— Просто зажмем и все. Делов-то! Он нас толком и не увидит. Я в кино видел.

— Стоп, стоп, стоп, — замахал руками я. — Никаких зажмем. Никаких трахнем. Никаких отрубится! В кино тебе не то еще покажут. Это только там тюкнул по башке, а человек тут же отключился. Щас! Размечтался. Ударишь слабо — в лучшем случае получишь ответку по морде. А сильно…

Я вдруг вспомнил сколько таких ударенных привозили к нам в больницу по скорой в девяностые. Сколько дебилов, насмотревшись голливудских «шедевров», решали, что они тоже так могут. Тюк, и готово. В жизни этот тюк заканчивался или тюрьмой для горе-налетчика, или реанимацией и кладбищем для его жертвы.

— Нет, сказал я твердо. Бить по башке никто никого не будет.

— Жаль, — Влад заметно прокис. — Тогда у меня идей нет.

— У меня есть! — Сказала вдруг Вика, чем удивила всех несказанно. — Кровь я смогу добыть. Погодите.

Она метнулась в прихожую, принесла оттуда свою сумочку. Принялась суматошно копаться внутри. Всем известно, что дамские сумочки похожи на шкатулки с сюрпризом. Что там спрятано — секрет для всех, и для хозяек тоже. Вика тихо чертыхнулась, высыпала содержимое на кровать, поворошила и радостно завопила:

— Нашла!

Она подняла на вытянутой руке синий бархатный мешочек, торжественно потрясла им в воздухе и победно изрекла:

— Вот!

— Что вот? — Не понял Влад. — Как этим можно взять у взрослого мужика кровь?

Вика на миг растерялась, удивленно приподняла брови. Посмотрела на нас, на свою добычу, потом улыбнулась, выпалила:

— Сейчас!

Одним движением она сдвинула все содержимое сумочки на край софы, плюхнулась на освободившееся место, принялась развязывать на мешочке шнурок, попутно поясняя:

— Мама подарила на день рождения. Золотая штука. Только я не знаю, куда ее применить. Я такое не ношу.

От волнения, она нечаянно только затянула узел и сразу расстроилась.

— Дай сюда.

Вера отобрала мешочек, принялась распутывать узелок ногтями. Вика посмотрела на меня виновато.

— Что там, — спросил я.

— Булавка, — ответила она, — золотая булавка. В теории ею можно закреплять шарфик или косынку. Но она такая острая…

— Ой, — вскрикнула Вера, подтверждая слова подруги, — укололась, зараза.

Она бросила мешочек на стол и сунула раненый палец в рот. Шнурок все же был развязан.

— Вот, — сказала Вика, — о чем я и говорила.

Двумя пальцами я поднял бархат, заглянул внутрь, осторожно вытащил булавку и удивился. Кому только пришло в голову делать такие украшения? Обычная золотая игла с небольшой жемчужиной на конце. Острая и опасная. Я положил ее на стол поверх мешочка. Золото на синем смотрелось красиво, но пока совершенно бесполезно.

— И как ты собираешься его этим колоть? — Спросил я. — Просто подойдешь и воткнешь?

Вика смутилась.

— Нет, конечно. Я думала, что ты придумаешь…

Вера как на уроке подняла руку.

— Я могу воткнуть!

Я протянул ей иглу.

— Покажи, как?

Сам встал и вышел на середину комнаты.

— Давай, показывай.

Она тоже поднялась, замерлась в нерешительности, прицелилась булавкой, протянула:

— Ну, не знаю, как-то так…

И сделала вид, что втыкает иглу в верх моей руки. Влад уже догадался, что будет дальше, сидел улыбаясь.

— А дальше? — Спросил я. — Что дальше? Нам надо не просто его уколоть, нам надо добыть каплю крови. А здесь все в одежду впитается. На улице не лето. Он в куртке ходит.

Вера не сдавалась.

— А я в поликлинику пойду и уколю там.

Я выгнул вопросительно бровь.

— А в поликлинике он, конечно, голый? Всегда.

Влад хрюкнул. Девушка замерла в нерешительности. Осмотрела меня. Проговорила с надеждой:

— Тогда надо колоть в лицо или в ладонь.

— Пробуй! — Велел я.

Она примерилась так и сяк, наморщила лоб, призналась:

— Блин, в руку неудобно. А в лицо…

И положила булавку на стол.

— Страшно? — Спросил я понимающе.

Она кивнула.

