Но Ира хмурится, делает недовольное лицо, останавливает меня и тянет к центральному пятачку.

Четыре дивана расположены кругом около небольшого кофейного столика, заваленного чипсами, орешками и прочей полусъедобной едой.

На диванах сидят три обнимающиеся парочки, группка девчонок и двое парней, вальяжно расположившихся между ними. Наше появление привлекает их внимание. Я тут же чувствую на себе оценивающие взгляды. Возникает ощущение, будто на меня тут же вешают ценник. Противно.

— Привет всем, — подруга машет рукой и идет обниматься с какой-то незнакомой мне девушкой. — Мы немного припозднились. Ничего не пропустили?

— Что ты, Ирусь, — расцеловывая в щеки, отзывается та. — Еще не пришли Макс с Филом. Без них основной движ не начинается.

Ира довольно кивает, представляет меня и присаживается на подлокотник дивана рядом с одним из парней.

Мне в руки впихивают какой-то стаканчик и предлагают присоединиться к какой-то их игре. Я неуверенно мнусь и отказываюсь, продолжая стоять за спинкой дивана. Парни бросают еще пару заинтересованных взглядов, а потом переключаются на своих. Видно, понимая, что я не их полета.

Я все больше понимаю, что мне тут делать нечего. Подношу к губам стаканчик, но мне в нос тут же ударяет сильный запах алкоголя, который не может перекрыть даже насыщенный клубничный аромат. Меня аж передергивает. Нет уж, я такое пить точно не буду.

За спиной, от входа, начинают раздаваться радостные восклицания. Музыка становится в разы тише.

— Похоже, пришли! — мимо меня восторженно улыбаясь проплывает девушка, с которой здоровалась Ира.

Ее зовут Мила, по-моему. Она немного тянет гласные, то ли из-за манеры общения, то ли из-за того, что уже попробовала то, что в стаканчике. Из коридора слышится, как она приветствует новых гостей, а потом они заходят в зал.

Два парня с видом победителей и хозяев жизни скользят взглядом по тем, кто уже тут. Я застываю мгновенно и больше всего хочу провалиться под землю, жалея о том, что вообще пришла сюда.

Синие наглые глаза останавливаются именно на мне. Темная, четко очерченная бровь поднимается вверх. Макс. Точно, он же говорил, что его именно так зовут.

Выбесила эта девчонка. Как так? Мне порой выбирать среди желающих приходится, кто пойдет со мной, а эта “Отвали”. Думает особенная какая-то?

Да, черт возьми. Особенная. Проникла мне под кожу, и теперь только и думаю, что о ней.

Как она меня этим букетом! Чувствую себя идиотом. Стоял, выбирал подороже, красивее. В результате им и получил. Взбесила меня своей дерзостью настолько, что до зуда захотелось ее приручить. И начать это с поцелуя. Попробовать, каковы на вкус эти пухлые, притягательные губы.

Но вот то, как она отреагировала на мой порыв, поставило меня в ступор. Сжалась вся, как будто я ее бить собрался. Нет, конечно, после ее удара букетом можно было от меня ответку ожидать. Но бить девчонку? Это ж каким надо быть отмороженным?

И, по-моему, я испугал ее еще больше, когда ляпнул что-то про игру по-крупному. Хотя правильно, пусть задумается, может, сговорчивее станет.

Колешу по городу, пока не начинают слипаться глаза. Тогда возвращаюсь домой и, едва завалившись на кровать, засыпаю.

Так какого же, спрашивается, первая мысль после пробуждения опять об этой летящей? Нащупываю рукой на кровати рядом телефон и, не поднимаясь, набираю дневного администратора бара.

— Здравствуйте, Максим Андреевич! — слышится в трубке серьезный женский голос.

Чем мне нравится Светлана, так это своей педантичностью и исполнительностью. Но тут она что-то темнила. Я даже о том, что в баре новый сотрудник узнал, только когда увидел эти большие испуганные голубые глаза.

— Мне нужны документы на новую сотрудницу, — строго говорю я. Насколько это позволяет мой заспанный голос. — Или вы решили меня не ставить в известность?

