Пробовали силу удара баскетболиста? Не рекомендую. Вот Стелле прилетело. Она рухнула на стул и, наконец, замолкла.

– Или ты займёшься её лечением, Грейс, или я этим займусь, – Алонсо дал знак официантам начинать ужин, заиграла музыка.

Все тут же сделали вид, что ничего не произошло, принялись громко говорить на отвлечённые темы.

Элен сидела, не зная, что делать. Эстер одними губами строго сказала:

– Элен, ведите себя так, как будто ничего не было. Улыбайтесь.

Стелла постепенно приходила в себя, громко выла, брыкалась, несла непотребную чушь.

– Или ты уйдёшь Стелла, или прямо сейчас поедешь в клинику – тон Алонсо не оставлял сомнения, что именно так и будет.

– Грейс, поедем отсюда, – Стелла сверкнув глазами, потребовала, чтоб муж следовал за ней.

Грейс побелел. Она, пьяная дрянь, которая надоела ему давным-давно, позорила его при самых серьёзных персонах клана. Он давно знал, что не справляется с нею, сегодня она выписывала особо опасные кренделя.

Все лица повернулись к Грейсу. Он должен был принять решение.

– Приношу извинения. Стелла нездорова, вероятно устала. Я вынужден оказать ей помощь.

Он обескуражено обвёл глазами общество.

Стелла, снова впав в ярость, смахнула всё, что было перед ней на столе, пыталась сдёрнуть скатерть, снова напасть на Элен.

Алонсо кивнул, Сеул железными тисками сковал беснующуюся женщину, вынес её из зала. Грейс поспешил за ним.

Официанты в мгновение ока привели стол в порядок. Через минуту в гостинной ничего не напоминало о неприятном происшествии. Ничто, кроме того, что творилось в душе Элен. Она сидела внешне спокойная, но внутри как натянутая струна.

Кошмар пережитого вытеснил из головы понимание того, что Алонсо назвал её своей женщиной.

Сколько ещё предстоит распутать интриг, чтоб это действительно до неё дошло.

Вы когда нибудь пробовали усмирить подвыпившую (да что там говорить, набравшуюся) драконшу?

Вот и Грейс не пробовал. Но, пришла пора!

Грейс был в бешенстве. Стелла выставила его в самом неприглядном свете. На глазах военачальников, командиров он оказался под каблуком собственной распоясавшийся жены. Стыдоба какая!

Идя по коридору, Грейс крепко держал за локоть Стеллу. Она дёргалась, пыталась вырваться, шипела, плевалась. В тишине высоких сводов коридоров замка резко, неприятно отдавала эхом отстукивающия каждый шаг хищные шпильки её туфелек.

Боже, во что превращалась Стелла, стоило ей выпить! Узкие зрачки заплывали красным киселём, лицо бледнело, все черты обострялись. Гладкая причёска чёрных волос, такая эффектная, стильная – становилась чёрным шлейфом, обрамляющим череп внезапно постаревшей женщины. Глаза проваливались, кипели безумием, горели углями.

– Стелла, зачем ты это делаешь?

– Что именно, дорогой? – она вела себя как школьница, забывшая тетрадку в школе.

– Скажу грубо: тебе дали в морду.

– Ах, это такой пустяк! Ты не представляешь, какая сдача последует.

– Чего ты привязалась к его женщине?

– А ты чего её защищаешь? Уж не присмотрел ли себе новую шлюшку?

Им подали карету. Второй день шёл дождь, было сыро. Булыжная мостовая, каменные ступени – всё было чёрным. Лужи отливали зеленоватым серебром. Кони фыркали, неуютно переминались с ноги на ногу.

Грейс помогал Стелле сесть. Она возилась, путалась в подоле. Холодные капли попадали ему в лицо, за шиворот. Грейс злился всё больше.

Ему не хотелось садиться рядом, жена всё нестерпимо противной становилась ему. Пересесть бы в другой экипаж, но он должен договорить.

Наконец, карета тронулась.

Грейс, раздражённый, пытался говорить спокойно:

– Ты дракон высоких кровей, Стелла. Ведёшь себя неподобающе. Позоришь себя и меня.

– Вот видишь, Грейс. Ты даже рот не можешь мне закрыть. А всё почему? – Стелла икнула, неприятно передёрнулась:

– А потому, что боишься моего брата. Признавайся, ведь так?

Она захохотала, истерически повизгивая.

– Послушай, Стелла…

– Даже не начинай. Я всё равно плевать хотела на твои сопли. До тех пор, пока мой клан богаче всех других, вся шушера будет целовать мне пятки.

Она уставилась на него, вдруг ее лицо приняло совсем другое выражение, то которое в секунду приводило его в бешенство.

Она начинала играть роль маленькой девочки, строила глазки,хихикала:

– Грейси, я так больше не буду. Прям никогда. Ну, иди ко мне, мой противный шалунишка!

– Успокойся! – он потерял контроль над собой,:

– Закрой уже свой поганый рот!

Грейс схватил её за шею, еле сдерживался, чтоб не сжать руку так, чтоб шея хрустнула и слова истеричной бабы застряли у неё в глотке.

– Больше ты никуда не выйдешь без моего разрешения. Всё спиртное под замок.

– Ой, как страшно. Да кто ты такой, скажи мне? Побирушка у ног моего клана. Ты всего добился только потому, что моя семья тебе благоволит. Не женись ты на мне, кем бы ты был, захудалый чешуйчатокрылый коп?

Он отвернулся от неё. О чём ещё говорить с пьяной бабой. Несёт чушь. Неужели Алонсо прав и она скоро окажется в больнице.

– Знаешь, что Грейс. Давай ка, ты не будешь скулить, включишь мозги, а я тебе что-то расскажу.

– Началось…

– Если я помешаю рождению наследника Алонсо, у него будет нарушен договор на единоличное владение северными землями. Ещё 21 год, и тогда северные земли станут нашими, общими с ним. Получается, по договору, правителем может стать только двадцатилетний его сын. Девять месяцев эти земные клуши вынашивают своих выродков. Значит, осталось подождать, протянуть только три месяца! Если она не успеет забеременеть, мы оттяпаем своё! Разве ты против денежного кусочка, Грейси?

Стелла победно уставилась на ошеломлённого мужа.

– Ты что несёшь, идиотка? Ты куда лезешь?! – Грейс зашипел, приблизившись к самому её лицу.

– А что? Всё моему братику? Нет, конечно. Надо сейчас помешать рождению наследника, а через три месяца пусть делает что хочет. Как земли станут общими, я смогу заполучить свой кусочек земельки.

– Да ты и вправду больна. Твоя жадность приведёт тебя в изгнание.

– Ханжа. Сам, небось, прям слюнку пустил, как про денежки услышал. А не станешь помогать мне, так я первая расскажу, что ты со мной заодно.

Стелла дохнула перегаром, Грейс с отвращением отвернулся.

– Конечно, заодно, – продолжила интриганка, – беспорядки на северных землях ты не пресекаешь. Дела там всё хуже, а ты медлишь. О моих планах ты знаешь.

– Стелла, этому не бывать. Я положу конец твоим фантазиям.

– Теперь это не фантазии, а наши общие планы. Вот и живи с этим!

Стеллу укачало, она замолкла. Завалилась в угол на тесном сидении кареты. Натянула на себя плед, засопела.