Когда я открыла дверь, я встретила его с двумя картонными стаканчиками и пакетом из Starbucks. Он был одет в костюм, у него был синяк под глазом, рана на левой скуле и рассеченная губа. Комбинация была нелепой. Он выглядел как придурок, выдающий себя за предпринимателя.

—Могу я войти?

Я скрестила руки на груди. Нет, я не хотела, чтобы это случилось, но нам нужно было поговорить. Я повернулась к нему спиной и пошла к кровати. Я ненавидела, когда мне приходилось играть в невыгодных условиях, я ненавидела, когда мне приходилось ложиться в постель, пока он был рядом, ведя себя так, как будто он взрослый, а я маленькая девочка.

— Из-за чего ты снова ввязываешься в драки… это будет очко в мою пользу, когда мы будем бороться за опеку над ребенком в суде.

— Хватит, Ноа, — отрезал он, оставив напитки и сумку на столе в моей маленькой кухне. —Ты же знаешь, я не имел в виду это.

—Ты показался мне очень решительным, когда ясно дал понять, что я не смогу позаботиться об этом ребенке.

Николас провел рукой по лицу и продолжал смотреть на квартиру. Мне было стыдно за тот беспорядок, в котором все было. Мой чердак был наименее подходящим для воспитания ребенка, и я была уверена, что именно об этом Николас думал в тот момент.

— Ты могла бы позаботиться об этом ребенке, даже если бы у тебя не было двух рук Ноа, —заявил он, беря картонный стаканчик и подходя к моей кровати. —Это горячий шоколад.

Я неохотно согласилась на напиток, так как умирала от голода.

— Я не хочу больше слышать из твоих уст, что ты собираешься отнять у меня ребенка, ты меня слышал? — я была серьезнее, чем за всю свою жизнь.

—Я бы никогда так не поступил.… Черт возьми, за кого ты меня принимаешь?

Я покачала головой, я не могла даже смотреть на него, я не хотела даже видеть его перед собой. Он снова причинил мне боль, сунул палец в рану и нанес удар туда, где мне было больнее всего, где я чувствовала наибольший страх и, это была неспособность дать Мини-Но лучшее.

Он сел рядом со мной на кровать.

—Ноа, посмотри на меня, — попросил он твердым голосом.

Я отказалась это сделать, не в последнюю очередь потому, что чувствовала, что если я это сделаю, то разрыдаюсь, как ребенок, и последнее, чем я хотела позаться в тот момент – это слабость.

Он взял мой подбородок в свои пальцы и заставил меня впиться в него взглядом.

—Мне жаль о том, что я сказал вчера, — сказал он мне, когда его палец погладил мой подбородок. —Я здесь ради тебя.

—Это не то, чего ты хочешь, — повторила я дрожащим голосом.

Я всей душой хотела снова быть с ним, создать семью и начать все сначала, но он очень ясно дал мне понять, что это невозможно.

Теперь я была беременна, и да, все изменилось. Теперь я должна была заботиться о Мини-Ноа, а не о себе, а это означало возвращение меня в жизнь Николаса Лейстера, как бы он ни пытался меня выгнать.

Мне пришлось проглотить свои чувства, мне пришлось притвориться, что все может вернуться на круги своя.… вот что осталось. Сниматься в лучшем фильме в истории. И Ник тоже это знал.

— Возвращайся со мной в отель, — попросил он, вытирая слезу с моей щеки.

Я бы все отдала за то, чтобы мне не нужно было отдыхать, за то, чтобы я могла быть независимой и никому не была нужна, но это было не так, мне это было нужно, по крайней мере, до тех пор, пока врач не сказал мне, что ребенку ничего не угрожает.

Поэтому я согласилась и снова поехала с ним в отель. Когда мы приехали, Николас помог мне снова устроиться и извинился, сказав, что ему нужно кое-что сделать в офисе LRB. Я заметила, что это странно, мы оба были, мы не были похожи на самих себя, поэтому я была благодарна, что он ушел.

Остаток дня до поздней ночи я провела, лежа в постели и читая "Грозовой перевал". Мне никогда особо не нравился этот роман — персонажи были слишком измучены, а сюжет, на мой взгляд, чрезмерно драматичен, - но что-то заставило меня захотеть перечитать его еще раз.

