– Верь мне, Элен. Я всегда с тобой. Буду с тобою рядом.

Бережно убирал волосы, с её мокрого личика, гладил, обнимал всё крепче, шептал:

– Я тебя никому не дам в обиду. Просто верь мне.

Стелла нервно ходила по комнате. Похудевшая, невыспавшаяся, вечно раздражённая, комкала всё, что попадало ей под руку.

Её испепеляла злоба на Элен. Обозлённая женщина не могла простить своей вражине историю с покаянием!

Как могло такое случиться, что она, паршивая белобрысая выскочка, вынудила Стеллу признаться! При всех рассказать про прослушку в библиотеке.

"Ну погоди, белобрысое ничтожество. Теперь тебе точно конец!"

У Стеллы давно засел план в голове привлечь помощницу в свою коварную западню. Армисию.

А что? Она туповата, исполнительна. Главное, всё ещё не остыла от обиды на Алонсо и злопыхает ненавистью к Элен.

Раздумывая, Стелла мерила и мерила комнату шагами. Взгляд её упал на серебристый вазон с белыми розами. Плотные бутоны блистали свежестью, матовыми переливами белого алебастра, напоминали ей о скорой свадьбе Элен.

В ярости Стелла подлетела к цветам, запустила руки в пиршество белизны и стала раздирать, рвать на части изящные бутоны.

Перед глазами ополоумевшей женщины рисовалась фата будущей невесты. Она прям воочию видела счастливое лицо Элен, поднимающуюся по ступеням замка в свадебном наряде.

Стелла рычала, колола в кровь пальцы, не замечала крови, густо капающей на убитые ею цветы. Распаляя себя всё больше, рисовала в воображении, как блондинистая фигурка в фате машет ручкой с балкона, приветствуя подданных. Как сверкают бриллианты в её диадеме, как ветер развивает свадебную вуаль.

– Нет! – крик Стеллы разнёсся по коридорам её дворца:

– Не бывать этому!

Она в бешенстве переворачивала всё, что попадало ей под руку, даже звук битого зеркала не успокоил её.

Сначала Стелла схватила перо, бумагу. Хотела написать Армисии приглашение к себе в гости. Потом передумала, нетерпение разрывало её, она не могла усидеть на месте.

Велела запрягать карету, служанка спешно собирала дорожную сумку. Стелла решила, что сама поедет к опальной любовнице. Да! Глуповатая Армисия будет отличным оружием в арсенале Стеллы.

Она металась, под руку ей попалась служанка.

– Чего возишься, кобыла! – с маху залепила несчастной девушке пощёчину, понеслась по коридору.

Как только дворецкий услышал команду "запрягать", сразу отправил посыльного к хозяину с докладом. Лорд Грейс строго настрого велел не спускать глаз с жены. Ей запрещено было выходить из дома. Да кто ж её остановит.

Чёрной вороной пролетела Стелла мимо дворецкого в сопровождении служанки. По ней было видно, она задумала очередную пакость.

Горящие безумием глаза на лице женщины, побледневшие щёки, заострившиеся скулы – от такой фурии хорошего не жди.

Дворецкий поймал новенькую служанку за локоть:"куда поедете?". Та недоумённо развела руками. На лице девушки багровым пятном расплывалась свежая пощёчина. "Ясно, эта тоже скоро сбежит", – дворецкий проводил глазами умчавшуюся карету.

Женщина, сидя внутри изводила себя ненавистью. Планы– жестокие, коварные, щемили ей сердце. Результат мести ей нужен был сейчас, немедленно.

Завтра, Стелла знала точно, приедет комиссия врачей обследовать её на предмет душевного здоровья, подорванного алкоголем.

Тоже мне, знахари. А впрочем, идут они лесом. Плевать.

И, кстати, Грейсу лучше отменить эту комиссию и рот держать на замке. Иначе она ему покажет! Ишь ты. С каких это пор он стал давать ей распоряжения! Решил ограничить её свободу. Прям щас! Пусть о своей задумается.

И вообще. Завтра будет завтра. А сегодня надо успеть разделаться с Элен.

Подъезжая к небольшому замку, больше похожему на монастырь, Стелла обрадовалась. Чем хуже условия проживания бывшей любовницы брата, тем проще будет с ней справиться.

А вид у замка – дыра-дырой. Мрачно, серо. Коровы, козы вразброд, фу…

На пороге нежданную гостью никто не встретил. Собственно, подставить скамеечку, чтоб госпожа вышла из кареты тоже никого не нашлось.

Стелла выбралась сама, кучер сидел истуканом.

– Спишь, урод?! – она замахнулась тростью, но, напоровшись на его взгляд, быстренько опустила руку.

Мужчина равнодушно смотрел на обозлённое лицо хозяйки, не шевельнулся. Здоровый, крепкий и …наглый. Было в его взгляде что-то такое – Стелла попятилась.

– Девка где? – она имела ввиду служанку, что должна была её сопровождать.

Кучер молча пожёвывал соломинку, нехотя процедил сквозь зубы:

– Сбежала.

Конечно, он не добавил, что сам надоумил девушку уносить ноги.

– Жди! – велела Стелла, повернувшись спиной к кучеру, услышала негромкое:

– Да чтоб тебя…

Сделала вид, что не слышала, отправилась ко входу в замок.

Никто не встречал её. От слова совсем. Нет, не подумайте, кругом были люди. Но им было глубоко плевать на подъехавшую тётку. Облокотясь спиной , в дверном проёме стояла плохо одетая девушка, щелкала семечки и строила глазки парню в соломенной шляпе. Она даже не посторонилась, когда Стелла протискивалась в дверь.

Мало того, Стелла чуть не вскрикнула, когда за первым поворотом тёмного коридора чуть не наступила на собаку. Большущая кудлатая тварь равнодушно смотрела на гостью, а Стелла боялась двинуться.

Наконец, решила полыхнуть пламенем. Животное почуяло опасность и убралось.

– Ну, Армиссия и вправду дура, что так распустила слуг и скот. Ничего. Тем проще будет справиться с ней самой.

"Ну и тьму-таракань подготовил братец для своей бывшей..", думала Стелла, пробираясь по неприветливому коридору. Пустой, холодный он вёл бесконечными лабиринтами неизвестно куда.

Женщина морщила нос, не понимая, что за запах, чем пахнет. Или затхластью, или сыростью. Мало того, что она долго ехала, устала, голодная, так ещё и бродит в одиночку.

Перед Стеллой открылась лестница на втрой этаж. На ней было столько пыли, вряд ли туда кто-то поднимался. Впрочем, где хозяева?

– Армисия! – голос одиноко повис в безмолвном коридоре, эхом умчался в воронку высокого купола над лестницей.

Стелла продолжала бродить, тыкаться в двери, пока не вышла во внутренний дворик.

Грустная картина открылась её взору. Армисия сидела в тени чахлого деревца и меланхолично кидала стилет в корзину с яйцами.

И, между прочим, у неё отлично получалось. В корзине было хрупко-колотое месиво из жёлто-белой жижи. Этьена, служанка Армисии, недовольной собачкой бегала между хозяйкой и яичной мишенью, подавая мелькавший туду-сюда перепачканый нож.