— Ладно, что тебя так сильно взбесило? — спрашивает Джейн, когда я влетаю к ней в спальню на следующий день.

Я почти ничего не рассказывала, звоня с домашнего телефона, так как знаю, что он прослушивается, но моя лучшая подруга прекрасно читает мое настроение и уже знает, что что-то не так.

— Я сделала кое-что в высшей степени глупое.

Меряя шагами ее комнату, я протаптывая линию на плюшевом ковре.

— Что?

Джейн встает передо мной, берет за руки и ведет к дивану. На большом экране на паузе стоит «Ривердейл», и я закатываю глаза, не удивляясь. Она пристрастилась к этому шоу, но все попытки и меня заставить его смотреть — провалились.

— Я целовалась с Джексоном Лаудером, — выпаливаю я.

Она потрясенно уставилась на меня широко раскрытыми глазами и разинув рот, как у рыбы, вытащенной из воды.

— Скажи что-нибудь, — умоляю я.

Уголки ее рта приподнимаются.

— Он хорошо целуется?

Я стону.

— Потрясающе.

Я скольжу пальцами по губам, и все мое тело покалывает, когда вспоминаю ощущение его губ и рук на мне.

— Но сосредоточься! — толкаю ее в плечо. — Что мне теперь делать? Они предупредили меня, чтобы я держалась подальше от этих парней. Моя работа — держать их в узде, а не целовать!

— Может быть, поцелуи помогут держать их в узде.

У меня отвисла челюсть от подобного заявления.

— Кто ты такая и что ты сделала с моей лучшей подругой?

Она хихикает.

— Я не могу продолжать целовать Джексона, — протестую я. — Это была чудовищная ошибка, и Трент выйдет из себя, если узнает. Но как мне заставить Джексона молчать, не будучи ему чем-то обязанной? — я опускаю голову на руки. — И больше никогда не буду курить травку.

— Ты курила косяк? — кричит Джейн.

Я киваю.

— Это был эпический кошмарный день.

Я рассказываю ей все, что произошло с отцом Трента, и как столкнулась с Джексоном на пляже.

— Боже мой, Эбби. Тебе следовало сразу приехать сюда! Я не могу поверить, что отец Трента сделал это, а твой отец позволил ему!

— Они постоянно вытворяют такую хренотень. — Я окидываю ее серьезным взглядом. — Это мир, в котором тебя насильно выдают замуж.

Я ворочалась во сне, съедаемая мыслями, потому что понимаю, что оставлю ее одну с этим дерьмом, и тогда ей понадобится вся ее сообразительность, если она хочет выжить в браке с элитой.

— Ты должна сказать Дрю. Он знает, что делать.

Я качаю головой.

— Нет. Ты не можешь рассказать Дрю, и мне нужно, чтобы ты пообещала мне это.

Она морщит нос.

— Ты знаешь, что мне не нравится хранить секреты от твоего брата, Эбби, но ты моя лучшая подруга, так что, если ты действительно не хочешь, чтобы он знал, я не скажу ему.

— Спасибо. — Я беру ее руки в свои. — Я знаю, что ты любишь моего брата и хочешь выйти за него замуж, но этот мир порочен и зол, и тебе нужно подготовиться к этому.

— Теперь ты пугаешь меня.

— Хорошо, — я сжимаю ее руки. — Я говорю тебе это потому, что ты должна быть напугана. Они нехорошие люди, Джей. То, что Кристиан Монтгомери сделал в моей комнате, даже не берется в учет и игнорируется, потому что это детская игра по сравнению с их обычным дерьмом. Они не случайно являются одними из самых богатых, могущественных и влиятельных людей в стране. Они подкупали, манипулировали, злоупотребляли и запугивали на своем пути к вершине, и у них нет морального компаса. Никакой совести. За исключением отца Чарли. Я не думаю, что он такой уж плохой, но и хорошим его тоже нельзя назвать. Он ничего не делает, чтобы остановить это.

— Я не совсем невежественна, Эбби. Я знаю, что они не ангелы.

— Они воплощение дьявола, Джейн. Никогда не забывай об этом.

Я подъезжаю к дому Джейн рано утром в понедельник, и она забирается в мою машину с шофером, плюхаясь рядом со мной.

— Ты готова?

