Он не приходит. Ни через час. Ни через два. Ни через три.

Лежу на огромной кровати, смотрю перед собой, боюсь уснуть. Боюсь вновь увидеть Германа с другой, вновь пережить раздирающую боль, только теперь во сне. Мне все равно придется с Соболем встретиться, хотя бы для того, чтобы забрать свои документы. Очень хочу верить, что не станет удерживать. Не знаю, куда мне уезжать, как начинать опять с нуля, строить нормальную жизнь, но надо. От этого слова стону.

Надо прежде всего для себя. Надо научиться смотреть вперед. Надо через силу улыбаться. Надо знакомиться с новыми людьми. Надо снять квартиру. Надо устроиться на работу. Надо смириться с тем, что любить не смогу. Надо позволить себя любить другим мужчинам. Надо принять факт, что Герману я не нужна.

Утыкаюсь лицом в подушку, прикусываю кончик наволочки, глушу свои рыдания. Позволю себе сегодня быть слабой.

Утро я проспала, как и день. Пришла в себя ближе к вечеру. Заказала себе ужин в номер, в интернет-магазине выбрала повседневную одежду. Вежливый менеджер пообещал все вещи доставить завтра к девяти утра.

С замиранием сердца по-прежнему жду прихода Соболя. Маюсь до двенадцати, поглядываю на темный экран телефона. Жду его звонка. Хотя бы эсэмэс.

Неужели ему неинтересно, как я? Он думает, что у меня все хорошо? Кто-то присматривает за входом в отель? А вдруг я себе в номере вены вскрыла? Или утопилась в ванне?

Нервно смеюсь, откидываю телефон в сторону. Учиться стоит начинать прямо сейчас, жить без него, без его влияния, без его присутствия. Сейчас втройне сложно, чем после отдыха в Мексике.

Опять беру в руки мобильник. Избавляться от прошлого стоит тоже сейчас. Я открываю галерею, папку — фотографии. У меня много кадров спящего Германа. Много фотографий, сделанных украдкой, когда он работал в кабинете, с кем-то общался по телефону на улице, в машине, когда мы вместе куда-то ездили. Редко. Но больше всего фотографий в постели.

Он не любит фотографироваться, если видит камеру, сразу просил меня убрать. Поэтому все, что у меня есть, все сделано тайком. Вот он спит. Опять спит. Вновь спит. Я безумно любила те минуты уединения с ним наедине. Мне казалось, что он только мой и больше ничей. Обман.

Не даю себе время передумать, выделяю галочкой все фотографии и удаляю. Сжимаю зубы, наблюдая, как постепенно пустеет альбом. Следующий шаг — почистить сообщения. Их немного, но для влюбленной дуры, как я, они бесценны. Удаляю, зажмурив глаза. Теперь - внести его номер телефона в черный список. Этого не делаю, он может позвонить с любого другого номера.

Чтобы быстрее уснуть, не мучать себя думами и пустыми надеждами, в мини-холодильнике нахожу небольшую бутылочку коньяка. Заказала на ужин, как чувствовала, что данное лекарство мне потребуется.

Морщась, выпиваю в несколько глотков, потом еще запиваю водой и возвращаюсь в кровать. Лежу, прислушиваюсь. Слышу чьи-то шаги. Чем ближе к моей двери, тем медленнее они становятся. Сердце барабанной дробью стучит у меня в ушах. Вот-вот сейчас повернется ручка, он зайдет. Никакие замки его не остановят.

Шаги проходят мимо моей двери. Это не он. Это не ко мне.

Еще маюсь какое-то время без сна, засыпаю. Без сновидений, без дум, без надежд.

***

— Доброе утро. Мне, пожалуйста, фирменный завтрак и кофе без сахара, — улыбаюсь официанту и откладываю меню в сторону.

Курье приехал в девять, привез мне джинсы, блузку, пиджак и туфли на шпильке. От суммы на чеке думаю, Соболь не обеднеет, зато я одета и с удовольствием спрятала платье в пакет, в котором хотелось сразить, а получилось...

— Как приятно начинать новый день в компании столь очаровательной девушки, — напротив присаживаются, моя бровь недоверчиво ползет вверх.

— Вообще-то я тебя не приглашала и хочу побыть одна, — звучит грубо, но нет у меня настроения любезничать.

— Зализываешь раны? Да, разбитое сердце очень сложно склеить после такого разочарования, но возможно. Например, начать новые отношения.

