально выбритый, одетый с иголочки, сидел на своём месте, смотрел ей в лицо.

Элен замешкалась, не могла сообразить что сделать. Ей хотелось подбежать к нему, обнять, но стеснение и гордость не позволили ступить и шагу.

Он жестом пригласил её присесть.

Понеслось! Упрямство, злость, какая-то неразбериха запрыгала в горле, камнем забултыхалась в сердце Элен.

Она хотела запустить в Алонсо чем-то тяжёлым. Почему он не подошёл, не обнял её? Она бы так прижалась к нему в ответ. Между прочим, она…она…

Уставившись в свою чашку, девушка еле сдерживала слёзы расколовшегося вдребезги ожидания.

– Элен, вы плохо спали?

Зашибись, это что сейчас было. Они снова на вы? Казалось, Элен сию минуту взорвётся от бешенства.

– Я ждала и скучала, – разум первым прорвался к её языку, локтями оттеснив раздражение.

Она посмотрела ему в лицо.

Алонсо не отрывая глаз внимательно смотрел на девушку. Улыбка чуть заметно тронула его губы:

– Я тоже.

Тадам! Барабаны бравурным маршем застучали в висках. Взлетевшее до небес настроение плясало "Собачий вальс".

Всё снова засияло перед глазами измученной ожиданием девушки. Кажется, её любят!

Алонсо с нежностью смотрел на неё. Ему доставляло удовольствие наблюдать за её чудесным, порозовевшим личиком, спрятавшимся за чашкой какао.

Она заметила его улыбку и сразу перешла к делу:

– Алонсо, когда мы можем разговаривать?

Он озадаченно молчал, осмысливая её вопрос.

Она, пытаясь растолковать свои мысли, продолжила:

– За завтраком мы не говорим обычно. Потом я тебя не вижу. Мне надо спросить, сказать и ещё у меня есть секретная тайна.

Элен лукавила. У неё была не одна тайна. Тетради общей не хватило бы записать все её тайны. Ну, с чего-то надо начинать.

– Спросите сейчас, Элен.

– Почему ты говоришь мне "вы"?

– Потому, что и вы, Элен, в присутствии посторонних будете говорить мне "вы".

– Вчера я узнала, что готовят новые апартаменты. Это для меня?

– Да.

– Можно мне самой выбрать, как расставить мебель, заменить обои?

– Да. К вам приедет мастер, ни в чём себе не отказывайте.

– Мне обращаться к вам мой господин или по имени.

– Как вам угодно.

Чёрт, Элен уже теряла терпение. Её сбивали эти чёпорные построения фраз, витиеватые предложения.

– Алонсо, Вы всё ещё не сказали мне кто я для вас.

Утро, кажется, переставало быть томным. Он напрягся, его взгляд потяжелел:

– Я говорю вам сейчас: раз и навсегда забудьте манеру играть со мной в бабьи словесные штучки.

– Спрошу прямо: что здесь, в замке, делает Армисия?

Он встал, его тронное кресло жалобно проскулило, отъезжая по лаковому паркету. Элен тоже встала, и смело уставилась ему в лицо.

Конечно, у неё внутри всё оборвалось, она здорово испугалась. Официанты исчезли так быстро, как будто кто то щёлкнул выключателем.

– Идите, женщина, занимайтесь вашими апартаментами. – Алонсо смотрел на неё исподлобья.

Элен не двинулась с места, чем разозлила его ещё больше. Алонсо стал приближаться к ней, не сводя с неё глаз. Она сощурилась, сделала два шага ему навстречу.

Взбешённый мужчина подошёл вплотную, прорычал:

– Женщина, смирись немедленно.

Она стояла не шелохнувшись, не опустила голову, упрямо уставившись ему в воротник.

Элен сама не понимала, что произошло дальше: – просто бухнулась лбом ему в грудь, прижалась, приклеилась. Скользнула ладонями по его раскалённым бицепсам, кожей почувствовала выпирающие квадратики пресса. Замерла на груди обозлённого вулкана.

Она так ждала этого момента со вчерашнего дня, нет, со вчерашнего утра, да нет же, ещё раньше, с момента, как приехали из шале! Ей так нужна была его нежность…

Он смотрел сверху на разгневанную девушку, внезапно сдавшуюся ему и совсем не чувствовал себя победителем. Она, такая маленькая и хрупкая как синичка, такая смелая и беззащитная взяла его в плен одним движением.

Алонсо обхватил её запястье, снял с плеча, поднёс к губам. Горячее дыхание касалось её ладони. Она несмело подняла на него глаза. Он целовал её ладонь, не отрывая глаз от побледневшего лица девушки.

– У меня есть тайна,– еле слышно прошептала Элен. Он терпеливо ждал, продолжая целовать её пальчики.

– Элен не моё имя. Мне дали его здесь. Чтоб красиво звучало.

Он молчал, ожидая продолжения.

– Меня зовут Лена. Я хочу, чтоб меня называли Лена.

– Нет.

– Как нет?

– Эта путаница ни у чему. Было и будет Элен.

Она выдернула у него свою руку.

– Весь спектакль вами устроен по этому вопросу? – его голос звенел в накалившейся тишине.

– Да. То есть нет. Вопрос был " Что здесь делает Армисия?"

Холодок прошёлся по спине Элен, закружилась голова. Его губы были в миллиметре от неё.

– Не смей лезть туда, куда тебя не приглашали, женщина.

– А ты не увиливай от ответа.

Ангел-хранитель поседел, пытаясь закрыть рот Элен. Алонсо зарычал:

– Скажи мне, женщина, когда ты перестанешь перечить?

– Когда твоя любовница вылезет из моей постели.

– Это не твоё дело.

– Моё!