— И что же делать?

Этот вопрос задала Вика.

— Думать, — сказал я, взял булавку, повторил, — думать.

Повисла пауза. Влад сидел, скрестив руки на груди, и тихо посвистывал. Весь вид его говорил — трахнуть эту гниду по башке и дело с концом! Его настрой больше никто не поддерживал. И тут у меня появилась идея. И идея эта могла сработать.

— Девчонки, — спросил я, — а у кого-нибудь из вас есть косынка?

Рука моя коснулась шеи.

— Такая, которую здесь для красоты носят.

Вика покачала головой. Вера округлила глаза, кивнула.

— Есть, — сказала она. — Принести?

И не дожидаясь ответа убежала. Почти сразу вернулась с небольшой шелковой косынкой в руке. Протянула мне, спросила:

— Пойдет?

Улыбка сама собой наползла на мое лицо. Это было то, что надо.

— Еще как! — Обрадовал я девушку. — Вика, иди сюда, будем тренироваться.

— Ты придумал? — В глазах девчонки появился восторг.

— Пока не знаю, но думаю, сработает.

— Что делать?

Вика с готовностью встала передо мной. Я отдал ей и косынку, и булавку, попросил:

— Закрепи, как это обычно делают. Я не умею.

Она слегка удивилась и принялась мостить мне на шею платок. Я рассмеялся.

— Да не мне. На себя надень.

-А-а-а!

Теперь уже смеялись все.

— Сейчас.

Вика убежала к зеркалу возле телефона. Возилась там довольно долго. Правда, вернулась в косынке, надетой на шею.

— Я тоже не умею, — поведала она, — но, вроде, вышло.

Я взял ее за плечи, развернул, чтобы было видно всем. Кивнул:

— Хорошо. А теперь представь, что ты пришла к врачу.

— Представила, — быстро согласилась она, — и что?

— Не спеши. Вот ты пришла и говоришь, что нашла у себя на шее какую-то подозрительную шишку. К примеру, вот здесь. — Мой палец указал на бок шеи, спрятанный под платком. — И просишь посмотреть. Сможешь?

Она задумалась, чуть нахмурилась, сказала утвердительно:

— Смогу. А дальше?

Влад с Верой смотрели на это представление молча. Я сходил к шкафу, достал чистый носовой платок, сунул в карман Викиной кофты.

— Дальше, — сказал я, — тебе надо будет встать со стула. Так удобнее. Он тогда тоже встанет и окажется совсем рядом. Начнет смотреть и, естественно, ничего не найдет. Ты скажешь, что платок мешает. Скажешь, что сейчас снимешь.

Вика снова кивнула.

— Хорошая идея, — согласилась она.

Я же приказал:

— Снимай.

А сам подошел и встал так, как сделал бы это при осмотре. Вика быстро расстегнула косынку, сжала в кулаке вместе с булавкой. И растерялась.

— Нет, — сказал я, — Косынку бери в левую руку, булавку в правую. Так врач не будет боятся иглы, а ты сможешь его уколоть. Пробуй.

Пробовать пришлось аж четыре раза. Только на пятый все прошло, как по маслу. На руке у меня выступила капелька крови. Вика ойкнула, сделала квадратные глаза, прошептала:

— Прости-прости, я нечаянно!

— Вот, — я важно поднял палец, — так ты и должна сказать врачу.

— Скажу, — пообещала она, — обязательно скажу. А пока дай руку.

Девчонка вытащила из кармана платок Маринича и принялась промокать ранку.

Влад показательно похлопал со своего места.

— Артисты, — сказал он, — но это не решает всей нашей проблемы.

— Почему не решает? — Не поняла Вера.

— Почему-почему! — Он усмехнулся и добавил, как в детстве: — Почемучка с хвостиком. нам нужна не только его кровь, но и вещь! Так что предлагаю…

Он опять показательно размахнулся, сделал вид, что тюкает нашу жертву по маковке.

Веру внезапно озарило.

— Может, халат его спереть?

— Это идея! — сразу загорелась Вика. — Я точно знаю, что у них в подвале раздевалка со шкафчиками. Я туда случайно забрела, когда лабораторию искала. И шкафчики там подписаны! Только как его вскрыть?

Влад довольно улыбнулся, принял важный вид.

— Делов-то! — Протянул он. — Это я беру на себя.

Добычу ингредиентов для ритуала в долгий ящик решили не откладывать. Какой смысл? Вера спросила: