Затем он подошел ко мне, опустился на колени перед тем местом, где я сидела, и впился взглядом в меня.

— Что ты мне скажешь, веснушка?

На моих губах появилась улыбка, и я ничего не могла с этим поделать. Я потянула за лацкан его рубашки и яростно поцеловала его в губы.

— Это "да"? — спросил он, улыбаясь мне.

—Конечно, я согласна, — взволнованно подтвердила я с влажными от счастья глазами.

Ник взял меня за руку и надел кольцо на безымянный палец левой руки.

—Я так сильно тебя люблю.… —сказал он, снова целуя меня.

Он поднял меня на руки и отнес в спальню. Мы безумно любили друг друга, ласкали, целовали и давали друг другу всевозможные обещания.

Я хотела, чтобы он осыпал меня поцелуями, и он это делал, я хотела почувствовать его очень, очень близко, и он доставил мне наилучшее удовольствие. .

Когда Эндрю исполнился месяц, Нику пришлось вернуться к работе. На самом деле он ни на минуту не переставал этим заниматься, но делал это из дома, сидя на диване и держа ноутбук на коленях. Мне нравилось входить в гостиную и смотреть, как Эндрю спит у него на груди, а он серьезно печатает текст, его взгляд прикован к экрану. Увидев их вместе, я растаяла душой. Две смуглые головы, две пары небесных глаз.… они были так похожи, что иногда это меня даже раздражало.

—Он будет счастлив… — однажды я сказала ему, когда мы играли с ним на нашей супружеской кровати, —У него твои глаза. .

Ник гордо улыбнулся, но покачал головой.

— У него будут твои веснушки.… я знаю.

— И он возненавидит меня за это.

Николас засмеялся.

—Наш ребенок будет прекрасным, Ноа. У меня нет ни малейших сомнений.

Эндрю впервые засмеялся, и мы оба ошеломленно уставились на него. Этот ребенок полностью очаровал нас, и теперь мы были полностью в его власти.

Через месяц после рождения Эндрю, а именно в понедельник, Дженна заехала за мной, чтобы прокатиться по центру города. Я почти не выходила на улицу с тех пор, как у меня появился Эндрю, и я все еще нервничала, забирая его из дома, но после долгих уговоров моей подруги я в итоге взяла коляску-трансформер, которой научилась пользоваться совсем недавно, и мы пошли пешком в торговый центр, который находился в нескольких кварталах от дома. Было очень жарко, и я не хотела, чтобы Эндрю загорал, поэтому мы зашли в кафе поболтать о моей свадьбе и обо всех приготовлениях, которые уже занимали голову Дженны.

— Я уже говорил тебе, Дженна, — предупредила я усталым голосом. —Мы помолвлены, но мы не собираемся жениться, пока ребенок не станет немного старше.

—Это чушь собачья!

— Нет, это не так, я не могу организовывать свадьбу и заботиться о новорожденном!

—Я уже все для тебя организовала, дура!

Я раздраженно покачал головой и продолжала слушать ее разглагольствования. Наши родители были очень счастливы, когда мы сказали им, что собираемся пожениться. Ни одному из них не было смешно, из-за того, что мы сделали всё наоборот. Нас обоих воспитывали так, чтобы мы следовали условностям, даже в том, что касается супружеской пары - влюбиться, выйти замуж, жить вместе, а затем завести детей, - но мы с Ником совершенно ясно дали понять, что в этом нет ничего обычного.

Честно говоря, я ни минуты не думала о браке, я была так сосредоточена на ребенке и Нике, что это застало меня врасплох. Мы были слишком молоды, чтобы посвятить себя этому на всю жизнь, но мы были так же молоды, чтобы иметь ребенка, и мы были такими же, переживая невзгоды, которые ускользали от обычных людей.

Я была счастлива, и Ник тоже, и это было важно.

Через пару часов мы решили вернуться домой. Стив больше не сопровождал меня повсюду. После долгих уговоров Ника и видя, что всё более или менее вернулось на круги своя, я дала ему понять, что было излишним постоянно заставлять кого-то прикрывать мою спину. Николас, напротив, общался с важными людьми, судебный процесс был темой для СМИ, которая была на повестке дня, и именно на него напали, чуть не лишив его жизни. Я боялась за него, Стив был лучшим в своей профессии, и, говоря откровенно, бедняга умирал от скуки, сопровождая меня в парк или покупая подгузники.

