Сначала я сопротивлялась, потому что не хотела, чтобы он прикасался ко мне, нет, даже мертвой. Я была рассержена, рассержена тем, что он была с ней, рассержена тем, что он предпочел не смотреть на танец, который я ему посвятила, и рассержена тем, что он ничего не сделал, чтобы помешать Саймону прикоснуться ко мне.

Где был тот Ник, которого я знала?

Что с ним было?

Его рука схватила мои запястья, подняла их высоко над моей головой и удерживала там. Я едва могла пошевелиться, так как его таз прижимал меня к стене. Другой рукой он взял меня за подбородок и большим пальцем погладил мою нижнюю губу. Он ничего не сказал, абсолютно ничего, а просто опустил голову и погрузил мне в рот свой огненный язык, почти касаясь меня там. В какой-то момент наши глаза встретились в полутьме, и то, что я уловила потрясло меня: он страдал от того же, что и я, от пространства, огромное пространство, которое было создано, между нами, обоими, почти невозможно спасти, пропасть между нашими жизнями. Он был с Софией долгое время, дольше, чем длились наши отношения, и я. . я сделала гигантский шаг, поскольку я перешла от невозможности даже завязать разговор с представителем противоположного пола к свиданиям и поцелуям с моим боссом.

Что бы это было?

Что могло бы помочь нам понять, что нам нужно быть вместе?

Осталось ли еще что-то, что можно было спасти?

Что-нибудь вернуть?

Остался ли горящий гвоздь, за который можно было бы крепко ухватиться?

По-видимому, нет.

Ник, казалось, услышал мои мысли, как будто этим поцелуем мы мысленно соединились. Увидев, что я прекратила сопротивляться, он отпустил мои руки, которые я положила ему на плечи. Затем я притянула его к себе, затем обняла за шею и прижалась к нему, желая почувствовать, как он прижимается ко мне.

Мне нужно было чувствовать, что я не собираюсь исчезать. Мы поцеловались в отчаянном поцелуе, поцелуе, который мы не должны были дарить друг другу, поцелуе, который для нас уже был запрещен.

Через несколько секунд он отстранился от меня и губами погладил мое ухо.

—Он никогда не заставит тебя чувствовать себя так, как я, не забывай, —прошептал он, прижимаясь к моей коже.

Я не знала, что на это ответить… Что я могу ему сказать? Что он был не прав?

Мы оба знали, что это неправда и никогда не будет правдой.

—Ноа … — сказал он, видя, что я молчу. Реальность его слов поразила меня, оставив ошеломленной на месте.

Почему, произнося мое имя, он выглядел так, как будто задавал мне вопрос, очень важный вопрос?

Прежде чем я успела что-либо сделать или сказать, я почувствовала сильный и болезненный укол в живот. Я оттолкнула его слабыми руками, повернулась на бок и меня начало рвать. Николасу потребовалось на секунду больше, чтобы среагировать, но он собрал мои волосы в хвост, чтобы они не упали мне на лицо, и удержал меня, чтобы я не упала, пока я выталкивала весь этот чертов алкоголь, который попал мне в организм. Меня продолжало рвать еще какое-то время, заставляя себя не думать о том, как я покидаю хол этого плохо освещенного коридора. По крайней мере, ничего не было видно, а музыка приглушала звуки моих частых рвотных позывов.

Когда я наконец подумала, что все закончилось, я осознала, что Ник вывел меня через заднюю дверь помещения.

—Нет, нет, — отказывалась я.

Я хотела вернуться, так как Саймон все еще был там и будет беспокоиться.

—Я отвезу тебя домой прямо сейчас, — сказал он тем тоном, который не допускал возражений.

Стив появился на углу с машиной после того, как Ник окликнул его.

Он сел со мной на заднее сиденье.

—Ты чувствуешь себя лучше? —спросил он меня странным тоном.

По правде говоря, нет, со мной все было в порядке. Я хотела прийти домой и выпить гигантский стакан воды; затем я хотела почистить зубы и укутаться очень теплым одеялом, потому что я замерзла.

Я начала дергаться в ознобе. Черт. . я была слаба.

