А в замке Гибихунгов Гутруна предчувствует недоброе. Увидев траурное шествие с телом Зигфрида, она падает без чувств. Между братьями вспыхивает ссора из-за клада нибелунгов, и Хаген убивает Гунтера. Затем он наклоняется, чтобы снять с руки Зигфрида кольцо, но рука мертвого героя угрожающе подымается, и Хаген в ужасе отступает. Внезапно среди пораженных горем и страхом людей появляется спокойная и величавая Брунгильда. Она приказывает развести на берегу Рейна погребальный костер: золотое кольцо вернется на дно реки, и кончится проклятье Альбериха, а боги, допустившие столько преступлений, погибнут в очищающем огне. Костер разгорается, и Брунгильда в воинских доспехах на коне бросается в пламя. До самого неба вздымается огонь; в нем сгорает чертог богов Валгалла. Хаген с отчаянным криком хватает кольцо, но волны заливают костер, а дочери Рейна со смехом увлекают Хагена на дно. Прекратились преступления на земле — мировая несправедливость искуплена смертью славнейшего из героев, и проклятое кольцо нибелунга вновь мирно покоится в глубинах Рейна.

«Гибель богов» — мрачная трагедия, в ней господствуют образы зла. Положительные герои лишены свободы воли и становятся орудием темных сил. При большом числе лейтмотивов из трех предшествующих частей тетралогии количество новых невелико, и почти все они отмечены угловатыми, зловещими гармоническими и мелодическими оборотами. Характеристики действующих лиц даны в острых психологических столкновениях, поэтому важную роль приобретают ансамбли.

Пролог состоит из двух контрастных сцен, разделенных оркестровой картиной. Ночному пророчеству норн присущи темные, сумрачные краски. Оркестровая картина рисует восход солнца. Она подводит к большому дуэту Брунгильды и Зигфрида, проникнутому ликующим чувством. Завершает пролог симфоническая картина «Путешествие Зигфрида по Рейну», также светлая по колориту используемых здесь лейтмотивов (звонкая фанфара рога Зигфрида, широкий распев мотива любви, красочно-изобразительное колыхание волн Рейна, манящие зовы русалок).

Резким контрастом начинается I акт. Тревожная первая сцена — беседа Гунтера, Хагена и Гутруны — прерывается радостной фанфарой лейтмотива Зигфрида, но в момент встречи героя с Хагеном, как роковое предостережение, звучит зловещий лейтмотив проклятья. Центром сцены служит клятва побратимства Зигфрида и Гунтера («Жизни цветущей свежую кровь пролил я в это питье») с энергичной, волевой и суровой мелодией, Завершает 1-ю картину грозная и ироничная «Сторожевая песня» Хагена. Волнение и беспокойство парят во 2-й картине, состоящей из двух диалогических сцен. В первой основное место занимает рассказ валькирии Вальтрауты о близком конце богов; вторая сцена рисует борьбу Брунгильды с Зигфридом, явившимся в образе Гунтера.

II акт насыщен драматическими событиями. Он начинается призрачной ночной сценой нибелунга Альбериха с Хагеном «Спишь ли, Хаген, мой сын?». Контрастен небольшой светлый эпизод Зигфрида и Гутруны. Жутким весельем проникнут диалог Хагена с вассалами — его открывает мрачное звучание воловьего рога. Сцена свадьбы — кульминация оперы. Трижды повторяется беззаботный свадебный напев в оркестре, отгоняя трагические ансамбли. В центре первого из них — клятва на копье «Ты, священное оружье, будь мне свидетелем клятвы»; жесткий угловатый лейтмотив звучит вначале у Зигфрида, затем, более взволнованно, у Брунгильды. Второй ансамбль — терцег мести: в нем сочетаются глубокое горе Брунгильды, коварная решимость Хагена, отчаяние подавленного стыдом Гунтера.

