В горле покалывает от накатывающих слез. Стоп. При нем не плакать.

Когда вышел мажор, я уже смогла более-менее привести себя в чувство, поэтому умудряюсь сохранить лицо. Он с победным видом открывает дверь своей дорогущей машины, и я залезаю внутрь.

Все как и в прошлый раз: чисто, дорого и совершенно чужеродно для меня.

— Итак, за вещами? — ехидно вскидывает бровь мажор.

А сам рассматривает меня, скользит взглядом вверх-вниз, как будто оценивает. Обжигает.

— Поехали уже, — цежу сквозь зубы и отворачиваюсь к окну.

Вот с чего ему захотелось пристать именно ко мне? К чему я ему? Других девчонок море — играй и никогда не проиграешь.

— С тобой подняться? — спрашивает он, когда глушит двигатель у подъезда тети Нины. — Сумку донести?

— Спасибо, обойдусь, — огрызаюсь я и как могу скорее выскакиваю из машины.

Тетя Нина дала мне ключи, поэтому я, стараясь не шуметь, прокрадываюсь к комнате, где меня поселили и беру все свое богатство — пакет с нижним бельем и вторым платьем, которое мне подарили. Но уйти незамеченной у меня не выходит.

Когда я тянусь к дверной ручке, слышу неровный скрип половиц. Тетя Нина выходит из комнаты:

— Никуся, — хмурится она, опираясь на косяк плечом. — А ты куда это?

Все правильно, я обязательно должна объясниться. Нельзя просто так взять и исчезнуть, даже если я не знаю, что со мной дальше будет.

— Тетя Нина, я… у подруги пока что поживу, чтобы вас не стеснять, — чувствую, что я мямлю, что ложь так и сквозит. Но не могу же я ей сказать, что меня назначит своей личной игрушкой зарвавшийся мажор. Которого я еще накануне защищала.

— Да разве ж ты мне стесняла? — с неодобрением смотрит на меня тетя Нина. — Или домой к отчиму решила вернуться?

— Что вы, теть Нин! — я испуганно распахиваю глаза. — Но вы, если что, звоните, я телефон нашла.

— Ну ладно, милая, тебе своей жизнью распоряжаться. Но поостереглась бы ты, — она крестит меня на прощание, и я покидаю это старенькую, но очень уютную квартирку. Наверное, навсегда.

У подъезда оглядываюсь: наверняка сейчас тетя Нина смотрит в окно и прекрасно видит, что ни к какой подруге я не еду. Стыдно подумать, за кого она меня примет.

На парковочном месте обнаруживаю знакомый желтый купе, похоже, Сергей решил заночевать тут. Серьезный парень. Он-то наверняка не стал бы играть чужой жизнью…

— Если ты не поняла меня, — рассматривая мой пакет говорит мажор, — то ты не на полчаса и даже не на сутки. Иди собирай все шмотки свои.

Хочется зарычать от досады. Дурацкие намеки.

— Я собрала все, — поджимаю губы и мну в руках пакет с пожитками. — Еще вопросы?

Он совершенно непонимающе на меня смотрит, а потом до него как будто что-то доходит, он хватается за руль и резко выруливает на дорогу. Мы несемся по утренним полупустым дорогам куда-то не в центр, как я ожидала, а на окраину к большому жилому комплексу.

Перед воротами он останавливается, касается картой панели, и створки начинают разъезжаться.

— Приедем, отдашь мне свой паспорт, — командует он.

Паспорт? Он серьезно? Давлю нервный хохот.

— Что, на словах договоренности недостаточно, решил сделать из меня официальную рабыню? — язвлю, но настроение вообще на нуле.

— Оч смешно, Ник, — хмыкает он. — Мне нужно тебе карту входную оформить. Тут тебе не проходной двор. Хотя могу тебя завезти, бросить и будешь тут как в тюрьме сидеть. Поверь, охрана тут очень бдительная.

— У меня нет паспорта, — после некоторого молчания признаюсь я.

Мы едем по асфальтированной дороге между рядами домов очень странной формы и непонятной этажности. Все благоустроено так, будто мы совсем в другом городе. Идеальные газоны, фигурные деревья и кусты и чистота на тротуарах. Блин, точно словно параллельная реальность.

— В смысле нет? Ты на работу устраивалась и медкнижку делала, — хмурится мажор, заруливая в бескрайний подземный паркинг.

— Я ее у подруги дома вместе с моей одеждой оставила, — отвечаю я.