Ник притянул меня к себе, снял свою куртку и накинул ее на мои плечи; затем он обнимал меня до тех пор, пока мне не пришлось положить голову ему на плечо, где я почти мгновенно заснула или потеряла сознание.

Я открыла глаза и пошатнулась, когда Ник потянул меня за собой, чтобы вытащить из машины.

—Найди Софию и отвези ее в квартиру; потом заезжай за мной, — сказал он Стиву, даже не глядя на него, когда держал меня на руках.

—Я могу ходить, — слабо пожаловалась я.

Подойдя к двери, он поставил меня на пол, порылся в моей сумке, пока не нашла ключи, и мы вошли в мою квартиру. Как раз в тот момент, когда Ник уложил меня в постель, я согнулась, получив болезненный укол в живот.

—Мне нужно в ванную, — сказала я, пытаясь скрыть, как мне плохо, я не хотела, чтобы он знал, насколько я была безответственной. Чертова текила, чертово шампанское и чертов джин. Только мне в голову приходило смешивать три разных вида алкоголя.

— Тебя сейчас стошнит? —спросил он меня, и я заметил нотку раздражения в его голосе.

Я подняла взгляд и увидела, что он смотрит на меня с отвращением.

— Ты можешь идти, Николас, — сказала я надменно.

— Что я могу уйти? О, спасибо за твое разрешение.

— Ты разбудишь мою соседку по комнате, — предупредила я, буравя его взглядом.

—Мне насрать — выпалил он тогда.

Я с силой сжала челюсть и села так, чтобы ему не пришлось смотреть на меня с его проклятой высоты. Это движение почти добило меня, у меня было огромное желание вырвать, и, кроме того, когда я это делала, садясь, я кое-что заметила . . черт возьми, это должно было быть шуткой.

Я отодвинула его в сторону и пошла прямо в ванную. Войдя внутрь, я увидела, что у меня только что начались менструации.

Отсюда и проклятые судороги.

Даже не заботясь о том, что Николаса дома, я сняла одежду. Я бросила ее в корзину для грязного белья и нырнул под ледяную воду. Это помогло бы, конечно. Меня не было не очень долго. Я быстро приняла душ и привела в порядок мысли. Выйдя из ванной, я надела тампакс, завернулась в полотенце и пошла в свою комнату, надеясь, что он уже ушел; но нет, он сидел у изножья моей кровати.

—Ты можешь идти, — сказал я, направляясь к шкафу, почти не глядя на него.

— Я уйду, когда сочту нужным; а теперь выпей вот это, — сказал он, протягивая мне большой стакан холодной воды.

Я все еще была завернута в полотенце, и мои волосы спадали по телу.

—Я собираюсь одеться, так что повернись, — сквозь зубы попросила я.

Николас закатил глаза. Что у меня было такого, чего он еще не видел?

Но в тот момент меня очень мало заботила логика.

Я смотрела на него, пока он не повернулся и не оказался спиной ко мне.

Быстро, настолько быстро, насколько позволяло мое пьяное состояние, я надела хлопковые трусики, шорты и пижамную футболку.

—Готово, — объявила я и подошла к нему, чтобы взять стакан с водой, который он мне протянул.

—И ибупрофен тоже, — сказал он, и я поняла, что ему пришлось открыть тумбочку, чтобы найти его. Если я не ошибаюсь, на моей тумбочке лежало его письмо, то самое, которое он дал мне так давно и которое я перечитывала гораздо чаще, чем признавала вслух.

Я взяла стакан у него из рук, высекая искры из глаз, и, взяв таблетку, я забралась в кровать, укрылась одеялом до шеи и повернулась к нему спиной, лицом к стене.

Через несколько секунд я заметила, что он сидит рядом со мной на матрасе.

Его пальцы гладили мои волосы, осторожно отводя их в сторону, и я закрыла глаза от этого такого теплого, такого особенного прикосновения.

—Ты должна выбросить его. . эти слова больше ничего не значат.

Сказав это, он ушел.

НИК

Стив высадил меня у двери многоквартирного дома, которую я давным-давно забыл с явным намерением не возвращаться. Возвращаться туда после более чем года было тяжело - воспоминания, проклятые воспоминания присутствовали в каждом углу, в каждом закоулке, в каждой комнате.