И действительно: в первый раз повозка затормозила только у городских ворот, что я понял по разговорам командира конвоя со стражей. Во второй – у ворот замка. В третий – непонятно где, и тут мы застряли. Командир утверждал, что у него приказ передать дезертира Хорингеру, а тот, кто чинил препятствия движению, хотел забрать меня себе и сразу засунуть в тюрьму. То обстоятельство, что после допроса у Хорингера я так и так попаду в тюрьму, его не устраивало. У него тоже приказ – коменданта замка. Сперва – тюрьма, а уже после, если надо, меня позволят допрашивать и Хорингеру, и кому там еще приспичит. Конец спору положил строгий начальственный голос, велевший поместить меня в тюрьму, только туда, и никуда более. Все должно идти согласно регламенту.

– Слушаюсь, господин комендант, – недовольно процедил командир конвоя.

Не печалься, дядя! Махни рукой и забудь. Бюрократия непобедима.

Повозка повернула, проехала еще немного. Послышался скрип тяжелых ворот, лязг поехавшей вверх подъемной решетки. В тюремном дворе меня извлекли наружу, сняли путы, разоружили и раздоспешили. Кузнец заковал в кандалы, маг наложил на них заклинания. Дюжие надзиратели с собаками повели по коридорам. На первом этаже мы не остановились: лестница вниз, поворот, еще лестница вниз… Это длилось так долго, словно мы спускались к центру Земли. Только ведь во Вселенной Дагора никакого центра Земли нет – возможно, меня засунут еще глубже. Вот и камера: настоящий каменный мешок. Кроме двери в ней только два отверстия: одно в стене, для вентиляции, второе в полу, для стока нечистот. Хрен знает зачем, но оба зарешечены, хотя в них не пролезть и карлику. Один из надзирателей молча осмотрел помещение, светя себе факелом, и вышел. Дверь закрылась, щелкнули запоры, я оказался в темноте и опустился на кучу гнилой соломы в углу. В самом отвратительном настроении – в тюрьме я никогда не сидел, а оказаться в такой и не думал.

Поделом тебе, Ваня: будешь знать, как заниматься благотворительностью. Правильные люди при виде нищего сразу начинают вопить «бог подаст!», а если убогий несмотря на это рискнет приблизиться, разворачивают его на сто восемьдесят градусов и дают пинка под зад. А ты с ходу согласился таскать для шибанутого алкаша мешки с углем и бездумно побрел за ним бог весть куда, как теленок на привязи. Сиди теперь здесь и думай о своем поведении.

Когда начнутся допросы? Сегодня? Завтра? Я бы на месте дознавателей начал завтра. Или позже. Каждые сутки отдыха в подземном отеле должны сами по себе все более настраивать жильцов на разговорчивость.

Ощупав от нечего делать кандалы, я улегся и задремал. Ну а чем заняться? Стены простучать? Я и так видел, пока свет был, что они прочные. У меня не будет долгих лет, чтобы расковырять кладку зубочистками. И кто, кстати, выдаст мне зубочистки.

Понемногу меня затянуло из дремы в настоящий сон – беспокойный, наполненный кошмарами. Не успевал закончиться один, как начинался следующий, еще страшнее предыдущего. Меня судили, пытали, казнили, причем много раз, и куда более мучительно, чем это бывает в действительности. Иногда я понимал, что сплю, однако от такого понимания странным образом становилось не легче, а тяжелее. Скорей бы уже проснуться, и пусть казнят по‑настоящему. Или лучше не просыпаться? Ведь сразу не казнят – сперва измусолят всего дурацкими процедурами. Согласно регламенту, как сказал комендант. А регламенты похуже пыток могут быть. И бывают.

Разбудил меня негромкий хлопок, породивший легкое движение воздуха в окружающей сырости, вони и затхлости: в камере открылся портал. Кого он ко мне пропустил? Кому вообще может быть разрешено посещать заключенных порталами?

Мелькнула сумасшедшая мысль, что от меня решили избавиться по‑тихому, не допустив публичной казни. Насколько это вероятно и зачем могло понадобиться, я и размышлять не стал. Ничего ведь не знаю ни о придворных герцога, ни о всяких там закулисных интригах. Но если в камеру действительно явился палач, попробую задушить его цепью ручных кандалов. Пусть только горло помну – и то будет отрада. Надо же как‑то отблагодарить того, кто взял на себя труд отправить несчастного зека на тот свет быстро, избавив тем самым от уготованных ему издевательств?