Да, наверное, это со стороны странно выглядит, отчитываться перед девятнадцатилетним парнем. Но кто виноват, что мой отец уверен, что я гений и передал в безраздельное распоряжение бар, как только мне стукнуло восемнадцать? И самое интересное, что его идея выгорела.

Официально, конечно, владельцем оставался отец. Но все сотрудники давно привыкли, что их непосредственный начальник я, но по инструкции никто об этом вслух не говорит.

— Я хочу знать об этой сотруднице все, — продолжаю я, слыша в ответ неловкую тишину в трубке. — Подготовьте документы, я буду через полчаса в баре.

Не дожидаясь ответа, я отключаю вызов, но не откладываю телефон.

“Не вижу долгожданной фотки”, — Фил не теряет возможности подколоть. Ну и заставить меня понервничать.

Конечно, мне моя машина дорога. Но тут даже не в ней дело. Во-первых, это ущемленная гордость. А во-вторых… Это совершенная одержимость ею. Как мама бы сказала, “хочу, не могу”. Есть в ней что-то такое, что делает выигрыш в споре принципиально значимым.

“Иди лесом”, — набиваю я и откидываю телефон.

***

— В смысле только паспорт? — непонимающе пялюсь на Свету. — С каких пор мы принимаем на работу только по паспорту?

Бедная девушка растерянно мнется и что-то теребит в руках. Я вижу, что она хотела как лучше — я накануне уволил официантку, которая потихоньку отмывала деньги, поэтому нам срочно нужна была замена. Особенно на ночную смену.

— Нике нужна была работа, — мямлит Светлана. — Я взяла на себя ответственность, вот и…

— До следующей смены она должна сделать медкнижку, — распоряжаюсь я и беру в руки договор. — Знаешь же, что мы стремимся к тому, чтобы у нас все было чисто по документам. Звони ей.

Данные паспорта есть, адрес… Можно даже не напрягать крестного, чтобы он вычислил ее адрес. И телефон. Шикарно!

Светлана звонит Нике, и под моим строгим взглядом говорит ей обязательно пройти медкомиссию, та не спорит. Отлично.

Отправляюсь сразу к клинике, предполагая, что эта правильная девочка пойдет и все сделает, как сказали. Даже не так. Я уверен в этом. Не планировал следить за ней, но мне настолько интересно, чем живет эта летящая, что как идиот сижу в машине и жду вплоть до того момента, пока она не появляется из дверей клиники.

Ну как есть, летящая: растерянно оглядывается по сторонам, неловко, даже не с первого раза, запихивает бумажки в сумку и припускает к автобусу. Небрежно собранный пучок волос забавно подпрыгивает, рубашка развивается по сторонам, открывая высокую аппетитную грудь, обтянутую топиком. Не большая, но и не совсем крошечная. Идеально ляжет в мою ладонь.

Черт. От этой мысли и тех образов, которые тут же рисует воображение, приходится поправить штаны, которые стали туговаты.

Подъезжающий к остановке автобус на секунду скрывает Нику от меня, но когда он уезжает, девчонка все еще стоит. Не успела…

На моих губах появляется усмешка, когда я вижу, как она возмущенно разводит руками, а потом кладет ладонь на лоб. Интересно, и куда она собралась теперь ехать?

Борюсь с непреодолимым желанием подвезти ее, потому что не вижу смысла предлагать — все равно пошлет же. Да еще и подумает, что я за ней слежу. Как будто это не так.

Ничего, теперь у меня есть ее телефон, а значит, я могу ее достать везде и всегда, и нет никакой нужды сидеть в машине и пялиться на нее. Хотя, не спорю, это приятно.

Уже кладу руку на руль и включаю зажигание, когда внезапно ощущаю на себе взгляд. Как будто по моей шее легонько пробежались прохладными пальчиками, вызвав мурашки по всему телу. Резко оборачиваюсь и вижу, что Ника пристально смотрит на машину.

Конечно же, она узнала, не дура же и не слепая. Таких фиолетовых с перламутровым отливом тачек в городе чуть больше, чем ноль. То есть одна. Моя.

Ника подходит к пешеходному переходу, чтобы перейти на мою сторону, но к остановке подъезжает очередной автобус. Я резко нажимаю на газ и легко вливаюсь в поток. Твою мать. Сматываюсь, будто сделал что-то не то, вот ржач-то будет, если кто-то узнает.