Элен видела, Алонсо стремительно выбежал на поляну, обернулся через левое плечо и в мгновение ока превратился в то совершенство, когда Элен увидела его впервые.

Светло-стальной, огромный и мощный дракон, с жёсткими гребнями на спине, в переливах золотистой чешуи.

Он вулканом взмыл в воздух. Плавные, хищные изгибы его крыльев, широкими куполами раскрылись с обех сторон.

Оглушительно хлопая, они уносили своего хозяина всё выше и выше!

Сеул, следуя за хозяином, обернулся чёрным грифоном, исчез в вышине.

Обе девушки, заворожённые зрелищем, стояли у окна, вцепившись в подоконник.

Из ступора их вывела Марева. Когда Сеул отсутствовал, она отвечала за бабье царство.

– Чего застыли, кукушки. А ну, марш на урок! На днях бал, а они ни сесть, ни встать не умеют. Зато в окошке торчат, окоянные!, –Марева продолжала бухтеть, подгоняя их в дамскую гостинную.

В ожидании учителя, там, среди цветов и подушек сидела Руфина. Лилась тонкая музыка, музыканты сидели в углу, не смея поднять глаз на женщин.

Элен заметила испепеляющий ненавистью взгляд Руфины и чтоб подразнить её, села на диван рядом с ней, поближе.

Руфина зашипела, Элен выбрала самый спелый персик, запустила в него зубы, вытягивая нежнейшую мякоть. Наслаждаясь фруктом, по-приятельски заглянула в глаза Руфине:

– Я – твой лёгкий способ испортить тебе жизнь.

Руфина затряслась, Армисия, пытаясь всех помирить, предложила ей вина:

– Не хочешь ли выпить мадейры?

– Ты кабацкая потаскуха. Скоро будешь распивать эту дрянь с драгами! – Руфина брызгала слюной.

Армисия покраснела, опустила кубок, отошла.

– В тебе есть хоть проблески человечности? Зачем ты обижаешь Армисию?– Элен продолжала упиваться персиком, не сводя глаз с чернявой.

– Подстилка для драгов! Пусть сдохнет! – Руфина продолжала шипеть.

– Руфина, ты трясёшься, как гадящая собачонка. Ну, чего ты? – Элен протянула ей блюдце:

– На, выплюнь яд.

Руфина побелела от бешенства. Кажется, даже концы её смоляных волос стали белыми.

– Ну чем тебя утешить, шизоидная истеричка? Может быть, рассказать, что ты старше меня, стало быть, умрёшь раньше и я стану наследницей твоих украшений?

Элен перехватила замахнувшуюся руку Руфины, вцепившуюся во фруктовый нож. Глядя в глаза разбушевавшейся психичке сказала чётко и ясно:

– Убью. Нечаяно махну ладошкой и крынтец. Я же баскетболистка. Не балуйся!

Марева, наблюдавшая всё со стороны, прыснула.

Хлопнула в ладоши, тем самым закончив сражение, поманила всех за собой.

В другом большом зале было пусто. Лишь музыканты, перебежавшие сюда из гостинной, сидели у стены, всё так же не поднимая глаз на женщин. Струилась тихая музыка, зашла учительница, начался урок вальса.

Оказалось, танцевать вальс непросто. Держать спинку, тянуть локоток, пальчики… счет, поворот, скольжение.

Урок давно закончился, а Элен всё репетировала сама с собой. Стемнело. Пришлось отпустить музыкантов.

Элен осталась в полумраке зала добиваться точности в движениях, надеясь на завтрашнем уроке быть лучшей.

Устав, как канадский лесоруб, отправилась к себе.

Заблудилась в сумрачных коридорах, и случайно оказалась у двери, откуда слышны были голоса Руфины и Маревы.

Приблизившись на носочках, стала смотреть в щёлку и слушать. Вязкий страх, как густой кисель наползал на её плечи по мере того, как до Элен доходил смысл услышанного.

– Марева, отдай мне Белую.

– Зачем она тебе?

– Ты знаешь, зачем.

– Убить её хочешь? – Марева пристально смотрела в глаза Руфины.

Та не выдержала взгляда, опустила глаза.

– Дракон всё реже зовёт меня. Не отдавай ему Белую, сделай чтоб она заболела. – Руфина положила звякнувший мешочек на стол. Старуха спокойно спрятала деньги в карман.

– Даже не думай навредить Белой. Если попробуешь, сделаю так, что гнойниками пойдёшь на весь свой зад.

Руфина вздыбилась, дёрнулась.

Марева продолжила:

– Белую я дорого продала и мне ещё денег дадут. Когда научу её главной науке. Мужика радовать это не просто ноги раздвигать. Тут наука тонкая. Надо чтоб упругой, жаркой змеёй его обвивала.

Руфина не дала ей договорить, перебила, схватила за руку:

– Научи меня!

– У тебя так не получится.

– Это почему это? – Руфина недоумённо округлила глаза.

– А потому, что ты рожала.

– Только скажи кому, я тебя уничтожу, – чернявая собиралась ударить старуху.

Та проворно ухватила её за волосы и прижала головой к столу:

– В твоём злом чреве даже младенец выжить не может.

Марева отпустила Руфину, та ухватилась за голову.

– Остынь, Руфина. Прикуси язык. – Марева разожгла трубку, сквозь дым, сощурясь, наблюдала за чернявой. Та не находила себе места, ёрзала на стуле, заламывала руки.

– Марева, дай мне средство, чтоб Алонсо снова захотел меня.

– Мне это невыгодно.

– Ах ты, старая сводня! Думаешь, на тебе свет клином сошёлся? Ну так я другую Мареву найду!

Руфина опрометью выскочила, не заметив Элен, стоявшую за дверью.

– Руфина, подружка, куда спешишь? – Элен насмешливо крикнула ей в спину.

Руфина замерла, обернулась, уставилась круглыми глазами на Элен, прошипела:

– Подслушала?!

–Ой, не суетись. Расскажи лучше, куда ты дела своего ребёнка?

Руфина молчала. Распалённая до самых печёнок, чернявая исподлобья глядела на Элен.

– Чего молчим? Ты что-то вялая, как на валерьянке настоянная. – Элен смотрела вроде спокойно, даже с улыбкой, но такой взгляд вызывал оторопь.

Из Руфины, откуда-то изнутри вырывался рык. О, таким звуком впору было камни крушить.

– Слушай, я бы пригласила тебя на чашечку кофе, еслиб ты не ела детей на завтрак. – Элен улыбалась.

Руфина зажала уши руками и побежала прочь от Элен.

– Куда ты? Твоя тайна со мной. Помни об этом.

Элен стало легко и даже весело. Может быть, теперь у неё шансов выиграть батл на невесту побольше, чем пару часов назад.

Какая прелесть, чужие тайны!

Как испортить настроение на раз? Ничего нет проще, если завести тупую служанку.

За окном с оглушительным треском разорвалось небо. Огромными валунами ворочался гром. С силой рванул ветер по стёклам. Высоченные витражи заскулили, занервничали.

Элен подскочила, со сна не сообразив, что это. Бушевала гроза, слугам велено было растопить камины, просушить, прогреть замок.

Аманда, самая ужасная служанка на свете, неуклюже возилась с дровами, гремела, пыхтела.

Элен скривилась. До чего же противная девка ей досталась. Она нехотя вылезла из под одеяла. "Ой, ну всё! Настроению крынтец" – подумала Элен, когда холодные пальцы Аманды касались её спины, справляясь со шнуровкой.