Забираю волосы в высокий хвост и выхожу на строгий суд тети Нины.

— Ох, ну какая же ты красавица, Ника, — она качает головой и смотрит на меня с умилением.

Я порывисто обнимаю ее и глажу ее сухонькую спину.

— Как мне теперь с вами расплатиться? У меня же за душой ничего нет! — от радости и благодарности на моих ресницах дрожат слезы.

— Ну-ка переставай тут сырость разводить, — смущенно хмурится тетя Нина. — Ты главное береги себя, девочка. А то я так за тебя испугалась вчера ночью. И этот еще, такой страшный. Явно наглый стервец.

— Парень? — при воспоминании о злом взгляде мажора меня передергивает. Вот вроде и знаю, что не на меня злился, а все равно страшно. — Он мне, наоборот, помог. Не знаю, что было бы, если бы не он.

— Знаю я таких. В доверие вотрутся, а потом и не поймешь, когда обдурили… — тетя Нина машет рукой и идет на кухню. — Идем завтракать… или обедать.

Да уж… Вроде мажор и помог вчера, а вроде он предлагал мне… Ну, всякое. На что я бы не согласилась точно.

Когда я возвращаюсь из клиники, сразу начинаю готовиться к работе. Хотя чего мне готовиться? У меня из вещей только то, что мне принесла тетя Нина. Документы со своей сумкой я оставила у Ирки, но даже подумать о том, чтобы пойти к ней сейчас, я не могу.

Вспоминаю, как она обманом отправила меня с этим парнем, да и еще была рада по самое не хочу, и тошно становится. Ну как так можно-то? Она же знает, что я еще не была ни с кем близка. И Ирка явно понимала, чего хотел тот парень. И все равно… Я вздрагиваю и очередной раз испытываю непреодолимое желание помыться.

Нет, к подруге я пока ни ногой. Не думаю, что она решит выкинуть мой паспорт, поэтому остыну немного, решу свои проблемы, и, может, тогда…

Выхожу в коридор с расчетом на то, что мне еще полчаса пешком до бара идти, поэтому уже пора выходить.

— Ты куда это?

Тетя Нина в фартуке, испачканном мукой, выходит из кухни и вытирает руки кухонным полотенцем, осматривая меня с ног до головы.

— Так мне на работу сегодня, — пожимаю плечами. — А еще дойти туда надо.

— Ой, нет, Никочка, не пущу тебя одну, — жестко обрывает меня тетя Нина. — Нет, нет и нет! Даже не уговаривай.

Она тут же откладывает полотенце и снимает фартук. Своей семенящей подхрамывающей походкой она подходит к двери и отпирает замок.

— Жди здесь, сейчас все решу, не переживай, — она тут же пересекает лестничную площадку и звонит в дверь напротив, а потом для надежности стучит. — Микулишна, это я. Дело есть!

— Привет, — на пороге возникает дама лет шестидесяти с ярко-красной шевелюрой, забранной меховой повязкой, яркими губами и в шелковом запахивающемся халатике. — Где пожар?

Микулишна представляет такой контраст тете Нине, что я даже теряю дар речи. И теперь мне самой интересно, что же нужно от соседки.

— Нету пожара, но есть дело, — тетя Нина по-деловому кивает на меня. — Видишь красавицу? Ее надо до работы проводить.

— А я при чем? — округляет подведенные черным карандашом глаза Микулишна.

— Думай головой, а не тем, что у тебя в трусах, — отвечает тетя Нина. — Внук твой где? Я ему невесту обещала.

Я хочу провалиться сквозь землю, но даже на один этаж не проваливаюсь.

— О, так он это… сегодня у родителей. Сейчас вызову его, минут сорок-час, и он на месте, — соседка скрывается в квартире, тетя Нина возвращается домой.

— Ну вот и славненько. Зато я буду спокойна, — говорит она и снова скрывается на кухне.

Спустя сорок минут, я уже начинаю нервничать. Потому что я теперь даже на транспорте уже успеваю только впритык.

— Тетя Нина, может, я все-таки сама? — я уже искусала губы и задергала платье. — А то опоздаю ведь.

— Ни за что! Побереги мое сердце, — хмурится она, и я не решаюсь с ней спорить.

