Она согласилась:

— Идем.

Зацепила меня под руку и словно преобразилась — расцвела, поплыла. Я шел рядом и диву давался, откуда только в ней это взялось? Полгода назад Вера была совсем другой. Тихой, несчастной, израненной. Сейчас девушка несказанно преобразилась.

— Ты чего, — зашипела она мне на ухо, — улыбайся! Мы же влюбленную пару изображаем.

— Зачем? — Не понял я.

Вера поспешила пояснить:

— Чтобы никто ничего не заподозрил. Так надо, я в кино видела.

Ох уж мне это кино! Я усмехнулся и спросил язвительно:

— А просто знакомыми мы быть не можем? Соседями или коллегами по работе? Нет?

— Соседями? — Вера призадумалась и согласилась: — Можем. Мне это в голову не пришло. В фильмах обычно показывают…

Пришлось прервать.

— Меньше верь фильмам. Там какую только ерунду не покажут.

— Думаешь? — Она наморщила лоб. — Тогда не знаю.

Руку, впрочем, не убрала. Мы так и добрались до парка — под ручку. Там уселись на лавку. Вера кивнула в нужную сторону, нацепила на лицо обворожительную улыбку и проворковала совсем как в голливудской галиматье:

— Объект там.

Могла бы и не стараться. Пельменную я заметил и сам. Как не заметить огромные буквы на крыше строения, стоящего напротив входа в парк. Я же не слепой! Хотя я и раньше знал о ней. Просто, забыл за тридцать лет.

Вера не унималась. Слава книжных сыщиков не давала ей покоя.

— Будем сидеть? — Спросила она, нетерпеливо ерзая. — Или нужно сходить глянуть?

Флюиды, излучаемые ее энтузиазмом, оказались заразными. Мне вдруг и самому захотелось узнать, на месте ли наш «объект». Короче, я не сдержался. Уверил сам себя, что разведка лишней не будет. Велел напарнице:

— Сиди, я сам схожу.

— Ты там осторожнее! — Серьезно напутствовала она.

Я только кивнул. На полпути запал основательно подугас. Но решения моего это не изменило. Пусть, переться в пельменную и пялиться на нашу будущую жертву было глупо, только возвращаться назад еще глупее. Чувствовал я себя как в трехгрошовом детективе — полным идиотом. И все равно шел вперед.

Пронесло. Светить мордой и заходить внутрь пельменной не пришлось. «Объект», черт бы побрал это паршивое слово, сидел у самого окна, читал газету, пил кофе и ковырял вилкой пельмени. Я принял вид бравый и придурковатый, резко свернул в сторону, прошествовал вдоль пельменной, мысленно себя обругал, метров через двадцать перешел шоссе и другой стороной вернулся обратно к Вере.

Она вскочила мне навстречу:

— На месте?

— Куда он денется-то?

— Ну, не знаю… Вдруг ушел?

Стало видно, что девушка всерьез волнуется. Мне захотелось ее приободрить:

— Не переживай, если денется, найдем. Он же тут каждый день работает.

— Ага, — сказала она, — и снова колоть придется. Второй раз Викин фокус не пройдет.

Тут она была права. Тогда нам останется метод Влада и его многообещающее «трахнем». А не хотелось бы. Я посмотрел вдоль улицы, куда укатила Вика, подумал, что быстрей бы уже ребята вернулись. И не зря — врач вышел из кафе. Газету, свернутую в трубочку, он нес в руке.

Вера как-то странно пискнула, подскочила, плюхнулась мне на колени прильнула с поцелуем. Я так ошалел, что невольно облапил ее за спину и замер. В голове пронеслось: «Только бы Влад не увидел!»

Влад не увидел. Тут мне повезло. Вера отлипла сама, слезла с колен, принялась тянуть за руку.

— Пойдем, Олег, пойдем же. Он сейчас уйдет.

Хотелось сказать, что никуда он от нас не денется. Вон, даже не спешит. Шагает себе лениво, гуляет, дышит воздухом. Вместо этого я зашипел на глупую девчонку:

— Ты вообще соображаешь, что делаешь? Ты зачем ко мне целоваться полезла? Ты представляешь, что подумает Влад, если вдруг увидит?

Вера слегка растерялась, но быстро пришла в себя и кинулась в наступление.

— А что тут такого? Мы ему все объясним. Он поймет!