— Ага, сразу от одного бандита к другому! Крутая замена, — хмыкаю, беру мобильник в руки, лишь бы занять себя чем-то.

— Ты неподражаема, Марьяна, именно твое отрицание цепляет не только меня, но и Соболя. Яркая, красивая, умница — у нас не было шансов остаться равнодушными.

— Ты за себя говоришь или от имени всех темных личностей, которые любят подчинять себе? — раздраженно кладу телефон на стол, в упор устремляю на мужчину глаза. Он расплывается в широкой улыбке, выглядит довольным собой.

— Чего тебе надо, Тимур? Покороче и по делу.

— Еще одна черта, которая притягивает к тебе, — руки на стол, подается вперед.

Его глаза смотрят ласково, почти дружелюбно, но это обманчивое впечатление. На самом деле Тимур еще тот шакал. Не знаю, насколько он опаснее Германа, по мне они оба из одной стаи.

— Хочу предложить тебе взаимовыгодное сотрудничество.

— У меня ничего нет. Все акции у Соболя.

— Да забудь ты эти акции, они никогда меня особо не интересовали, а вот ты...

— Что я? — испуганно переспрашиваю, чувствуя, как нехорошо становится на душе. Если уж выбирать между Ясином и Соболем, хочу обратно к Герману.

— Мне нужна жена. Красивая, как ты, умная, как ты, умеющая вести разговор и в нужное время молчать, как ты.

— У меня ощущение дежа вю.

— Мои планы и чувства не изменились. Так что?

— Конечно, нет, — облегченно вздыхаю, когда приносят мой заказ, удивляюсь, что Тимуру тоже принесли завтрак и кофе. Присматривался ко мне? Откуда знал, что я именно сюда приду?

— Не спеши с ответом.

— Мой ответ не изменится ни сегодня, ни завтра. Я тебе уже отказывала, повторю еще раз: я не выйду за тебя замуж.

— Из-за Соболя?

— Я хочу нормальной жизни, без этого боевика. Сомневаюсь, что ты ради меня оставишь свою «честную» деятельность и уедешь из страны, начинать с нуля. В России я оставаться не планирую. Если ты не против, я поем, — демонстративно беру вилку с ножом, опускаю глаза в тарелку.

Жениться? Ха-ха-ха. По логике жанра сейчас должен появиться Герман и опустить соперника ниже плинтуса, но его нет, а Тимур не спеша завтракает вместе со мной. Со стороны мы, наверное, похожи на парочку, которая выбралась утром в кафе. После этого обязательно должны прогуляться за ручки, смеяться и целоваться. Представила себе эту картину, и меня передернуло от омерзения.

— Сегодня к девяти я тебя жду в «Radisson», — на столе появляется белый конверт. Я поднимаю на Тимура глаза. — Это ключ от номера. В половине девятого тебе привезут наряд, выбрал лично сам. Думаю, после просмотра местных новостей ты согласишься на все мои условия. Приятного аппетита, моя прелесть.

Он уходит походкой победителя. Я не согласилась, но внутри постепенно растет стойкое убеждение, что против воли в девять я приеду в назначенное место, в назначенное время. В том самом наряде, в котором он хочет меня увидеть. Скорей всего, это будет плащ, а под ним ничего, как в дешевых мелодрамах. Остается только понять, каким способом он заставит прийти к себе.

***

— Вчера ночью было совершено покушение на главу корпорации «С», — я оборачиваюсь к телевизору, замерев посередине комнаты.

На экране плоской плазмы показывают крупным планом лицо Германа в окружении охраны, его адвокаты закрывают ладонью камеры операторов, игнорируют вопросы журналистов.

Сердце ухает куда-то вниз. Я безвольно падаю на кровать, продолжая смотреть в телевизор, ничего не слыша. Все чувства разом отключаются. Не могу дышать.

Вчера на него было совершено покушение поздно вечером, когда он выходил из здания своего офиса. Вчера, когда я его ждала, удаляла фотографии, сообщения, он был на волоске от смерти. Вчера я могла его потерять...

Не понимаю, как при таком количестве охраны кто-то сумел подъехать близко к его машине и беспорядочно выпустить автоматную очередь. Куда охрана смотрела? Неужели не видели ничего подозрительного? Самое ужасное, его не планировали убивать, просто припугнули. Судя по напряженному лицу Германа, по тому, как он внимательно слушает своих адвокатов — он сам прекрасно все понимает, знает имя заказчика, но это не для широкой массы.