– Юнга лисовин, – на камбуз ввалился Питер Рейнборо. Хоть он и отлеживался в коридоре уже давно, на ногах стоял плохо. – Свое мнение выскажешь крысам. А сейчас тебя просят помочь. Выполняй, идиот!

Том бросился выполнять. Только сделай что-нибудь не то – проклятые крысы тут же найдут, к чему прицепиться.

Мы оба слышали от второго помощника, что после «Илайна» Сильвер уже не настоящий risky fellow. Поэтому к чертям RF-колдовство и непонятный обмен энергией – сойдет и обычный массаж сердца вместе с искусственным дыханием. Делать искусственное дыхание досталось мне. Лисовина бы просто стошнило; зато у него хватало сил на массаж. Он честно работал, скрещенными ладонями нажимая Сильверу на грудь, и шепотом считал:

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Раз, два, три, четыре, пять, шесть.

На счет «шесть» я вдувал воздух Сильверу в рот. Та еще забава. И голова кружилась, будь она неладна.

И лезли разные мысли. О том, что мне надо держаться от бывшего навигатора подальше. Что Хэндс, возможно, и впрямь собирался меня убить и я напрасно не верю Тому. Еще я думал, что Хэндс меня не убьет, поскольку мы не долетим до цели, а достанемся Чистильщикам. Что у пятерых «самозванцев» нет того внутреннего запрета, который мешает остальным говорить о хозяевах крыс. Что я намеревался много о чем расспросить Сильвера – и провалялся в каюте, как последний кретин, а теперь уже, может быть, поздно.

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть… – считал Том.

На пять счетов – вдох, на шестой – выдох. Голова кружится; не свалиться бы в обмороке. Вдох. Надо выдержать. Выдох. Ну оживай же, ты! Вдох. Дыши сам наконец. Выдох. Никаких сил уже нет. Вдох. Не могу больше… Выдох. Отлично. Снова: вдох… выдох. И опять: вдох…

– Хватит. – Меня оттащил капитан Смоллет. – Получит «сыворотку жизни» и очнется.

«Сыворотка жизни»? Вот кстати. Я прижался щекой к палубе и прикрыл глаза. Палуба подо мной качалась, щеку кололи крупинки сахара. До чего здорово быть живым…

Замечательная штука, эта самая сыворотка. Огнем пробежала по телу и мигом подняла на ноги. Я готов был идти к нижним контурам, однако мистер Смоллет сказал, что сыворотка – кратковременный стимулятор и вскоре мне снова поплохеет. Он велел всем отправляться по каютам и отдыхать, а сам ушел в рубку сменить Берта и Нормана, которые так же едва не загнулись, как мы на камбузе. Перед этим капитан вкатил Хэндсу лишнюю инъекцию и забрал его с собой под предлогом, что даже самому опытному пилот-навигатору нужен напарник.

Отдыхать я устроился в кают-компании. Диваны были для меня коротковаты, зато «Испаньола» пела тише, чем в каюте. Томные вздохи и стоны меньше ввинчивались в башку, и я легко выбросил из нее все лишнее, сосредоточился на Сильвере.

Крис Делл прав: крысы вернутся, и бывшего навигатора мы не отвоюем. Надо было оставить его умирать. По крайней мере, экипажу хлопот меньше. Делл прогнал крыс свистом, но второй раз такой фокус не пройдет – люди не переживут… Это я сейчас так рассуждаю, а умри Сильвер у меня на глазах, я бы себе не простил. Любезные крысы, добро пожаловать к Джиму Хокинсу. Нет уж.

Сильвера предупреждали. Сильвера гнали. Он настоял на своем. Теперь мучается бог весть от чего, не желая ни с кем поделиться. Уж Хэндсу-то почему не довериться?

Старший пилот может сколько угодно кривиться от отвращения, но Сильвера не предаст. Что им движет, хотелось бы знать. Долг? Любовь к Юне-Вэл? Что бы там ни было у Сильвера с женой, возможно, он ей все-таки дорог, и Хэндс оберегает приятеля ради нее? Ну и чушь лезет в голову. Положим, влюбилась бы в меня Шейла, а я бы втрескался в нее. Стал бы я беречь отвергнутого лисовина? Поразмыслив, я признал, что на борту «Испаньолы» трясся бы над ним, да еще как. Вот и Хэндс трясется.

Повозившись, я устроил лицо в черном тумане, которым был окутан диван. Самое время вздремнуть.

На затылок легла чья-то рука. Доктор Ливси? Несколько мгновений я тихо радовался.