Мне с трудом удавалось удержать себя в руках. Хотелось наорать. Хотелось послать к чертям собачьим весь этот детский сад с его идиотскими затеями. При этом я точно знал, что никогда не смогу этого сделать. Во мне чувство долга, чтоб его, было куда сильнее здравого смысла. Поэтому пришлось объяснять спокойно.

— Я тебе скажу, что он поймет. Он поймет, что ты ему изменяешь. Он поймет, что я его предал. Он тебя слушать не захочет. Ты этого добиваешься?

— Я?

На Веру было жалко смотреть.

— Я только хотела, чтобы все, как положено… Совсем как…

Я показательно приподнял одну бровь. Она сама догадалась и прокисла. Я же закончил ее мысль:

— Как в кино?

Вера кивнула. Мне стало смешно.

— Запретить что ли Владу водить тебя туда? Хватит уже тебе смотреть эту ересь. Скоро вместо мозгов детективная каша будет.

— Я еще и книги читаю, — призналась она отчего-то с гордостью. — Чейза…

Вся моя злость растаяла без следа. Сердиться на это было просто невозможно.

— Горе ты мое, — усмехнулся я, — вроде взрослая уже, а веришь фильмам. Тебе сколько лет?

— Двадцать шесть, — ответила она совсем убито. — Ой!

— Что еще?

Девушка вцепилась пальцами мне в плечо, остановилась.

— Ребята едут. Вон, машина Влада.

Я глянул на дорогу и увидел их сам. Белая пятерка только выехала из-за поворота. Вика сидела рядом с Владом спереди. В руках ее на миг мелькнуло нечто невыразимо яркое и тут же исчезло. Чувство беспокойство включило внутри моего организма пожарную сирену. Провыло: «Прекращай все это, пока не поздно». Ничем хорошим это не закончится». Я вновь задавил сомнения.

— Ты оставайся здесь, — быстро проговорила Вера, а я за ним.

«Объект» как раз свернул туда, откуда выехала Владова машина.

— Давай, — согласился я, — только близко не подходи и ничего сама не придумывай. Ты просто гуляешь. Поняла?

Она кивнула, помахала мне рукой, словно прощалась. Я же дождался пока припаркуется Влад, открыл Вике дверку.

Она изнутри практически выпорхнула. Довольная собой, не в меру взбудораженная. В руках ее был потертый непрозрачный пакет. Влад запер машину, встал со мной рядом. Вид у него был такой, словно он не знает, что сказать, и, как реагировать. Вика широко улыбнулась, протянула мне пакет.

— Вот твои Клавы. Все вышло, — похвалилась она, — я даже дырки вырезала, пока Владик рулил.

Я взял у нее мешок, заранее опасаясь того, что увижу, открыл и застыл потрясенный. Шапок внутри было две. Строго как заказано. Вязанные, удобные, с большими мохнатыми помпонами. Ярко-желтая и кислотно-розовая.

— Чур, мне желтую! — Влад довольно заржал, тут же заткнулся и уточнил с невозмутимым лицом: — Мне розовый не идет.

— У меня нет других! — Поспешила оправдаться Вика.

Я закрыл пакет, попытался отогнать картинку с двумя грабителями в ярких шапочках с помпонами, сам едва не заржал. Потом заметил, что Вика ждет моей реакции, улыбнулся, подгреб ее к себе и поцеловал в щеку.

— Все хорошо. У тебя вышли замечательные балаклавы. А что такие нарядные, так даже лучше!

— Как это? — Не понял Влад.

— А ты себе представь нас в этих шапках.

Он хрюкнул, прихлопнул губы ладонью. Ржать было никак нельзя.

— Вот-вот, — сказал я, — да врач от такого зрелища окончательно офигеет. Он ничего кроме шапок не запомнит. Умница ты моя! — Я не отказал себе в удовольствии и чмокнул Вику еще раз. — Мы бы сами до такого не додумались.

— У меня есть еще идея, — вставил свои пять копеек Влад, — нам бы куртейки чем прикрыть, чтобы точно никто не запалил.

— Чем?

— Погоди.

Он распахнул багажник, вытащил тючок с какой-то синей ветошью и пояснил:

— На тряпки взял, только порезать не успел.

Вид у тряпья был, мягко выражаясь, непрезентабельный. Я бы такое не рискнул предложить даже последнему бомжу. Поэтому спросил осторожно: