Хотя мне очень не хочется оставлять его в таком состоянии, это к лучшему.

Он не может узнать, кто я такая, или понимать последствия того, что мы только что сделали.

Неохотно я вылезаю из теплой постели и его жизни, чувствуя укол всепоглощающей печали, пока одеваюсь и готовлюсь оставить его позади. Во сне он выглядит умиротворенным, как татуированный ангел-хранитель, прибывающий в идеальный момент, чтобы помочь взглянуть на вещи в перспективе.

Если бы я довела дело до конца сегодня вечером, они бы победили, и я знаю, что моя покойная мать не хотела бы этого для меня.

Я сильнее этого.

Я могу быть пешкой в игре, в которую не хочу играть, но это не значит, что я не могу выиграть.

Мне нужно выработать стратегию.

Спланировать победу так, чтобы я могла избежать мучительного будущего, подстерегающего впереди.

Решимость разливается по венам, и я с обожанием улыбаюсь прекрасному мужчине, который дал мне гораздо больше, чем свое тело.

— Спасибо, — шепчу я, посылая ему воздушный поцелуй. Я бы хотела попробовать его губы на вкус в последний раз, но не хочу его будить. Будет лучше, если я уйду вот так.

Моя рука сжимает дверную ручку, когда я замечаю карандаш и блокнот на кофейном столике. Не останавливаясь, чтобы передумать, я отрываю полоску от конца чистой страницы и пишу короткую заметку.

Вероятно, ты даже не понимаешь этого, но сегодня вечером ты спас мне жизнь более чем одним способом. Ты напомнил мне, почему так важно выжить. Дал мне силы бороться за то, чего я хочу. И ты подарил мне драгоценное воспоминание, которое я буду хранить до последнего вздоха. Спасибо. Э.

Когда я закрываю дверь и направляюсь обратно к машине, возвращаясь к жизни, которую я презираю, я знаю, что буду переживать эту особенную ночь каждый день до конца жизни. Но я понятия не имела, что секс с этим незнакомцем приведет в движение определенные вещи. Вещи, которые нельзя было исправить. И я, конечно, понятия не имела, что возненавижу его и буду отчаянно ненавидеть за то, что отдала ему свою девственность.

— Убери от меня руки! — я отталкиваю Трента в широкие плечи на пару шагов назад.

— Дорогая, меня уже достала твоя фригидность, — последнее слово он произносит с явной насмешкой.

С эстетической точки зрения Трент великолепный парень: золотисто-светлые волосы, выразительные серо-голубые глаза, сильная мужественная челюсть, высокие скулы и впечатляющее тело, натренированное и сформированное во всех нужных местах. Но внешность не может компенсировать то, какой отвратительный он человек. Поверьте мне, я пыталась. Как только я поняла, что застряла с этим придурком, то сделала все возможное, чтобы выявить в нем лучшее. Но вы не можете извлечь то, чего не существует.

Трент не очень хороший парень.

Трент не порядочный парень.

Трент воплощает в себе все грехи общества, в котором мы живем и от чего я хочу убежать с криком.

Но я не контролирую свою жизнь, и нахожусь в этом ускоряющемся поезде, независимо от того, как сильно хочу спрыгнуть.

Он хватает меня за бедра и толкается очевидным возбуждением в живот. Я изо всех сил стараюсь подавить отвращение и соблазн нажать на его кнопки еще сильнее. Трент пьян, и я помню, что случилось в последний раз. Дрожь пробегает по позвоночнику при воспоминании о том, как он прижимал меня к кровати, сидя задницей на груди, и безжалостно трахал мой рот.

Как парень может выглядеть ангелом и в тоже время быть таким злым? Трент прижимается ко мне, лапает за грудь и пускает слюни на шею. На первый взгляд, его рот создан для поцелуев. Но как только он начинает говорить, то иллюзия разрушается ядом, извергающимся оттуда.

Трент — стереотипный богатый ребенок: избалованный, высокомерный и вкрадчивый. Ему все преподносили на серебряном блюде, и он просто плывет по жизни и думает, что его дерьмо не воняет. Почти все переступают через себя, чтобы дать ему все, что нужно. И особенно отряд женщин, которые борются за временное место в его постели, отчего его эго витает где-то на орбите. Вот почему Трент не может понять отсутствие интереса и презрение от меня, ведь мы помолвлены и планируем пойти к алтарю в следующем году.

