— Серьезно, что это, черт возьми, было? — взревел Сойер, как только мы садимся на заднее сиденье. На этот раз Джексон сидит за рулем, а Сойер держит открытый ноутбук на коленях.

— Он прикасался к ней без разрешения.

Будто в этом есть что-то новое.

— Ты прикасаешься к ней без разрешения! — кричит Сойер. Шины визжат, когда Джексон мчится прочь от здания.

— Ей нравится, когда я прикасаюсь к ней, — отвечает он, самодовольно пожимая плечами, осматривая порезанные костяшки пальцев.

— Ты чертовски самоуверен. — фыркаю я. — В какой параллельной вселенной я наслаждалась тем, как ты грубо обращался со мной?

— Не вешай мне лапшу на уши, милая, — растягивает он слова, ухмыляясь. — Мы оба знаем, что ты заводишься от всего этого грубого дерьма.

Впервые в жизни я теряю дар речи, потому что не могу поверить в высокомерие этого парня. И я также ненавижу, что он прав.

— Я не понимаю тебя, Кэм. — Сойер качает головой. — Это… Это не то, о чем мы договаривались. — Он проводит рукой по волосам, и это первый раз, когда я вижу Сойера таким взволнованным. — Он видел твое гребаное лицо и может опознать тебя!

— Ты напрасно паникуешь. Камеры все еще не работают, так что они ничего не засняли. Остынь, черт возьми. — Кэм развалился на сиденье, скрестив лодыжки.

— Ты только что избил парня до полусмерти и думаешь, он никому ничего потом не расскажет? — хмыкает Сойер.

— Он не станет этого делать, — вмешиваюсь я. — Он будет слишком смущен, чтобы признать, что старшеклассник взял над ним верх.

— Ты не можешь знать этого наверняка.

— Я хорошо разбираюсь в людях, но, если тебе от этого станет легче, я позвоню отцу, когда вернусь домой. Объясню, что брала интервью у одного из его охранников для школьного задания, а он напал на меня, и мой друг пришел мне на помощь. Скажу ему, что я работала в паре с Чадом, и это он был со мной. Отец надерет тому ублюдку задницу, потому что простолюдинам не пристало прикасаться к элите.

И это чистая правда. Дорогой папочка позволял своему лучшему другу-мудаку домогаться меня, а Тренту лапать, но да поможет Бог, какому-нибудь нормальному и обычному мужчине, посмевшему хотя бы пальцем тронуть меня.

Сойер и Кэмден недоверчиво смотрят на меня, а Джексон ухмыляется через зеркало.

— Что?

— Не только красивое личико, — бормочет Джексон, когда Сойер сверлит меня взглядом, и если бы я не знала лучше, я бы подумала, что в его взгляде был намек на восхищение.

— Это должно сработать, — говорит Кэм. — Сделай это.

Он смотрит в окно, и я по-детски корчу лицо. Он мог бы, по крайней мере, сказать спасибо. Придурок. Джексон усмехается, замечая выражение моего лица в зеркале, и я показываю ему язык, откидываю голову назад и закрываю глаза. Некоторое время спустя я чувствую на себе прожигающий взгляд Кэма. Кажется, что он пытается проделать им дыру в моей голове, поэтому открываю глаза и смотрю на него.

— Если тебе есть что сказать, говори.

— Что ты имела в виду под простолюдином?

— Ничего.

Он продолжает смотреть на меня, и я смотрю в ответ с абсолютно пустым выражением лица. Джексон снова хихикает.

— Ты мне нравишься, — признается он. — Ты мне очень нравишься.

— Думаю, твой член уже подтвердил это, — бормочет Сойер, яростно печатая на клавиатуре.

Кэм посылает кинжалы в спину Джексона, но тот молчит. Это не первый намек на дискурс в этой группе, и мне интересно узнать больше. У Сойера есть какие-то претензии к парням, и Кэмдену не нравится, что Джексон флиртует со мной. И я не забыла загадочный комментарий Кэма о старшем брате ранее. Я убираю все эти полезные крупицы информации и смотрю в окно, пряча самодовольную улыбку.

В конце концов, если вы держите своих врагов близко, это приносит дивиденды.

