Габи достала другой мешочек:

– Вот это Мареве передай. Давно надо было отдать, да не с кем было доверить.

Габи выглянула за дверь, прикрыла окно, подсела к Элен и стала нашептывать ей слова заговора от бессонницы. Девушка старательно повторяла, слушала.

– Элен, мешочек с травами и пузырьком я в сундук с вещами твоими сложу. А графинчик с флердоранжем сейчас бери. Будешь купаться, добавляй по капле. Для аромата.

Габи встала, прошлась по комнате.

– Ну, иди, Элен. Твой хозяин, верно, уже проснулся. Иди.

Элен с благодарностью взглянула на Габи, взяла графинчик и отправилась в шале.

Элен, легко перескакивая по пятнышкам редкой пожухлой травки между шпалерами виноградника, возвращалась от Габи.

Вид у девушки был лихой. Габи научила её подбирать подол платья в тугой узел, оголяя ноги до колена. Так легче было взбираться по сыпучему холму плантации.

Пробираясь через виноградник, Элен скинула башмаки, зажав их подмышкой, с удовольствием касаясь прогретого песка босыми ногами.

В зажатой руке она держала глиняный графинчик с настоем флёрдоранжа. Другой срывала спелые янтарные, с зелёным отливом виноградины.

С наслаждением придавливала их языком, наслаждаясь фруктовым мёдом. Счастливая девушка запрокинула голову: небо голубое-голубое, ни птички, ни облачка, прям глубина бездонная!

Глянув под ноги, Элен встала как вкопанная. На неё смотрели два подслеповатых глаза в мутной поволоке. Жёлто-коричневая змея лежала в шаге от голых стоп Элен.

Гюрза скручивалась, медленно подтягивала, свивала своё тело в кольца. Замерла, затаившись пружиной, готовая рвануть сию секунду.

Время остановилось, сердце Элен частило. Девушка смотрела в немигающие глаза, не в силах шевельнутся.

Нереальность происходящего притушила звуки, запахи вокруг: были только она и змея. Шипящая смерть подбирала свои кольца всё туже, у Элен в голове билась единственная мысль "только не сейчас, не сейчас, когда я так счастлива…" Девушка запустила обратный таймер, подумала:" вот сейчас скажу три, два, один и побегу!"

Внезапный ураган силы, смешанной со звериной ловкостью, выдернул девушку из гипноза смерти, выхватил, отшвырнул далеко в траву.

Следующий миг – клубок пятен, мелькнувший перед глазами, всё в кучу. Её жёсткое приземление, запоздалый ужас осознания беды, черепки расколотого графина с настоем из горького апельсина. И всё.

Мгновение назад её вырвали из смерти. И снова небо было голубое, солнце знойное, а воздух расплавленный. Всё ровно так, как два мгновения назад.

Во рту у Элен пересохло, она не могла сглотнуть, сидела растрёпанная, уставившись на своего спасителя – Алонсо.

Он присел перед ней, протянул руку, бережно убрал локон со лба. Прозвучало хрипло, зло:

– Ты вбила занозу в моё сердце.

Желваки ходили ходуном на его лице:

– Заноза, это когда больно. Элен, я не привык, я не хочу этой боли, это мешает мне!

Она сидела как немая." Что это было? Он упрекает меня тем, что спас?!"

– Я не просила защищать меня.

– Я не спрашивал тебя о том, что мне делать.

– Тогда чего ты сейчас хочешь?

– Ты не смеешь выходить из дома без моего разрешения.

– Я ходила к Габи по женским делам.

– Повторяю, только с моего позволения. Я требую повиновения!

– Почему?

– Элен, не беси меня! Повтори, что я сказал!

Она упрямо молчала, наблюдая как по разорванной в клочья змее ползали мухи с жирными зелёными брюшками. "Это по мне они должны были ползать," подумала Элен.

– Я жду! – он не отрываясь смотрел ей в лицо.

– Ну и жди! – Элен вспылила. Хотела ещё что-то добавить, но запас хладнокровия закончился, она расплакалась.

Как маленькая девочка, размазывала слёзки ладошками. Захлёбываясь, выдавила из себя:

–Ты такой же злой, как змея.

От неожиданности он поднялся, отступил. Она тоже встала вслед за ним. Вытерла слёзы, решительно заявила:

–Давай закончим эту историю, Алонсо. Змея – случайность. Спас, спасибо. В следующий раз не спасай. Сама разберусь со своей жизнью и смертью.

Она собралась идти в шале, по дороге решив, что делать дальше. Он рванул её к себе. Смял. Стал душить её поцелуями, зарывшись руками в волосы.

– Если бы тебя сейчас не стало, мне как быть дальше?

– Одной занозой меньше, одной больше, ты бы и не заметил! – она пыталась вырваться из его объятий, отворачивалась от его требовательных губ.

Почему-то это развеселило его. Она выцарапывалась, пыталась отвернуться, но не тут то было. Он играл с ней, как с котёнком, забавляясь собственной силой, ощущая свою полную власть.

Ему нравилось удерживать в руках это выкручивающееся прелестное создание, чувствовать, как тает его собственное сердце. Но небеса! Как же она бесила его своим упрямством.

Одновременно он хотел добиться её расположения, взаимности. Ему нужна была её радость от того, что она в его руках, искренняя, такая, какую он уже раз почувствовал, когда она встретила его на поляне в саду замка.

Он целовал её плечо, расцелованное до него горячим солнцем, пьянел без вина, вдыхал терпкий запах её волос, окунувшихся в горькую цедру расплескавшегося флёрдоранжа.

Элен храбрилась, пыталась выдраться из стальных объятий, а ещё больше хотела сдаться ему, наконец, захлебнуться в страсти. Взвинченная пережитым страхом, его храбростью( а может, просто звериной ловкостью – он одной рукой раздавил в клочья ползучую гадину).

Элен уже не имела сил сопротивляться.

Алонсо, обнимая, удерживая девушку сам не понимал, почему ему так приятно её сопротивление, почему прощает ей… Любой другой бы уже свернул шею, брезгливо отбросил и не повернулся в её сторону, не вспомнил.

Чувствовал, что она слабеет в его руках, её руки обнимают его…Вот награда, которой он жаждал. Свирепый воин, жёсткий, он растаял от ласки той, чью беду почувствовал интуитивно, и оказался рядом по велению сердца зверя.

Элен внесла поднос с завтраком. Горячие гренки ещё дымились. Засахареные оранжевые апельсиновые полулунья прозрачно светились в лучиках солнца. Свежая малина, сметана, творог – хотелось попробовать всего и сразу.

Элен поставила поднос на столик, огляделась. А, да! Забыла кофейник на пороге. Аккуратно внесла синий, видавший виды кофейник с чудной крышкой. Вероятно, она не раз звонко падала на пол – погнутая с краёв дребезжала, издавая требовательный звон колокольчика.

В открытые окна заплывал свежий воздух, она подставила лицо весёлому сквознячку, обернулась на шорох.

Алонсо смотрел на неё с кровати, приподнявшись на локте. Жгучий брюнет немного щурился от вездесущего солнца, нахально подглядывающего за влюблёнными.