— Остановись! — я толкаю его в грудь и, пытаясь удержать мерзкий рот как можно дальше от себя, угрожаю. — Мой отец дома, и стоит мне закричать он будет тут как тут.

Трент прищуривает глаза, и на лице появляется злобная усмешка.

— Ты забыла, что именно Дорогой папочка заключил нашу брачную сделку? Или о том, что он сделает все, чтобы она состоялась? — он делает шаг вперед, сокращая пространство между нами.

Я тыкаю пальцем в его твердую грудь.

— Но именно твой отец настаивал, чтобы я оставалась девственницей до нашей первой брачной ночи? — самодовольно ухмыляюсь я в ответ и вздергиваю подбородок. — Или он изменил правило, существовавшее несколько уже поколений, потому что ты не можешь держать свои цепкие руки при себе? Позвони одной из своих подружек по траху. Я уверена, что они будут более чем счастливы отсосать у тебя.

Трент ухмыляется, достает сотовый и подносит его к уху. Я складываю руки на груди, ожидая спектакля. Он действительно искренне думает, что мне не все равно? Срочная новость — плевать я хотела на все это дерьмо.

— Мне нужна твоя задница, — рявкает он в трубку, даже не пытаясь скрыть, что это не что иное, как секс по вызову. — Нет, Рошель. Я буквально имею в виду, что мне нужна твоя задница. Сегодня вечером я заполню все дыры, детка. Будь готова.

Мудак. Он знает, как я отношусь к этой суке. Стиснув зубы, я изо всех сил стараюсь сдержать свое раздражение. Я знаю, что Трент трахается со всеми подряд и много. Но, честно говоря, мне насрать. Я содрогаюсь при мысли о других вариантах, если бы у него не было подружек для траха. Брачное соглашение было составлено, когда мне было всего десять лет, и одним из условий Кристиана Монтгомери была моя девственность до первой брачной ночи. Но не смотря на это Трент изводил меня сексом в течение последних двух лет. Я скорее сдеру с себя кожу заживо, чем добровольно отдамся ему, поэтому и отбивалась от него все это время. Иногда я чувствую себя великодушной и отсасываю ему. Хотя чаще всего он просто берет то, что хочет.

Он эгоистичный ублюдок и не заботятся о моих потребностях, что обычно означает, что он трахает мой рот и заставляет глотать, в то время как он теребит мои сиськи, иногда заставляя их кровоточить. Если он пьян, то все гораздо хуже, так что у меня есть некоторое представление о том, что ждет Рошель, когда он приедет к ней домой. Но я не могу найти в себе сил для сочувствия. Рошель — мой самый заклятый враг в средней школе Райдвилл, и Трент знает, как сильно мы презираем друг друга, поэтому намеренно позвонил ей в моем присутствии.

Соблюдение приличий не подлежит обсуждению, если вы потомок одной из семей-основателей. Это то, что укоренилось в Тренте, Дрю, Чарли и во мне с тех пор, как мы были маленькими. И мой прекрасный отец пример для подражания: разъяренный мужчина-шлюха за закрытыми дверями и идеальный законопослушный гражданин на людях.

Все знают, что Трент трахается со мной, но при условии, что он будет осторожен, это разрешено. Дрю тоже помолвлен, но к своей невесте относится с уважением. А Чарли не опускается до того, чтобы спать со старшеклассницами. Однако если бы они захотели распутничать, их бы похлопали по спине.

Мы же с Джейн едва можем помочиться без того, чтобы кто-нибудь не дышал нам в затылок. Джейн Форд — моя лучшая подруга, единственная подруга, а также нареченная Дрю.

Мы с моим близнецом оба обречены на брак по договоренности, как только закончим школу спустя несколько недель после восемнадцатилетия, благодаря «деловым» сделкам нашего отца с другими элитными патриархами. Трент, тыкающий меня в это носом, не считается джентльменом. В основном, мне все равно. Но Рошель действует мне на нервы. Делает хитрые вылазки в нарушение кодекса. Бросает на меня непристойные взгляды, когда парни не смотрят, и по-детски разыгрывает. Например, запихивает разную хрень в шкафчик. Думает, что она важная персона, потому что Трент иногда ее трахает. Но иногда она все таки полезна. Как сейчас. Если Трент думает, что я передумаю, потому что он собирается трахнуть моего врага, то невероятно глуп.