Светлана приподнялась, поправила одежду на груди.

– Что это было? – Ее синие глаза искрились веселым любопытством.

– Забавно, – откликнулся Дэсс, тоже поднимаясь и потирая горло. – Веселые у нас звери, господа.

Не иначе как миллауши не дали им перепугаться.

Кирсан встал на ноги бледный, обессиленный. Холеное лицо постарело, на коже виднелись следы когтей, и выступили капельки крови.

– Пошли, – велел Северин.

Братья ринулись из глайдера. Мстислав подхватил жену, Северин бросился к ксенологу:

– Анатолий, как?

Кирсан улыбнулся посеревшими губами:

– Отличная работа. – Он осторожно пощупал лицо. – Север, у тебя была заначка.

– Есть бадеечка. Несу.

«Бадеечкой» оказалась та самая фляжка с ромом, где на донце оставалось несколько глотков.

Обнимая жену и не выпуская из рук лучемет, Мстислав смотрел и слушал. Отметил и обращение по имени, и переход на «ты». Северин с Кирсаном сделали какое-то важное дело и вместе радовались.

– Вы хотите сказать, что вот такие драконы, – телохранитель подбородком указал на миллаушей, – наводнят планету? И будут с нами шутки шутить?

– Они милые, – вставила Светлана, прижимаясь к мужу.

– Видите ли, – ответил ему Кирсан, выцедив из «бадеечки» остатки рома, – миллауши набираются интеллекта от тех, с кем имеют дело. Причем в первую очередь усваивают моральные нормы. А потом имеет место столкновение того, что они усвоили, с поступками людей. В миллаушских головах начинается хаос, бедняги совершенно теряются. Наша парочка повидала массу разного народа, в том числе до того, как их вывезли с родной планеты. Судя по их реакциям, первое знакомство было с людьми достойными. А дальше – похитители, сотрудники института, СерИвы, и наконец мы с вами. Есть, от чего запутаться. В таких случаях миллауши склонны устраивать проверки. Они выкидывают некий фортель и смотрят, как люди на него реагируют.

– И сколько ни предупреждай: «Не трогайте их, если не умеете обращаться», – вступил Северин, опускаясь на колени перед миллаушкой и обеими руками поглаживая ей морду, – все равно найдутся желающие с ними поиграть либо использовать.

– Господа ксенологи, вы умом не тронулись? – спросил Мстислав, новыми глазами глядя на двух миллаушей. – Нам привезут три сотни этих ребят, и они устроят свои проверки. Вы представляете, что здесь начнется?

Северин передвинулся к Очень Умному Зверю и принялся поглаживать его и чесать за ушами.

– Совет Безопасности посчитал, что все обойдется, – сообщил Кирсан, завинчивая пустую фляжку. – У миллаушей, которых нам везут, дома остались семьи.

– Заложники, – добавил Северин беспощадно. – Сборище идиотов воображает: таким образом можно снять проблему и обеспечить безопасное проведение операции.

– Что вы собираетесь с этим делать?

– Работать, – ответил брат. – Сейчас мы с Анатолием спровоцировали миллаушскую проверку – и благополучно ее прошли.

– Откуда это видно?

Телохранителю снова ответил Кирсан:

– Несмотря на явную опасность, ни Север, ни я не пожелали их убить. Им очень важно, как люди восприняли ситуацию.

– Отныне, – Северин пропустил сквозь пальцы украшенные кисточками медово-желтые уши миллауша, – у нас есть два отличных союзника.

Мстислав не сказал бы, что Умные Звери этому рады. Казалось, они еще чего-то ждут от людей.

– А если б я их убил? Не смог бы ты меня удержать – что тогда?

Брат встал на ноги и повернулся к нему.

– Работа с миллаушами – дело тонкое и требующее осторожности. Не будь мы с Анатолием уверены в успехе, рисковать бы не стали. Ты не хотел убивать, согласись.

– Слав, – промолвила Светлана, обнимая мужа за пояс, – почему ты никогда не говорил, что у тебя есть брат? Такой… – она замялась, подыскивая слово, – уверенный и опасный?

Кирсан усмехнулся:

– Север, у госпожи Крашич ты проверку не прошел. Так, ребята. Времени у нас в обрез…

Взгляд ксенолога остановился на «убитом» глайдере. В зеркальных стеклах опять расплывались круги с отражениями СерИва. Блеск серебряной шерсти, алые, на сей раз без зелени, переливы, распушенные пучки черных волосков над глазами, растянутые в свирепом оскале губы. Телохранитель недавно видел похожее отражение – когда старший княжич, Касс Мат-Вэй, явился убить его, Мстислава.

Дэсс неподвижно стоял, скрестив руки на груди, красивое лицо застыло бесстрастной маской. Он совсем не походил на свое взбешенное отражение в Зеркале.

Отстранив жену, Мстислав шагнул к княжичу:

– Дэсс, что не так?

Кирсан что-то произнес по-СерИвски. Княжич пропустил его слова мимо ушей и обратился к телохранителю:

– Слав, зачем сюда привезут новых зверей?

Мстислав замешкался с ответом. Миллауши насторожились, вытянули шеи. Княжич сам ответил на свой вопрос:

– Убивать переселившихся СерИвов?

Кирсан еще что-то сказал; Дэсс опять не обратил внимания.

– Слав, это так?

Лгать не имело смысла.

– Да.

Глаза миллаушей остекленели. Мстислав мог бы поклясться, что Умные Звери ловят каждую мысль людей, каждое чувство и его отголосок. Вторая часть миллаушской проверки, будь они все неладны!

Отражения княжича выросли, насколько позволял размер стекол, и сделались ярче. Казалось, от них исходит собственный свет.

– Это война, Дэсс, – негромко произнес Северин. – И в этой войне мы не можем взять пленных и затем отослать по домам. К сожалению.

Что-то мягко добавил Кирсан, и на сей раз Дэсс его услышал. Удостоил взглядом. Отражения начали тускнеть. Не Зеркала засыпали – меркла серебристая шкура, утихали алые переливы. Пучки волосков над глазами поникли, яростный оскал исчез.

Сам княжич не шелохнулся, бесстрастная маска не дрогнула, лишь губы шевельнулись:

– Надо убить всех? В том числе детей. И тех, кого переселили против воли. Так?

– Да, – ответил Северин. – Это не наше решение.

В Зеркалах сверкнуло серебро с алым пламенем: княжич снова взъярился. Опять заговорил Кирсан – на языке СерИвов, быстро и горячо. Дэсс несколько секунд его слушал. Затем холодно обрезал:

– Нет.

Ксенолог умолк.

Дэсс перевел взгляд на телохранителя.

– Слав, я больше тебе не помощник. Остановить переселение – да. А убивать своих… – Он качнул головой и сделал шаг к глайдеру Мстислава.

– Тебя никто не заставит убивать.

– Это же мой народ, – выговорил княжич. – Там моя мать! – крикнул он. И, едва ли не шепотом: – И отец. Я не позволю.

Еще один шаг к исправной машине. Домино умел пилотировать глайдер; значит, и княжич теперь сладит. Мстислав двинулся следом.

– Дэсс, послушай…

Что сказать? Что тут скажешь, если даже Кирсан с Северином молчат?

Он поймал взгляд брата. Тот глазами указал на Дэсса, потом – на миллауша. Ясней ясного: погасить сознание СерИва – и дело с концом.

– Нет! – Мстислав загородил собой княжича, подняв лучемет. – Не дам.

Миллауши тревожно привстали, прижали уши. Как они должны понимать, когда с оружием – против своих, когда целишься в брата? Плевать на миллаушей.

– Да вы все с ума посходили? – беспомощно спросила Светлана. Затем пробежала по камням и встала рядом с Мстиславом. – Мальчики, перестаньте.

– Слав, не связывайся, – холодно сказал Дэсс. Отражения в Зеркалах горели серебром и алым пламенем, в глазах сверкало зеленое солнце. – Побереги жену… раз уж ее сохранил. Моему народу ты ничего не должен.

Северин и Кирсан молчали. Без слов ясно: вот он – СерИв, за которого ты хлопотал. Он не будет нашим союзником. А еще шаг – и станет врагом.

– Уходи, – попросил Дэсс, отступая к глайдеру. – Ты не можешь предать своих.

Очень Умный Зверь снялся с места и пошел на Мстислава. Мягко переступали большие лапы, когти поскрипывали по камням. Что он – своим умом живет или подчиняется Северину?

– Уйди, – телохранитель повел стволом лучемета.

Зверь наклонил голову и поглядел как-то особенно снизу вверх, словно был виноват.