Взгляд у девчонки стал беспомощным, о на пожала плечами:

— Не знаю, я, правда, не знаю. Просто, увидела и все.

— И все.

Я поставил чашки на стол, сел сам, придвинул сахарницу, бахнул себе добрые три ложки, принялся мешать и сказал между прочим:

— Никуда ты не пойдешь.

И тут же убедился, что переговорщик из меня получился хреновый. Вика вскинулась, отодвинула чашку, сложила руки на груди:

— Это почему еще?

Я мысленно себя обругал: «Дипломат, вашу мать, лучше бы ничего не говорил!» Вслух же произнес спокойным, уверенным голосом:

— Это опасно.

— Глупости, — отмахнулась она, — а даже если и опасно? Что с того? Раз мне приснился этот сон, значит, я должна там быть.

Утверждение было спорным. Поэтому я повторил:

— Вика, ты останешься дома, а я пойду один. Там будет опасно. Слышишь?

— Ага, сейчас! — Вика скрутила фиги на обеих руках и выставила перед собой. — Размечтался!

— Но почему?

— По кочану. — Она внезапно успокоилась, вновь взяла чашку, начала объяснять: — Сон нам снился двоим. Так?

— Так, — вынужденно согласился я.

— Неужели ты думаешь, что бабуля показала бы мне такое, если бы это не было важно?

Черт, тут меня откровенно одолели сомнения. Кто его знает, что там будет? А вдруг я действительно без Викиной помощи не обойдусь? Все мои метания разрешил появившийся в дверях Влад.

— Олег, — сказал он, — а девочка права. Зря ты так упираешься. Вспомни, до этого случая в навь ее не пускали.

Это стало решающим аргументом.

— Хорошо, — согласился я, — поедешь со мной, но с одним условием.

Вика не дослушала, захлопала в ладоши, полезла обниматься.

— Я согласна, — горячо зашептала она на ухо.

Я даже оторопел.

— С чем? Ты же не знаешь, что я хотел сказать?

— А какая разница? — Девчонка легкомысленно отмахнулась. — Потом расскажешь. А пока давайте пить чай.

Если кто-то думает, что я поперся сражаться с фантомом вот так запросто без подготовки, он сильно ошибается. После завтрака мы с Викой устроились в нашей комнате — она тихонечко сидела на кровати, а я по-турецки рядом на полу. На моих коленях лежал гримуар, рассыпая на все стороны света счастливые искры.

Ребята отправились на море. Напоследок Влад вручил мне ключи от машины и сказал:

— Поезжайте на ласточке, нечего время тратить, трястись на автобусе.

И вот теперь перед поездкой мне предстояло выяснить у книги две важные вещи — можно ли загнать фантом в небытие и как это сделать. С первым я не был ни в чем уверен. О втором вообще не имел ни малейшего понятия.

Я потер ладонь о ладонь, сосредоточился на книге, закрыл глаза и задал первый вопрос.

Ответа пришлось ждать долго. Со мной такое раньше не случалось. Обычно решение находилось моментально. А тут то ли ситуация оказалась нетривиальной, то ли дух особо злокозненный, но книга задумалась на долгих пятнадцать минут.

Наконец, я получил уверенный ответ: «Можно, но сложно».

Это знание немного приободрило. Я сказал вслух:

— А когда нам было легко? — И приступил ко второй части марлезонского балета.

В этот раз книга пролила на меня информацию щедрым дождем. Я едва не захлебнулся в потоке знаний. Ритуал мне действительно предстоял необычный. Сложный или нет, я определить затруднился. Пока. Время покажет. Но непохожий ни на что из сделанного раньше, это уж точно.

Теперь я знал, для чего нужна Вика. И знание это не доставило мне никакого удовольствия. Мне стало за нее тревожно. Сердце сжалось от предчувствия беды. Я боялся даже не призрака, нет. Чего его обессиленного бояться? Опасался, что не справлюсь сам, подведу любимую женщину, подставлю ее под удар. Это были хреновые мысли.

Я отложил книгу в сторону, пристукнул по переплету ладонью, чуть посидел в задумчивости, собрался духом, решил, что сейчас не время для малодушия, а потому надо доводить дела до конца. Тогда и спросил у Вики:

— Не знаешь, каких насекомых едят гуси?

