– Как хорошо, вы очнулись, моя госпожа! – Тильда махала веером над своей хозяйкой.

– Не извольте ни о чём беспокоится, Эленочка, ни о чём. Вас теперь никто не обидит, точно-точно. Всех-всех наказали!

Тильда тараторила, Элен обратила внимание, служанка повторяет слова дважды.

– Так вот, служанку вашу бывшую, Аманду эту поганую, повесили. Ведьму, что дала зелье, чтоб вам навредить, сожгли вместе с лачугой. Так им и надо, так и надо!

Тильда уже поправляла причёску госпожи, ловко справляясь с золотыми шпильками, продолжала:

– Великий дракон, лорд Алонсо, издал указ, что если волосок упадёт с любого, проживающего в замке, выкосят весь род виновного.

– Откуда ты знаешь?

– Так глашатаи с утра трубят на площади. Все только об этом и говорят.

– Подай воды.

Тильда шустро наполнила хрустальный фужер, поднесла Элен, самонадеянно заявила:

– А тут я вас буду защищать. Уж я им всем-всем покажу.

Забрала фужер, присела на коленки перед Элен, преданно заглянула в лицо:

– А когда у вас появится младенчик, лучше меня няньки не найти, не найти!

– Что ты несёшь, Тильда. Какой младенчик. Я такая же раба, как и ты. Просто служу другому.

– Да что вы, дорогая госпожа Эленочка. Что вы такое говорите! Посмотрите, какие розы прислал вам лорд Алонсо. – Тильда указала на огромный серебряный вазон, наполненный белыми цветами.

– Он такой тяжёлый, его двое слуг тащили. Хотела ближе к вашей кровати подвинуть, да, подвинуть. Так не смогла, сил не хватило, совсем не хватило! – Тильда развела руками, – Этих цветов столько, что я и перебрать ещё не успела.

У Элен забилось сердечко. "Ах, какая прелесть. Алонсо не рассердился на меня за обморок!", она вдыхала аромат цветов, касалась лицом холодного алебастра шелковистых лепестков, зачаровано впитывала совершенство грандиозного букета. сердце наполнялось радостью. Подошла к окну, с нежностью прикасаясь к белым, хрупким, лепесткам, прижала их к лицу.

Тут же вернулось оглушающей вспышкой: Руфину убили. Женщину, которую она проводила взглядом пару часов назад, больше нет.

Осмыслить произошедшее не удавалось. Мысли путались, было жалко несчастную девушку, было страшно за себя, а ещё примешивалось чувство вины.

Получалось, что косвенно виновата она, Элен. В попытках разобраться, разум сдал позицию эмоциям. Снова лились слёзы, душа рвалась от бессилия что либо изменить.

Элен вышла из покоев. На диванчике в гостинной сидела Армисия, бесцельно смотрела в окно.

– Ты как? – Элен подсела рядом.

Армисия пожала плечами. Её лицо ничего не выражало.

Что тут спрашивать. Итак ясно, всем тяжело.

Можно же было наказать по-другому: сослать куда-то, ну, перепродать, наконец. Но убить! Такой жестокости в человеке она не предполагала.

Чтобы отвлечься, Элен спросила:

– Армисия, скажи, тебе страшно с ним наедине?

– Мне с ним всегда страшно.

– Я имею ввиду постель. Он грубый, злой? – Элен не знала как спросить, стесняясь назвать вещи своими именами.

– Когда как. Он всегда проявляет инициативу. Если не слушаешься, злится.

– Это что же такое он требует, что можно не послушаться?

– Всякое бывает.

Девушки молчали.

Армисия повернулась к Элен, спросила, сощурившись:

– Мы вдвоём остались. Кто следующий?

– О чём ты – Элен непонимающе смотрела на рыженькую.

Кинжальный блеск распорол взгляд Армисии, вырвался из её нутра, достиг самого сердца Элен.

Ровно на секунду. Тут же стал прежним, потух, повис пустотой.

Так вот она, сущность"отличницы"! Элен сидела сражённая открывшейся ненавистью соперницы. Армисия всегда казалась такой нежной, милой, беззащитной. Но этот взгляд! О божечки, что же варится, кипит внутри этой рыженькой головки.

Элен как ошпарило открытием. Ей больше не хотелось сидеть рядом с этим скрытым чудовищем.

Чтоб немного развеяться, она отправилась бродить по замку. Ноги привели её на нижний этаж, к комнате, в которой обитала Марева.

Старуха дымила трубкой, потягивая что-то из длинного носика серебряного кувшина. Вопросительно уставилась на появившуюся в проёме Элен.

– Марева, что мне делать?

Старуха прищурившись смотрела на Элен. Дым застилал ей глаза, она не спешила с ответом.

– Мои советы денег стоят.

– Ты знаешь, у меня нет денег.

– Знаю. Поэтому дай слово, станешь его женой, замолвишь за меня словечко.

– Замолвлю. Если стану.

Элен прошла в комнату, уселась на бархатную кушетку без приглашения. Покои Маревы располагали к уюту, много цветов, ковры, мебель. На Элен сейчас было не до уюта.

Марева пыхнула трубкой, вырвалось сизое облако дыма. Девушка терпеть не могла, когда курили рядом, дым из трубки жёг ей горло, но куда деваться, она в гостях.

Марева снова затянулась. Сквозь дым не сводила глаз с Элен.

– Истинной тебе не стать.– оборвала себя на полуслове.

– Ты молчишь? Хочешь что-то сказать и не решаешься?

– Иди, Элен. Иди…Придёт время, скажу.

– Армисия, она кто? – Элен перевела разговор.

– Раскусила её? Она баба подлая. Не в пример тебе, простоте деревенской. Смотри, не ведись на её "тупые глазки".

– У меня тут друзья есть? Что ж я как в банке с пауками?

– Ты здесь не для того, чтоб друзей собирать.

– А для чего?

Хитрая старуха сделала вид, что уснула. Девушка ушла, она, попыхивая трубкой проводила её взглядом сквозь опущенные ресницы.

Что ж делать. И она, древняя, изворотливая сводня, была грешна. Собирала все сплетни, не гнушалась судачить с торговками на ярмарке. Всюду у неё были свои уши.

Её приглашали в серьёзные дома, просили помощи в щекотливых делах.

Вот только и сама она ходила по гадалкам, по ведьмам. Знала их наперечёт. Заказывала приворотные настойки, отворотные зелья. В её сводническом деле без этого никуда.

Так вот, было ей пророчество, что появится северянка из ниоткуда. Девушка с длинными, белыми волосами и белой кожей. Станет она усладой для глаз и сердца дракона. Внук её наведёт порядок на тех землях, куда заведёт её судьба.

Однако, в тех пророчествах было большое НО. Опасность будет поджидать Белую на каждом шагу. Судьба коварна и есть вероятность, что не доживёт северянка до рождения сына. Уж больно коварные силы вступили в игру. Тут уж кто кого перевесит.

Пропечённая жаровней жизни, эта бабушка для себя точно решила, на чьей стороне будет играть.

Как ощутить роскошь? По запаху.

Входя в гостинную на завтрак, Элен вдохнула дорогой дымный аромат сигары.

Воздух, напоенный запахом гостя, звенел роскошью. Всё, начиная с кончиков его наманикюренных, ухоженных ногтей, с крупного перстня с бриллиантом на левой руке. С манжетов на лёгкой бриллиантовой запонке до причёски, уложенной волосок к волоску, говорили о статусности хозяина.