Ник в конце концов согласился, и в тот же вечер он отправился в Сан-Франциско.

Он сказал мне, что постарается вернуться вечером, но я знала, что его встречи там затягиваются не на часы, а на дни. Это должна была быть моя первая ночь в одиночестве с тех пор, как у меня появился Эндрю, и Ник нервничал. Меня это не волновало, я прекрасно умела обращаться с ребенком и отклонила его предложение поехать с ним. Я не хотела садиться в самолет с месячным ребенком и не хотела менять его распорядок дня.

Ник перестал настаивать, как только я изложила ему свои причины.

—Ты уверена, что не хочешь, чтобы я пошла с тобой? —спросила меня моя подруга, когда я сказала ей, что мне нужно зайти в аптеку. У Эндрю была сыпь из-за подгузника, и бедняжка очень переживала.

—Не волнуйся, — ответила я и на прощание обняла ее.

Дженна наклонилась, чтобы поцеловать Эндрю в макушку.

—Одежда, которую я ему покупаю, самая лучшая, — приговаривала она, и я не могла не закатить глаза.

В тот день на нем были белые шорты и маленькая рубашка, в центре которой была одна фраза: «МНЕ ПОТРЕБОВАЛОСЬ ВСЕГО ВОСЕМЬ ЧАСОВ, ЧТОБЫ ВЫБРАТЬСЯ».

— Позаботься о моем крестнике! — крикнула он, уходя.

Я пошла в аптеку и купила крем. На обратном пути, толкая коляску по той же улице, по которой я проезжала практически каждый день, я заметила странное чувство. По моему позвоночнику пробежал холодок. Я повернула голову, чтобы посмотреть через плечо, и никого не увидела. Мне было странно, что рядом со мной не было Стива, и скорее всего, я бы забыла, каково это - куда-то идти одной.

Я продолжала идти, с нетерпением ожидая возвращения домой, и тревожное чувство было забыто.

Эндрю не переставал плакать с тех пор, как мы приехали. Сыпь, которая у него была, беспокоила его, а любое потирание заставляло его истерически визжать. Он успокаивался только тогда, когда я держала его на руках, лицом вниз: его маленькая попка была обращена вверх, а маленькая головка опиралась на мою руку. В этот момент я прижала его к груди, как всегда делал Ник, и он наконец заснул. Я уложила его в кроватку и легла на кровать, ошеломленно глядя на него.

Как можно было так сильно любить кого-то? Мой маленький человечек. . с его соской и пухлыми губками был самым красивым, кого я когда-либо видела. Я страдала, когда видела, как он плачет, и улетала к звездам, когда видела, как он улыбается. И мысль о том, что я прожила целую жизнь без него... теперь одна только мысль о том, что его нет со мной, заставляла меня падать духом.

Я легла спать после того, как немного поболтал с Ником, которому, как я знала, пришлось заплатить за номер в отеле на ночь. Повесив трубку, я заснула почти мгновенно. Я была измотана.

Я открыла глаза, и все волоски на моем теле встали дыбом. Не спрашивайте меня, почему, это просто произошло. Все было спокойно, но какое-то предчувствие заставило меня вжаться в матрас. Мое дыхание участилось, и я встала, поставив ноги на пол, почти не издавая ни звука.

Я заставила себя успокоиться. Скорее всего, я проснулась от какого-нибудь кошмара. Они больше не повторялись, как раньше, но из-за того, что Ника не было со мной, я была более склонна снова страдать от них.

На этот раз я даже не вспомнила о них, но постаралась успокоиться, прежде чем пойти навестить ребенка. Эндрю мог мгновенно почувствовать мое настроение, и если я была расстроена или нервничала, он сердито плакал в ответ.

Когда я немного успокоилась, я вышла из комнаты и пошла по коридору к комнате Эндрю.

Мое сердце остановилось.

Там кто-то был.

Мой ребенок был не один.

57. НОА

Все мое тело напряглось, окаменев от страха, когда я собиралась войти в комнату моего сына. Я не переступала порога. Женщина, стоявшая ко мне спиной, услышала меня и почти автоматически повернулась. У меня перехватило дыхание. Я знала ее, и это только напугало меня еще больше.