Переводчик: Ирина Александровна

Редактор: Proua I

За обложку благодарим Александру Мандруеву

Волны разбиваются о пустой берег, призывая невидимыми руками, и ноги несут меня к ледяной воде, словно кто-то тянет за веревочку. Внутри все оцепенело. Опустошенная. И я просто хочу положить конец этой шараде: моей так называемой жизни.

Я не помню ни одного раза за свои семнадцать лет, когда у меня была свобода воли: где бы каждый аспект жизни не контролировался и не был спланирован.

И с меня хватит.

Покончено с маской, когда у меня нет другого выбора, кроме как надеть ее.

Покончено с элитным дерьмом, в котором я вынуждена участвовать.

Покончено с этим монстром, который называет себя моим отцом.

Я хочу выбраться, и бурное море предлагает мне спасение. Я едва чувствую смертельно холодную воду, когда она кружится вокруг лодыжек, как соблазнительная ласка разрушительного любовника. Шелковый халат почти не защищает от пронизывающего ветра, треплющего длинные темные волосы вокруг лица, и мурашки бегут по обнаженной коже.

Я иду дальше в воду, несмотря на дрожь в теле, когда дикие волны бьют меня по икрам. Жуткий голос эхом отдается в голове, призывая остановиться.

Умоляя вернуться.

Умоляя не сдаваться.

Предполагаю, что мой мир вот-вот изменится. Но игнорирую этот насмешливый голос и поднимаю голову, рассматривая полумесяц в темном ночном небе, который отбрасывает странные тени на землю внизу. Я насторожилась от всплеска позади меня, а сердцебиение ускорилось из-за адреналина, текущего по венам, но не оборачиваюсь.

— Привет. Ты в порядке? — спрашивает глубокий мужской голос совсем рядом.

Я стою по колено в ледяной воде посреди ночи в крохотной одежде. Неужели, блядь, похоже, что я в порядке? Мое язвительное альтер-эго мысленно отвечает на вопрос, но я не произношу ни слова. Я не могу собраться с силами, чтобы заговорить или заботиться о том, что незнакомец думает обо мне.

Я просто хочу, чтобы он ушел и оставил меня в покое. По крайней мере, хотя бы последнее.

Но не тут-то было.

Он пробирается сквозь воду, темная фигура касается руки, когда незнакомец обходит меня, располагаясь прямо в поле зрения, так что кроме как смотреть на него выбора нет.

Вспышка тепла проникает в грудь, когда я смотрю в страстные карие глаза, такие глубокие, что кажутся черными. Сияние луны отбрасывает тень на его фигуру, подчеркивая мужскую красоту во всей красе. На нем низко висящие хлопчатобумажные шорты и больше ничего. Обнаженная грудь — впечатляющее произведение искусства, которое говорит о невероятной самоотдаче в тренажерном зале, а рельефный пресс кажется нарисованным. Но мое внимание привлекают татуировки на груди и предплечьях. Никто из парней в средней школе Райдвилл не посмел бы испачкать свою кожу чернилами. Это не соответствовало бы репутации, которую они так тщательно культивировали или планам несносных родителей на их будущее. Элите и в голову не пришло бы опуститься до чего-то столь провинциального.

Этот парень — загадка, и во мне загораются первые искры любопытства.

Я скольжу взглядом по восхитительному торсу, снова фокусируясь на лице. Он внимательно наблюдает за мной, поглощая пристальный взгляд, словно хочет погрузиться глубоко внутрь меня и понять. Мои пальцы зудят от желания пробежаться по тонкому слою щетины, украшающей его подбородок и линию скул, а также испортить укладку длинных сверху и подстриженных коротко с боков волос. Страстное желание исследовать точеные скулы и попробовать на вкус полные губы возникает из ниоткуда, напоминая мне, что я все еще очень жива.

Я не могла припомнить, такой сильной физической реакции на парня с первого взгляда. Дома никто так на меня не влиял, за исключением Трента, но от его взгляда у меня мурашки бегут по коже, а это полная противоположность нынешним чувствам.