III акт распадается на две противоположные по настроению картины: светлую, безмятежную — на лоне природы и мрачную, гнетущую — в замке Гибихунгов. Оркестровое вступление строится на красочной перекличке рогов за сценой: звонкой фанфаре рога Зигфрида отвечает зловещий воловий рог Хагена. Затем возникает картина спокойно текущего Рейна и веселых русалочьих игр (терцет дочерей Рейна, построенный на их безмятежном лейтмотиве, напоминает первую сцену «Золота Рейна»). Светлое настроение царит и в диалоге русалок с Зигфридом; его обрамляет звонкий лейтмотив рога. Центральное место занимает большой рассказ героя о своем детстве «Миме, карлик, старый ворчун». Здесь сменяются разнохарактерные эпизоды, пронизанные ощущением радости жизни: первый сопровождается лейтмотивом ковки, во втором возникают лейтмотивы шелеста леса и птички‚ в следующем — мотивы огня. Рассказ прерывается предательским ударом Хагена — грозно звучит мотив проклятья. Вторая часть рассказа — просветленное лирическое воспоминание о Брунгильде. Завершает 1-ю картину «Траурный марш на смерть Зигфрида» Я величественная эпитафия герою. В этой мощной симфонической фреске, обрамленной мотивами судьбы и проклятья, с редким мастерством соединены важнейшие лейтмотивы предшествующих опер: композитор воскрешает прошлое, напоминая о славных подвигах, о великой любви Зигмунда и Зиглинды, Зигфрида и Брунгильды. 2-я картина начинается сценой трагических предчувствий Гутруны. Завершает ее обширный монолог Брунгильды; богатство настроений при общем возвышенном, торжественном тоне, приподнятая декламация, большая внутренняя сила придают ему подлинное величие. Обрамляет монолог героический эпизод, построенный на сверкающем лейтмотиве огня. Лирические воспоминания о Зигфриде «Как солнце светит свет мне его» сменяются патетическим обвинением Вотана «О вы, хранители вечные клятвы». Оркестровое заключение тетралогии живописует мерное течение Рейна; возникают величавые аккорды гибнувшей Валгаллы, и как луч надежды на иное, светлое будущее звучит экстатический певучий лейтмотив, возвестивший в пророчестве валькирии грядущее рождение спасителя мира — Зигфрида.

Опера в 3 актах (6 картинах)

Либретто Р. Вагнера

А м ф о р т а с, король Грааля (баритон)

Т и т у р е л ь, его отец (бас)

Г у р н е м а н ц, страж Грааля (бас)

Н а р с и ф а л ь (тенор)

К л и н г з о р, волшебник (бас)

К у н д р и (сопрано)

Рыцари Грааля, цветочные девы Клингзора, пажи

Действие происходит в замке Грааля Монсальват и в волшебном замке Клингзора в зпоху средневековья

Поэмы о Парсифале (Персивале, Парцивале), созданные в конце ХII — начале ХIII вв. французским поэтом Кретьеном де Труа, норманским — Робертом де Бороном, немецким — Вольфрамом фон Эшенбахом, имеют древние корни. В них соединилось не менее трех самостоятельных легенд. Одна, восходящая к гэльским песням Шотландии, — о чудесной чаше (или драгоценном камне), которая позже станет чашей Тайной вечери; в нее Иосиф Аримафейский собрал кровь распятого Христа; теперь чашу хранят непорочные рыцари во главе с увечным королем — он наказан неизлечимой болезнью за грехи. Вторая, бретонская легенда — о рыцарях Круглого стола короля Артура, отправляющихся на поиски неведомого Грааля (само слово означает чашу определенной формы). Третья легенда, также бретонского происхождения, — о герое-простаке, рожденном по смерти отца и воспитанном матерью в лесной глуши. Она имеет многочисленные аналогии в сказках разных народов: всеми осмеиваемый дурачок, бедняк, младший сын совершает подвиги, непосильные никому.

Хотя с поэмой «Парциваль» крупнейшего немецкого поэта средневековья Вольфрама фон Эшенбаха (1170–1220) Вагнер познакомился еще в 1841 г., а первое упоминание о короле Грааля встречается в рассказе Лоэнгрина (он — сын Парсифаля), мысль об опере на этот сюжет возникла у композитора лишь весной 1857 г. В Страстную пятницу 10 апреля он написал текст о чуде этого святого дня и сделал набросок мелодии, позже вошедшей в III акт оперы. Парсифаль должен был появиться на сцене в последнем акте «Тристана и Изольды» и исцелить страждущего от смертельной раны героя; в набросках к «Тристану» можно встретить и стихи к будущему «Парсифалю». Вагнер отказался от показа рыцарских подвигов героя, но усилил мистические мотивы. Возникают многочисленные параллели с образом Христа: по мысли композитора, моральный подвиг Парсифаля принес искупление самому Искупителю. Используется евангельский текст (в сцене трапезы рыцарей Грааля слова Иисуса во время Тайной вечери) и евангельские ситуации (в сцене у источника, где кающаяся грешница Кундри сближена с Марией Маг. талиной).