Нет, серьезно: не спасибо же говорить собственному убийце. А то он и вправду возомнит себя благодетелем.

В двух шагах от меня зажегся огонек, понемногу разгоравшийся ярче. Он осветил человека с украшенным драгоценностями магическим посохом и в дорогом плаще. Типичный высокоуровневый маг. Посланник Герхарда? Тому, наверно, не терпится проверить, в каком я состоянии. И, быть может, задать пару вопросов. Хотя бы через подручного.

– Вы от Герхарда? – спросил я. Просто чтобы не молчать.

Волшебник по непонятной причине на секунду замялся. Потом усмехнулся и ответил:

– Ну, можно сказать и так.

Наши голоса звучали неестественно, будто мы находились внутри большого яйца с гладкими стенками, отражающими малейшие звуки. Кажется, посетитель создал вокруг себя и меня некую зону конфиденциальности. За пределами которой нас не услышат и тюремные крысы. Не исключено, что и не увидят.

– Великий Герхард хотел вас навестить, – сказал маг. – Но я решил, что мое дело срочнее. Поэтому он сейчас лежит без чувств у себя в Толстой башне, а я здесь, разговариваю с вами. Слушайте меня очень внимательно: у нас немало времени в запасе, однако на повторы его все равно не хватит. Официально я служу Генриху Каритекскому, но в действительности – Тимойскому королевству. И там, у меня дома, отлично осведомлены и о вас, и о беспокойстве Герхарда по поводу вашего попадания в наш мир, и прочих его опасениях. Считайте, что в Тимое также обеспокоены. Особенно вашей предстоящей казнью. Немного по другим причинам – и все же настолько сильно, что я получил приказ вытащить вас отсюда даже ценой собственной жизни. Напав на Герхарда и воспользовавшись его порталом сюда, я с головой себя раскрыл, и должен немедленно бежать. Предлагаю вам добровольно последовать за мной. Учитывая обстоятельства, это полностью в ваших интересах. К тому же если вы откажетесь, я все равно заберу вас с собой, – но это приведет к большим затратам маны и уменьшит наши общие шансы спастись. Итак, ваш ответ? Надеюсь, он положительный?

– Вы сказали, у нас есть время, – напомнил я. – Как много?

– Один час с момента моего появления здесь. Именно столько Герхард планировал потратить на беседу с вами. Правда, мы располагаем этим часом лишь до тех пор, пока не двигаемся с места. Объясняю ситуацию: мы находимся внутри кокона времени на конце персонального портала главного мага герцогства. Обратно через портал можно попасть только в кабинет Герхарда, и больше никуда. Нам кажется, что время течет обычным порядком; меж тем мы сейчас живем настолько быстро, что вне кокона оно как бы остановилось. Никто не может войти в портал следом за мной и помешать нам общаться. Однако стоит нам покинуть кокон и начать действовать, как чудеса закончатся. Мы вновь начнем жить в том же ритме, что и окружающий мир. Герхарда обнаружат в его кабинете; обнаружат и портал сюда. В тюрьме и замке объявят тревогу… Мне продолжать?

– Не надо. Как вы намерены выбраться из Каритека?

– Пешком. Любой портал за пределы города обнаружат и блокируют до завершения его формирования. Порталы внутри городских стен будут отслежены, районы точек выхода оцеплены. Единственный способ побега – создать короткий мгновенный портал прямо из кокона времени в Подземный город. Во всем Каритеке лишь там есть помещения и коридоры, координаты которых неизвестны магам герцога. Они подготовлены специально для подобных случаев. По одному из потайных коридоров, недавно прорытому, мы и уйдем.

Понятно… Излишне спрашивать тимойца, зачем я понадобился его державе. Правду все равно не скажет. Меня совершенно точно не собираются убить – ни по‑простому, ни вместе с моими сущностями. Иначе оставили бы здесь, в заботливых руках палачей и Герхарда, удовольствовавшись ролями наблюдателей. Наверно, планируют использовать как лабораторное животное. Посадят под замок и будут изучать мои способности. Особенно ту, которая «??????????????????»