Один взгляд этого незнакомца нагревает кровь и пробуждает желание глубоко в животе. Я склоняю голову набок, заинтригованная и возбужденная, и предыдущая самоубийственная миссия почти забыта.

Мы не разговариваем, просто смотрим друг на друга, и электрический ток заряжает небольшое пространство между нами. Мое тело выходит из полукоматозного состояния, и мне одновременно и жарко и холодно. Дрожь пробегает сквозь меня, и я обхватываю руками свое стройное тело, отчаянно пытаясь защититься от пронизывающего холодного воздуха, царапающего бледную кожу.

— Тебе нужно согреться, — протягивает руку незнакомец. — Пойдем со мной.

Я без колебаний беру его за руку, и мы идем по воде назад к берегу. Его мозолистая ладонь крепко касается моей кожи, посылая шквал огненных покалываний вверх и вниз по руке. Мы, молча, выходим из моря и идем по липкому песку к маленькой деревянной хижине неподалеку. Я не заметила ее раньше из-за особой сосредоточенности.

Тонкая струйка дыма выползает из узкой трубы, и я зачарованно наблюдаю за облачными спиралями, пока мы идем рука об руку к аккуратному деревянному строению. Вдалеке раскинувшийся особняк занимает лучшую территорию, недвижимость погружена в темноту в этот поздний час.

Он толкает дверь и отступает в сторону, позволяя мне войти первой. Порыв жара от ревущего открытого огня бьет мне в лицо, и тело расслабляется впервые за несколько дней. Хижина небольшая, но уютная и гостеприимная. В главной комнате находится компактная кухня с плитой, раковиной и длинной стойкой с тремя табуретками. Справа находится трехместный диван, расположенный перед журнальным столиком, и настенный телевизор над камином. Боковая комната предполагает спальню с собственной ванной комнатой. И это все пространство.

Моя спальня больше, чем вся эта хижина, но и вполовину не так привлекательна.

Яркий ковер, лежащий на лакированном деревянном полу, мягкий красочный набросок на диване и обилие ярких подушек создают комфортную, обжитую атмосферу. Старый книжный шкаф, втиснутый в угол между стеной и дверью, битком набит книгами, DVD-дисками и сувенирами, создающими домашнюю атмосферу. Единственный свет исходит от мерцающего пламени камина и старомодной лампы на кофейном столике.

Он закрывает дверь и подводит меня к огню. Я на автопилоте поднимаю ладони и наслаждаюсь обволакивающим холодную кожу теплом. Незнакомец обходит меня сзади, но я не оборачиваюсь. Я стою перед огнем, позволяя ему согреть замерзшие конечности и разрушить слой льда, окружающий мое сердце.

— Сядь, — командует он грубым голосом и накидывает одеяло мне на плечи.

Не говоря ни слова, я делаю как он говорит, подтягиваю колени к груди и смотрю на него. Он опускается передо мной, осторожно распрямляет мои ноги, кладет одну себе на колени и вытирает влажную кожу мягким голубым полотенцем. Мы смотрим друг на друга, пока он вытирает ступни и ноги, и возникшее ранее притяжение снова пульсирует между нами, создавая какую-то невидимую связь.

— Кажется, что я откуда-то тебя знаю, но не припомню, чтобы раньше видела, — в конце концов признаюсь я, обретая дар речи.

Он останавливается, положив руки мне на ноги и пронзает взглядом насыщенного шоколадного цвета.

— Знаю, — произносит он после нескольких секунд.

Когда он отбрасывает полотенце в сторону, я придвигаюсь ближе к нему, сажусь на колени, опираясь всем телом на лодыжки. Не отрывая от него взгляда, я протягиваю руку и касаюсь стриженой стороны головы, скольжу пальцами по бархатистым мягким волосам и обвожу край татуировки на черепе. На улице было слишком темно, чтобы заметить ее, но теперь я еще больше заинтригована этим неуловимым, горячим незнакомцем, который появился из ниоткуда, чтобы спасти меня. Татуировка в форме креста, и мне интересно, означает ли эта символика что-то личное. Все, что я знаю, это чертовски сексуально, и конечно же мое тело реагирует на него, выгибаясь ближе.