Она и не подумала удивляться, просто переспросила:

— Гуси? Зачем тебе?

— Надо.

Вика задумалась, ответила:

— Специально, вроде, не едят. Если только с травой где перехватят. Что там в траве водится? Они травоядные.

Я немного расстроился. А ведь могло получиться все так хорошо. Хотя, почему могло? Получится, обязательно получится.

— Ладно, — я хлопнул ладонями по коленям, легко поднялся, — в крайнем случае договорюсь с Макаром. Он меня уважает. Надо только жука или червяка подходящего добыть.

Вика не стала вновь спрашивать «зачем». Просто сказала:

— Чего его добывать? Их вон на улице под каждым кустом.

— И то верно. Дай мне лист и ручку. Нужно накидать список того, что понадобится для ритуала.

Она молча куда-то убежала, вернулась с тетрадкой и простым карандашом, положила на столик, дождалась, пока я сяду, встала за спиной. Ей тоже было интересно.

Я задумался, потом поставил на чистой странице цифру один и написал: «3 церковных свечи». Вика сверху тихо угукнула.

Вторым пунктом стал ладан.

Список я оставил Вике. Не было там ничего экстраординарного. Все обычные вещи, которые на первый взгляд к магии привязать было невозможно. Вике предстояло сходить в церковь за свечами и ладаном, а также заняться приготовлениями к ночному ритуалу.

Я взял машину и отправился в город. Там мне предстояла встреча со старым знакомым. По крайней мере я очень на нее надеялся.

Дорога от Калачовки до пункта назначения оказалась совсем недолгой. Помнится, в прошлый раз на автобусе мы тащились часа полтора. Я ехал по полупустому шоссе, думал, каким стал за эти годы город? Чем встретит он меня? Новыми кварталами, бурлящей жизнью? Хаосом и запустением? Или?

Оказалось, или. Город почти не изменился. Был он сонным и ленивым, так же, как и тринадцать лет назад. Это меня даже обрадовало. Я миновал рынок, проехал знакомый киоск с мороженым, кинотеатр. Чуть сбавил скорость возле площади, где мы когда-то с Иркой смотрели гонки в шаре. Немного пропетлял по улицам и выехал к знакомому кварталу.

Там тоже все было по-прежнему. Во дворе старый стол, обитый жестью. В пристройке удобства. Тихий двор. Старушки на лавочках. Детвора. Только у девчонок вместо классиков резиночка. Да пацаны играют не в ножички, а терзают чей-то тетрис.

Я оставил машину во дворе, вошел знакомый в подъезд, отсчитал шесть ступеней на первый этаж, остановился перед обитой дерматином дверью, чуть поколебался, ожидая услышать лай. Не дождался и нажал на звонок.

Дверь не открыли. Мою скромную персону тщательно изучили в глазок, потом спросили:

— Вам кого?

Я вдруг испугался, что моих знакомцев этом доме уже нет, что живут здесь совершенно посторонние люди. Страх был мимолетным, но колким, едким. Пришло запоздалое понимание, что не знаю я ни отчества, ни фамилии соседа. Я сглотнул и ответил:

— Мне бы дядю Толю.

С той стороны помедлили, но дверь открылась. На пороге стояла девушка. Милая, пухленькая, огненно-рыжая. Я ее сразу узнал. И тут же стало легче.

— Здравствуй, Ира.

Она неуверенно улыбнулась. На щеках проявились очаровательные ямочки.

— Здравствуйте. Вы кто?

Это было неудивительно. Мое новое тело она видела впервые. Я улыбнулся навстречу.

— Мы здесь когда-то снимали квартиру. Там. — Взмах рукой на верх. — На втором этаже, над вами. Ты еще с моей сестрой дружила. Ее тоже Ира зовут. Помнишь? Две Ирки…

Растерянность в глазах стала еще сильнее.

— Олег? — тихо спросила она.

— Я. А что, непохож?

Ира растерялась.

— Нет. То есть, да. То есть, не знаю. — Девушка смутилась окончательно. Чтобы хоть как-то загладить неловкость произнесла: — Ты сильно изменился.

Я напустил на себя нарочито добродушный вид, пожал плечами.

— Что делать? Время. Не всем же оставаться такими красотками, как ты.