Еще десятью минутами позднее раздается звонок. В дверях появляется высокий, атлетически сложенный парень с синими прядями в челке и тоннелями в ушах. Майка на его груди красиво натягивается, вырисовывая подсушенные рельефные, но не перекачанные мышцы.

И это внук? Однако…

— О, Сереженька, здравствуй, — здоровается с ним тетя Нина. — А это наша Никочка. Ей на работу бы добраться, да вот вчера неприятный случай был, я теперь переживать буду.

— Не переживайте, теть Нин! Сделаем все в лучшем виде! — широко улыбаясь говорит он и кивает мне, чтобы я выходила.

Несмотря на всю его эксцентричную внешность, он не внушает того недоверия, которое было к парню вчера. Плюс если уж тетя Нина ему доверяет, то мне и подавно можно.

Выхожу следом за “Сереженькой” из подъезда.

— Если что, меня можешь звать, как тебе удобно, Грей, Сергей, Серый… Даже Сереженька, — хохотнул он. — Отзываюсь на любое, главное мотивация. Ты, значит, Ника.

Я киваю и пожимаю плечами.

— И где же ты работаешь? — он открывает мне дверь желтого купе. Не навороченного, но ухоженного.

Я называю ему адрес бара, понимая, что даже на машине уже опаздываю неприлично сильно. Остается только надеяться, что не уволят.

В ненапряжном общении мы доезжаем до бара, и я прошу довезти меня до служебного входа со стороны парковки.

— Нет проблем! — восклицает, улыбаясь Сергей, подъезжает и паркуется.

Думаю выйти сама, но он быстро оббегает машину и успевает открыть мне дверь, галантно подавая руку. Вот уж не ожидала от него. Эта мысль заставляет меня улыбнуться, но ровно до того момента, пока я не пересекаюсь взглядом с Мажором, стоящим в дверях служебного входа.

Выхожу через служебный вход, уже со смутным желанием стрельнуть у кого-нибудь из охраны сигарету, но тут к входу подкатывает цыплячий купе, из которого выходит летящая. Да не просто так! Ей помогает выйти какой-то раскрашенный хмырь.

Что за херня? Ко мне, значит, она не садится, только вчера ее чуть не отымел в машине какой-то придурок, и она снова с каким-то хреном разъезжает?

На ней какое-то до зубовного скрежета простое платье. Оно скрывает все, что может скрыть: грудь, талию, потрясающие коленки, да даже плечи Ники кажутся какими-то невыразительными. Где она это откопала? Так отпугивает пристающих парней?

Но я-то знаю, какая она. Даже в этом балахоне моя фантазия дорисовывает плавные манящие изгибы. Твою мать, она для меня как сахарная бомба. Сладкая, полная кайфа и удовольствия и… похоже, вызывающая привыкание.

Наши взгляды встречаются, и она закономерно осекается. Ее улыбка тает на глазах. Это немного расстраивает меня, но когда я напоминаю, что улыбалась она этому прыщу, становится не жалко.

— Кто-то опаздывает на смену? — отпускаю я едкое замечание. — Как думаешь, ты все еще тут работаешь или уже нет? Смотри, я все еще готов заплатить тебе за… определенные услуги.

Девчонка вспыхивает и, скованно махнув парню на прощание, скрывается в баре. Пусть идет, с ней потом решу. Пока что есть разговор к хмырю.

— Слушай, а не много ли ты себе позволяешь? — он с удивительным спокойствием обращается ко мне.

— Ты действительно считаешь, что имеешь право на подобные вопросы? — усмехаюсь я.

— Считаю, что ты не имеешь права на такие предложения по отношению к Нике, — отвечает он.

— Не тебе это решать, — я киваю охраннику у служебного. — Этого в бар не пускать под угрозой увольнения. Все ясно?

Охранник кивнул и связался по рации с остальными. Синеволосый хмырь ухмыляется, садится в машину и уезжает. Я провожаю его взглядом и только тогда захожу в бар.

Ника уже в зале. Быстро, я даже не успел вернуть ей сумочку с телефоном. Ну и хорошо, значит, будет повод поговорить после смены. А вопросов у меня к ней накопилось много.

Фил сидит за нашим обычным столом. Тем, за которым хорошо видно всех девушек, которые выходят покрутить своей попой на сцену в надежде привлечь внимание кого-то из более-менее платежеспособных парней. Иногда Фил даже бывает подобным спонсором. Он пытался меня к этому привлечь, но это скучно.