В конце концов я положила его на тумбочку и попыталась уснуть. Я ничего не слышала от Николаса, и, хотя мне было больно, что он не звонил мне весь день, чтобы узнать, как у меня дела, я также понимала, что он до сих пор понятия не имеет, что происходит с Мини-Ноа. Все произошло так быстро, что я даже не задумывалась о причине, по которой мне нужно было отдыхать. Прошло всего полтора дня с тех пор, как он узнал об этом, но тот факт, что мы не сели поговорить по-настоящему, указывал на то, насколько сильно он, должно быть, был на самом деле потрясен. Я закрыла глаза и позволил сну завладеть мной.

НИК

Я должен был пойти к Софии. Она не переставала звонить мне с вечера после вечеринки у Лиона; она была в ярости, потому что к тому времени, когда я был в Лос-Анджелесе, мы не провели вместе и трех часов.

Проблема Софии была чем-то, что мне нужно было решить, на самом деле, когда я осознал, как мало я заботился о том, чтобы разорвать эти отношения, я понял, что это никогда не сработало бы, я никогда не смог бы быть тем, в чем она нуждалась. Только Ноа была способна продолжать переворачивать мой мир с ног на голову, но, черт возьми!..

Как я мог этого не сделать, если я совершенно сошел с ума, просто дыша?

Мне стало так странно снова видеть ее со мной, мне стало так странно не упиваться вместе с ней до смерти, не ненавидеть ее. Последние полтора года я тратил все свои силы на то, чтобы ненавидеть ее изо всех сил, чтобы скрыть ту часть себя, которая любила ее, чтобы подавить ужасное желание броситься обратно к ней и умолять ее снова быть со мной. Мне потребовалось много самообладания, чтобы бросить ее, уйти и убедить себя продолжить свою жизнь с кем-то другим, но все это было ложью размером с дом. Все эти чувства внезапно прекратились.

Казалось, ненависть больше не имеет смысла, а любовь боролась за то, чтобы выйти на сцену. Все большая и большая часть меня умирала от желания пойти с ней, сжать ее в объятиях и никогда не двигаться. Я почувствовал облегчение… бесконечное облегчение.

Ненавидеть женщину, которую я любил, было самым трудным, что мне когда-либо приходилось делать в своей жизни. И теперь что-то подсказывало мне перестать бороться, перестать плыть против течения, мой путь всегда был ясен, моей судьбой была эта девушка.

София тоже была в отеле, после того как я сказал ей, что моя квартира затоплена. Мне пришлось что-то придумать, чтобы выкроить время и навести порядок. Я припарковался и приготовился встретиться лицом к лицу с кем-то, кому я не хотел причинять вреда.

Она открыла мне дверь в свою комнату, одетая в красивое платье сливового цвета. По ее лицу было ясно, что она знала, что что-то не так.

«Нам нужно поговорить» никогда не предвещало ничего хорошего.

Я вошел и не стал снимать пиджак и целовать ее в губы, как я уже почти привык делать. София нахмурилась и пригласила меня пройти в гостиную ее люкса. Оказавшись там, я подошел к мини-бару и налил себе выпить. София сидела на белом кожаном диване и наблюдала за мной, избегая ее взгляда я сделал большой глоток виски.

—Ты собираешься бросить меня, не так ли? —сказала она, нарушив внезапное молчание.

Я поднял взгляд и посмотрел ей в лицо.

—Мне кажется, я никогда не был рядом с тобой, Соф.

Она покачала головой и перевела взгляд на стол перед собой.

—Я верила. . я верила, что мы движемся вперед, Николас. Что она тебе сказала? Что она сделала с тобой, что заставило тебя передумать сейчас? Потому что неделю назад ты говорил мне, что хочешь жить со мной.

Черт возьми, да, я просил ее об этом, я устал чувствовать себя плохо из-за Ноа, я устал просыпаться в одиночестве по ночам, думая, задаваясь вопросом, правильно ли я поступил, отпустив ее. .

—Я знаю. . и мне очень жаль, черт возьми, правда. София, я делаю это не для того, чтобы причинить тебе боль, но я не могу продолжать отрицать свои чувства к Ноа. Если я не буду с ней, я бы предпочел не быть ни с кем. Я сказал тебе, что у нас все было не так, и ты согласилась, потом все изменилось, и я не говорю, что это твоя вина, я тоже увлекся, потому что это было. .