«Я беременна»

Я думаю, что за всю мою жизнь два слова никогда не затрагивали меня так сильно. Два простых слова, и я чуть не врезался в машину, которая ехала передо мной. Повезло, что я нажал на тормоз как раз вовремя. .! Мобильный выскользнул у меня из рук, и мне пришлось съехать с дороги, чтобы поднять его и перечитать сообщение.

Мир обрушился на меня, как будто у меня внезапно отняли воздух из легких, кровь из вен и связные мысли из мозга; я мог сформулировать только одну конкретную мысль: «Я убью ее». Хорошо, что до второго сообщения было достаточно времени, чтобы помешать мне совершить убийство . . только Ноа была способна писать такие сообщения, как «Я беременна» и «Кстати, он твой», и оставаться такой непринужденной.

Я зашел в городской бар, который посещали многие студенты кампуса, достаточно взрослые, чтобы пить. Я знал, что выпивка не поможет мне собраться с мыслями, но, черт возьми, я либо выпью чего-нибудь крепкого, либо в итоге вернусь в ту комнату и дам понять этой глупой девчонке, что и ребенок, и она, мои, и что я собираюсь взять на себя ответственность за это, и то, и другое.

Ненависть, которую я поначалу испытывал к Ноа, утихла, как только я положила руку ему на живот и поняла, что внутри нее формируется мой собственный ребенок, ребенок нас обоих. Я никогда не думал, что такое может случиться… Кроме того, как бы я ни старался не думать об этом, трудности, с которыми Ноа пришлось столкнуться, чтобы зачать ребенка, были темным покрывалом над нашими головами с того момента, как мы узнали, что влюблены.

Я залпом выпил шотландский виски и заказал еще один.

Я что-нибудь говорил о судье?

Я провел руками по лицу, музыка была довольно невыносимой, и вокруг меня танцевало слишком много людей. Бар находился в центре помещения, и находиться там было пыткой. Я поднес бокал к губам и крепко сжал челюсть, чтобы справиться со жжением.

Ноа собиралась стать матерью. . в девятнадцать лет.

В тот момент я ненавидел себя, я ненавидел, что так сильно ошибся, что заставил ее сделать что-то, что,как мне казалось, нам обоим хотелось. Она дала понять, что не хотела этого.

Я заставил ее?

Нет, черт возьми, я этого не делал, я занимался с ней любовью, я хорошо к ней относился, я обнимал ее всю ночь и хотел проснуться рядом с ней. Мне было больно видеть, что ее не было, когда я открыл глаза тем утром; что бы ни случилось, она всегда убегала.

Мой больной разум начал рисовать мне ту жизнь, которую мы вели бы, если бы в тот проклятый вечер на гала-вечере моего отца, я сел в машину и отвез Ноа в Нью-Йорк, как я и хотел, как я говорил ей. Никто бы не допустил этих ошибок, никто бы не прикоснулся бы к моей девушке, и я бы сейчас был с ней, а не в каком-то захудалом баре, пытающемся внушить себе мысль, что я собираюсь стать отцом, отцом, черт возьми, отцом ребенка.

Моя жизнь должна была развернуться на сто восемьдесят градусов, и у меня было около четырех месяцев, чтобы собраться с мыслями и подготовиться.

Что, черт возьми, я собирался делать с компанией?

Что я собиралась делать с Ноа?

Когда я собирался выпить пятый бокал, и мой разум начинал затуманиваться, мой взгляд остановился на чем-то, точнее, на ком-то, кто сидел в баре в нескольких метрах от меня. Я понял, кто он такой. Мое тело отреагировало почти мгновенно: все мои мышцы напряглись. Я осторожно встал со своего стула и направился в угол ночного клуба. Я схватил его за футболку и поднял, застигнув его совершенно врасплох.

—Какого черта ты здесь делаешь, кусок дерьма? — спросил я, прижимаясь лбом к его лбу и впадая в состояние, в котором я был только однажды, полтора года назад, в худшую ночь в моей жизни.

Майкл 'О Нил с силой толкнул меня, а затем посмотрел на меня с железной решимостью.

—Я заплатил тебе, чтобы ты убрался из моего гребаного города! — завопил я, набрасываясь на него.

Мы оба упали на пол, в результате чего люди отошли в сторону, и кто-то вызвал охрану. Черт возьми, в ту ночь мне пришлось бы выпить много бокалов, чтобы не попасть в настоящие неприятности. Отбросив эту мысль, я нанес ему еще один удар по ребрам, и он воспользовался возможностью, чтобы ударить меня в челюсть.

Я почувствовал кровь во рту и сплюнул на землю с новым желанием убить его и покончить со всем сразу.

—Я решил, что мне насрать на сделку, к которой мы пришли, — сказал он, отталкиваясь ногами и на несколько мгновений взяв себя в руки; его кулак врезался мне в левую скулу, и я заметил, как у меня лопнула кожа. —Кстати … Ноа красивее, чем когда-либо.

Кровь прилила к моей голове, я видел все красное, я видел даже пятна вокруг себя, и последнее, что я помню, это то, что трое парней пытались избавить меня от этого уродца. Нас выгнали из разных дверей. Мне, за то, что я был тем, кем я был, разрешили прийти в себя в одной из частных комнат и даже оставили телефон, чтобы позвонить кому-нибудь, кто мог бы приехать и забрать меня.

Когда Стив появился в задней двери, я увидел, что что-то не так.

—Снаружи несколько журналистов, кто-то, должно быть, пронюхал, —объявил он, проклиная меня. Этого мне не хватало.

Действительно, когда я выходил на улицу, как я ни старался сделать вид, что ничего не происходит, и скрыть раны на лице, меня сфотографировали несколько раз, пока я не спрятался в кузове "Мерседеса" моего отца. Стив держал рот на замке, хотя, казалось, был удивлен, когда я сказал ему отвезти меня к Мондриану.

Я даже не хотел думать о том, как отреагирует пресса, когда станет известно о беременности Ноа, не говоря уже о том, как отреагирует наша семья. . это будет скандал, не в последнюю очередь потому, что почти все СМИ считали нас с Ноа братом и сестрой. София собиралась убить меня, скандал распространился бы и на ее семью, и возможно, повредил бы политической карьере ее отца.

Я, шатаясь, вышел из машины и попросил Стива забрать мою машину у местного жителя. Когда я вошел в номер, гробовая тишина заставила меня вздрогнуть. В комнате царил полумрак, и это могло означать только одно. .

Я включил свет в комнате и увидел, что она совершенно пуста. Я подошел к кровати и взял записку, лежавшую на подушке.

«Черт возьми».

НОА

Я заказала такси, как только Ник вышел за дверь, и два часа спустя я была окружена нераспечатанными коробками и лежала в постели, поедая миску хлопьев, которую смогла найти после долгих поисков. У меня не было молока или чего-то еще в холодильнике, но, по крайней мере, я была одна, наконец, после стольких недель жизни с Дженной.

Я не знала, о чем я думала, уезжая с Николасом, как будто все шло своим чередом. То, что произошло между ними, не могло просто так исчезнуть, неважно, что я была беременна, неважно, что он был отцом, то, на что он намекал в том гостиничном номере, будет жить в моих воспоминаниях гораздо дольше, чем все, что он мог мне сказать в прошлом.

Как он мог даже поверить, что я могу быть настолько хитрой, чтобы подставить его с ребенком? Как он посмел намекнуть, что заберет его у меня, когда я рожу?

Я даже не хотела его видеть, если раньше все было плохо, то теперь все перешло на новый уровень. Я попыталась успокоиться, я не хотела напрягать Мини- Но, и хотя мне это стоило больших усилий, в конце концов мне удалось заснуть, по крайней мере, до тех пор, пока примерно в пять часов утра мой телефон не начал яростно вибрировать.

Я и не думала с ним разговаривать.

Черт возьми, теперь он узнал, что я ушла?

Чем, черт возьми, он занимался всю ночь?

Лучше даже не знать.

Я отправила ему простое сообщение. «Оставь меня в покое.»

И он это сделал . . по крайней мере, на некоторое время.

На следующее утро он появился в квартире. Я предполагаю, что Дженна не хотела давать ему мой адрес, пока не прошел битый час, но мне бы хотелось, чтобы она сначала посоветовалась со мной.

Мне надоело, что они с Лионом лезут туда, куда их никто не зовет.