— Нет. Но я решила, что буду притворяться, будто этого никогда не было. Отрицание — это мое новое любимое слово. Если Джексон что-нибудь упомянет, я буду отрицать, отрицать, отрицать, пока не посинею.

Оскар — единственный другой свидетель, и он не предаст мое доверие, поэтому отрицание кажется единственным выбором. Я не буду просить Джексона молчать и тогда в итоге не буду ему обязана. Вероятно, это то, чего он хочет или ожидает. И на случай, если это не сработает, у меня уже есть Ксавье, который занимается делом, изучает их прошлое, чтобы посмотреть, какие скелеты он обнаружит.

В нашем мире использование слабости является ключевым инструментом выживания. Вот почему я уже заплатила Ксавье небольшое состояние, чтобы найти что-то, что я смогу использовать против своего отца и элиты. Я дам ему еще больше денег, если он найдет компромат и на новых парней. Я заплатила за срочную работу, потому что информация нужна мне уже сейчас. Мне необходимо что-то в арсенале, что поможет пережить этот месяц.

— Если повезет, он будет слишком занят, приветствуя опоздавшего, чтобы сосредоточиться на тебе.

— Надеюсь, Кэмден Маршалл послужит подходящим отвлекающим фактором, но я бы не стала задерживать дыхание по этому поводу.

— Интересно, какой он из себя? — она размышляет, лениво глядя в окно.

— Я провела большую часть прошлой ночи в поисках информации о нем. Но, как ни странно, в интернете нет ни одной его фотографии или его семьи.

— Дрю сказал, что они известны своей замкнутостью.

— По-видимому, это так, судя по сайтам сплетен. У отца Кэмдена есть контракт с компанией отца Сойера «Техксет» — команда технических специалистов двадцать четыре часа в сутки занимается поиском и удалением всех изображений и любого сомнительного онлайн-контента. Я едва смогла узнать о нем что-либо, кроме того, что его отец Уэсли Маршалл — владелец фармацевтической компании под названием «Фемерст» и очень уважаемый филантроп, и он познакомился с Сойером и Хантом, когда они все поступили в частную нью-йоркскую школу пару лет назад.

— Держу пари, он горячий, — размышляет Джейн, когда наш водитель подъезжает ко входу в среднюю школу Райдвилл.

— Конечно, он горячий. Мне не нужна фотография, чтобы подтвердить это. Горячие, богатые придурки всегда держатся вместе. Нам как никому другому должно быть об этом известно.

В зеркале заднего вида я замечаю Оскара, борющегося с улыбкой.

— Только не целуй его, — шепчет Джейн, выражение ее лица наполовину серьезное, наполовину озорное.

— Не волнуйся. Я и близко не подойду к Кэмдену Маршаллу. Поверь мне на этот счет.

— Он определенно горячий, — говорит Джейн, когда мы входим в кафетерий в обеденное время. На этот раз Вентворт дежурит у дверей вместе с Генри, и они кивают нам, когда мы проходим мимо. — Мистеру Флемингу пришлось несколько раз сделать выговор Рошель и ее дивам во время занятий английской литературой, потому что они продолжали падать в обморок из-за него. По-видимому, Шелтон на уроке всемирной истории, начала рассказывать какой новенький сексуально привлекательный.

— Предсказуемо.

Чад жестом приглашает меня за наш обычный столик.

— У меня уже подготовлен обед для вас, дамы, — говорит он, выдвигая стул для меня, а затем для Джейн.

— Спасибо тебе, Чед. Это мило и заботливо.

— Подлиза, — безрассудно бормочет кто-то с другого конца стола.

— Я думаю, тебе нравится, когда тебя обслуживают, не так ли… — говорит слишком знакомый голос рядом с ухом, и я резко втягиваю воздух, когда Джексон опускает руки на стол, заключая меня в клетку сильных рук. Он прижимается теплым телом к моей спине, согревая при соприкосновении.

Это дерьмо не может происходить прямо сейчас, поэтому я с силой врезаю локтем ему в живот, нанося резкий удар по краю грудной клетки, зная, что это выведет его из себя. Он теряет равновесие и отступает назад, когда из его рта вырывается громкий звук. Я встаю и поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Хант хватает Джексона за локоть, удерживая его от падения.