Направляясь на следующее раннее утро к Джейн, я все еще обдумываю информацию, которую собрала прошлой ночью. Не знаю почему ребята совали нос в дела моего отца, но в долгосрочной перспективе их планы могут быть полезны, особенно, если они намерены его уничтожить. Так что быть в данный момент на их стороне крайне важно, даже если придется поклониться им в ноги и унизиться на глазах всей школы.

Когда я прихожу, Джейн все еще в душе, но ее мама позволяет мне подняться в спальню и подождать там. На этот раз я нахожу секретную камеру в телевизионной розетке и с самодовольной ухмылкой отключаю устройство, извлекая его и кладя в карман, чтобы отдать Ксавье на выходных.

Я только что закончила обследовать остальную часть комнаты, убеждаясь, что она чистая, когда появляется Джейн, окутанная слоем пара.

— О, мой Бог! — кричит она, хлопая себя рукой по груди. — Ты напугала меня до чертиков!!!

— Прости, детка. Твоя мама позволила мне подняться.

— Ты сегодня рано, — говорит она, сбрасывая полотенце, и идет в гардеробную чтобы одеться.

— Я плохо спала, поэтому решила пойти в школу пораньше.

— Нервничаешь из-за сегодняшнего шоу?

— Определенно.

Хотя это лишь частично правда. Мой мозг отказывался отключаться после вчерашнего похищения и вылазки со взломом. Сон то и дело ускользал от меня в течение всей ночи, по мере того как все больше и больше вопросов всплывало в моем сверх активном уме. Я выживаю на огромных чашках черного кофе, адреналине и обезболивающих, заглушающих боль в спине. Будет чудом, если сегодня я выступлю безупречно. Но «Лебединое озеро» сейчас волнует меня меньше всего.

Я размышляла стоит ли рассказывать Джейн о записи, но колеблюсь в этом решении. Инстинктивно, я хочу оградить ее от правды, потому что знаю, что это ее расстроит и смутит. Другая же сторона мозга твердит, что скрывать неправильно. Это было вторжением в частную жизнь, и она имеет право знать о существовании записи. Если все примет нежеланный оборот и это выйдет наружу, она должна, по крайней мере, быть готова. И именно эта мысль побуждает меня поступить правильно.

— Посиди со мной, — говорю я, похлопывая по месту на кровати рядом со мной. — Мне нужно тебе рассказать кое-что важное.

За обедом посреди моего приглушенного разговора с Чедом, Кэм выкрикивает мое имя на всю столовую. Вспомнив их рычаги воздействия, я стискиваю зубы, поднимаю голову и бесстрастно смотрю на него. Он щелкает пальцами, жестикулируя мне с выражением «иди сюда».

Мы с Джейн обмениваемся взглядами. Она все еще заметно расстроена, но я не жалею, что рассказала ей. Она заслуживала знать, а еще это объяснило мое поведение. Дрю был в ярости, когда узнал, что они сделали, но, по крайней мере, понимает, почему я теперь играю по их правилам. Чарли тоже, и меня удивило, как он разозлился на то, что они заставили меня сделать прошлой ночью. Трент, как и следовало ожидать, не видел в этом ничего особенного, но все равно публично поддержит Дрю в этом вопросе.

Я бы не хотела оказаться на месте новой элиты, когда Дрю вернется, потому что он жаждет крови.

— Ненавижу, — шепчет Джейн, стреляя кинжалами в сторону стола новой элиты. — Ненавижу, что они используют меня, чтобы добраться до тебя.

— Это не твоя вина, — говорю я тихим голосом. Вина скользит по моим венам, потому что она не знает, что у них есть и другие рычаги давления. — Если бы это было не твое видео, они бы нашли другой способ.

Я посылаю ей ободряющую улыбку, делаю глубокий вдох и встаю. Я чувствую, как две пары глаз приклеились к моей спине, когда я иду к столу, который новая элита теперь присвоила себе. Шлюха устроилась у Кэмдена на коленях. Снова. И скользит здоровой рукой по его груди вверх и вниз, когда она утыкается носом в шею. Я ежедневно во время обеденного перерыва украдкой наблюдала за ними, кажется он доволен тем, что позволяет использовать свои колени в качестве личного кресла, но никогда не прикасается к ней и отклоняет каждую попытку поцеловать его.