— Так забери! — мажор глушит машину и помогает мне выйти. Приятно.

Я игнорирую эту фразу и поджимаю губы. Он меня пристально рассматривает, будто изучает.

— Погоди. У той самой подруги? — уточняет он. Я киваю. Теперь молчит он.

Мы поднимаемся на лифте и выходим на выложенную плиткой дорожку. Несмотря на всю усталость и подавленность, рассматриваю все вокруг с раскрытым ртом и нескрываемым восхищением.

— Ты тут живешь? — конечно, это глупый вопрос.

Не к друзьям же на вписку он меня привез. Да и сам говорил, что тут строгий пропускной режим.

— Нет, — отвечает он. — Сейчас тут будешь жить ты.

Я немного опешиваю. Как так? Он меня просто тут оставит, уедет и… а как же моя жизнь?

— Тут, так скажем, мой тайный уголок.

— Но у меня работа…

— В моем баре? — язвительно выгибает бровь мажор.

— Мне нужны деньги на жизнь, — возражаю я.

Мы подходим к одному из домов. Мажор открывает входную дверь, и мы попадаем в просторный холл с кожаным диваном, кофейным столиком, стойкой с кофемашиной и белоснежными чашками и всего двумя почтовыми ящиками. У дальней стены лестница и сбоку — дверь. Видимо, в одну из квартир.

— Думаешь, отрабатывать по-другому твое содержание потребую? — мажор ухмыляется и проверяет один из ящиков и достает оттуда платежки и какое-то письмо.

Как будто это не может быть так. Я и так отрабатывать буду, только чужую подставу. От этой мысли в груди неприятно тянет и хочется прямо сейчас развернуться и убежать. Кто бы дал.

— Нам на второй этаж, — кивает мажор и пропускает меня вперед на лестницу.

Ступеньки приводят к белой металлической двери.

— Заходи, привыкай, — он с интересом наблюдает, как я по привычке, балансируя на одной ноге, расстегиваю босоножки. — И что, так удобно?

— Что? — не понимаю, к чему он.

— Банкетка, — он указывает на мягкую скамейку сбоку. — Она для того, чтобы сесть и спокойно снять обувь.

Я хмурюсь. Мне неловко оттого, что он указывает мне на банальные вещи, которые, в общем-то, и не представляют собой ничего особенного. Но я о них не догадываюсь и не знаю даже. Потому что в нашей крошечной прихожей и на одной ноге-то стоять иногда было негде.

— Привыкнешь, — он сам скидывает свои белоснежные кожаные кеды известной марки и проходит в просторный холл, совмещенный с гостиной.

Все дорого, современно и до жути стильно. Я никогда не разбиралась в стилях интерьеров, так только иногда смотрела журналы у Ирки. Так вот даже там было не так классно. Я даже замираю, боясь пройти и не вписаться в эту обстановку.

— Тут гостиная. Тут, — мажор идет налево вглубь квартиры, я следую за ним, — кухня.

Белая, идеально чистая, просторная, с новой техникой и гармоничным сочетанием белого цвета и нескольких цветовых акцентов. Панорамные сдвижные двери на балкон делают кухню светлее и воздушнее. Здесь даже дышать легко.

Мама всегда говорила, что шесть квадратных метров — это немного, зато уютно, а когда большое пространство, то сразу холодно и неприятно становится. Сейчас я понимаю, что это не так. Потому что тут кухня очень уютная. Мне даже представилось, как классно тут варить и пить кофе по утрам, рассматривая через двери парк.

Кстати, да! Дом так классно расположен на окраине жилого комплекса, что из его окон виден парк. Или, может, это лес?

— В холодильнике если что-то и есть, то, скорее всего, это вино. Я тут редко бываю, поэтому еду закажешь. Там на столе телефон доставки, которую пускают в ворота, — мажор небрежно махнул рукой, а потом кивнул идти с ним.

Я все больше и больше чувствовала себя тут чужеродной. Ну не вписываюсь я в атмосферу дорогого жилья.

Иду за мажором по лестнице наверх.

— Тут спальни, — все тем же пофигистическим тоном говорит он. — Санузлы индивидуальные. В конце коридора — кабинет.

Он открывает одну из дверей и запускает меня в небольшую (особенно по сравнению с площадями внизу) светлую комнатку. Кровать, стул, комод с зеркалом и панорамное окно. Еще бы книжку и больше ничего не нужно.