– Джим, здесь нельзя спать.

Сильвер. Мэй-дэй!

– Почему нельзя?

Я сел, морщась и моргая. Как полежишь в темноте, свет начинает резать глаза даже сквозь «очки».

– Там, где ты спишь, RF-корабль дотягивается до сознания и подсознания. Вбивает в голову дурные мысли, заставляет влюбляться в кого ни попадя… кто первый завалится к тебе в гости. – Бывший навигатор усмехнулся углами рта. – А кают-компания – место общественное и безопасное. Ты ведь не хочешь превратить ее в свою личную каюту?

Этого я не хотел. И мне не понравилось, что Сильвер уселся на мой диван. Добро бы кто другой – но Сильвер! Постеснявшись его прогонять, я слез с дивана и перебрался в кресло. Я бы и вовсе ушел, но он попросил:

– Не уходи. – И добавил, помявшись: – Мне больше не с кем поговорить.

Дожили. Два с лишним десятка человек на борту – а он не найдет, с кем словом перемолвиться.

В том-то и беда, что он до сих пор не нашел, кому довериться.

Я огляделся, высматривая поюна. Не видать: Сильвер позаботился о том, чтобы болтливый зверь не разнес его тайны по всем палубам.

– Я вас слушаю.

Скверно это прозвучало. Фальшиво. Зря только рот раскрывал. Сильвер как-то незаметно поджался, затем поставил локти на колени, сцепил пальцы в замок и опустил голову.

– Да мне, в сущности, и сказать нечего. Разве что поблагодарить… Спасибо.

С такой горечью он это вымолвил – мне аж холодно стало.

– Джон, я что-то неправильно сделал?

– Конечно. Правильно поступил Крис: он прогнал тварей и должен был убить меня. Снять проблему, не оставив мне времени колебаться и решать самому. Понимаешь? Он взял решение на себя, и оно было верным. А меня угораздило выжить.

Мэй-дэй… Второй помощник свистел, чтобы взбешенная «Испаньола» добила бесчувственного Сильвера и он не достался бы Чистильщикам.

– Я по-другому не мог, – пробормотал я растерянно.

– Только не извиняйся, что спас. – Бывший навигатор невесело усмехнулся. – Мы все делаем глупости из лучших побуждений. Я тоже.

– А что сделали вы? – спросил я, надеясь отвлечь Сильвера от мыслей о крысах и Чистильщиках.

Он хорошенько подумал, прежде чем ответить.

– Я сорвался с места и сорвал людей. Добился, что нас взяли на «Испаньолу».

– Зачем?

– У меня была простая цель: пока летим, убедить сквайра, что нельзя везти Птиц на Энглеланд. Но видишь, как получилось… Александр высказался насчет влюбленной пары, а другой Александр, который поюн, принялся орать гадости про Юну-Вэл. Стал бы мистер Трелони после этого меня слушать?

– Не вижу связи.

Сильвер коротко засмеялся.

– Почтенный сквайр вообще не склонен прислушиваться к чужому мнению. Тем более к мнению такой сволочи, как я.

– Можно разговаривать с доктором Ливси.

– Он уже назвал меня лжецом.

Было такое – когда мы готовились к старту со Станции.

– Вы обиделись?

Сильвер поглядел исподлобья, сквозь черную полоску «очков». Проклятые «очки» меняют выражение лица, из-за них ничего не разберешь. Кажется, что бывший навигатор обозлился, а на деле…

– Джим, – мягко проговорил он, – доктор Ливси не станет слушать того, кому не верит. Мне он не верит.

Я тоже заподозрил, что Сильвер брешет – уж больно тщательно продумывал он свои слова. Не из-за одних только Птиц бывший навигатор явился на «Испаньолу».

Он покусал губу.

– Ну, а ты – хотя бы ты готов послушать о Птицах?

– Я давно собирался расспросить.

– Почему этого не сделал?

Я смолчал. Не объяснять же, что отлеживал бока в каюте и страдал по Лайне.

– Джим! Почему ты не пришел еще вчера – или позавчера – и не задал сотню вопросов? Ты же егерь. Хранитель Птиц. Тех, которых на Энглеланде больше нет. Почему ты не пришел?

– Ну… я и об RF хотел поспрашивать. И тоже не собрался.

– Почему?! – рявкнул Сильвер.

Не люблю, когда на меня кричат. Я уже открыл рот, чтобы огрызнуться, но передумал. И впрямь: отчего ноги не донесли меня до камбуза, где можно было спокойно побеседовать за чашкой отличного коффи?