– Без помощи демонов мне не обойтись, – вздохнула Жюстина, вникнув в детали процесса.

– Ну и пусть, – пожал плечами я. – Нужны демоны – обращайся к ним. Мы так и так законтачим с самыми отъявленными отморозками из Мира Истинного Мрака сразу после нападения на Клару и вытягивания из нее духовно‑разумной сущности. Что бы ты ни сделала сейчас, это будет детскими шалостями по сравнению с предстоящим.

Жюстина подошла к делу методически. Мелкая лесная живность, ранее быстро и безболезненно умерщвлявшаяся на эликсиры, теперь погибала долго и мучительно. Частью она использовалась для садистских жертвоприношений, частью служила материалом для экспериментов по снятию личин. Деревья вокруг логова волколатников украсились вырезанными мною символами зла, по зарослям бродили пугающие черные тени. Весточка пугливо жалась то ко мне, то к Люциферу, стараясь держаться подальше от навеса с магической лабораторией. Броневолки тоже избегали подходить к нему близко, предпочитая располагаться на отдых по другую сторону поваленного дерева. Жюстина довольно быстро подняла себе уровень до тридцать седьмого, после чего прокачка пошла заметно туже. Тридцать восьмого пришлось ждать долго, а тридцать девятого, мы думали, вообще не дождемся. Однако дождались, после чего Жюстина заявила, что пора завязывать.

– Сороковой я тренировками не получу, – сказала она. – Или получу настолько нескоро, что Хулио к тому времени обо мне забудет, и наша затея потеряет смысл. Нужна схватка с другим магом – и победа над ним, конечно. Поэтому идем войной на Клару, и да поможет нам Мрак.

– А если система не даст тебе сороковой за бабушку? – спросил я.

– Должна дать. У старушенции перед нашим с Ноэлем отъездом в Каритек был пятидесятый. Вряд ли она поднялась много выше, но две или три ступеньки одолела, как мне кажется.

– А вдруг двадцать или тридцать?

– Исключено. Для такого прогресса при ее специализации пришлось бы твердо встать на Путь Тьмы, а она трусовата для этого. Когда мы у нее жили, она могла принести нас в жертву демонам и уйти от мести общины в лес. Однако не решилась.

– Я тоже считаю, что сильные и перспективные волшебницы не застревают на должностях деревенских ведьм. Значит, вперед, любовь моя, – назначаю тебя нашим генералиссимусом. Раздавай указания. Только смотри не ошибись, а то разжалую.

– Через четыре дня будет полнолуние, и Клара обязательно пойдет в Гнилую рощу для сбора трав и ночной росы. Настроится она, конечно, не на бой невесть с кем. Удачнее случая ее подловить в ближайшее время не представится.

– Замечательно. Как раз успеем добраться, разведку провести, подготовиться.

Мы принялись не спеша сворачивать лагерь. Торопиться было абсолютно некуда: наоборот, придется еще специально тормозить в дороге, чтоб не явиться к владениям Келли слишком рано и не попасться там кому‑нибудь нечаянно на глаза. Впрочем, Жюстина сказала, что Гнилая роща считается среди крестьян и приближенных барона местом дурным, и туда никто не ходит.

Я соорудил для костомеха из полотнища навеса огромный вещмешок, в котором поместились все наши пожитки и запас вяленого мяса. Попробовал управлять скелетом с этим грузом, укоротил веревочные лямки и попробовал снова. Вроде нормально вышло. Мешок не сильно болтался и почти не мешал: даже необязательно скидывать его перед боем при внезапном столкновении с кем‑либо – разве чтоб за ветки не зацепился. Из вооружения у скелета пока имелись все те же вилы, к которым я выстругал новый черенок, и большая палица, изготовленная мной на досуге из комля молодого дубка. Пока сойдет, а потом настоящее оружие добыть нужно. Что представляло отдельную проблему. Мечи, щиты и доспехи для костомехов свободно не продаются. И не у каждого кузнеца их закажешь.

Жюстина уселась на Люцифера, пристроив перед собой Мыка. Они поехали первыми, старательно выбирая дорогу скелету, чтоб мне приходилось совершать как можно меньше маневров. Каждое движение – расход маны. Пусть небольшой, но если без конца заставлять костомеха поворачивать и пригибаться, к вечеру потратится бог весть сколько.

На последнюю ночевку мы встали с тем расчетом, чтобы добраться до Гнилой рощи поздним утром следующего дня. Она находилась на самой окраине Гинкмарских лесов, и от обитаемых земель ее отделяла лишь полоса бывших полей, захваченных за время войны березняком. В самой роще на почтительном расстоянии друг от друга стояли тысячелетние ветвистые дубы, толстые и низкорослые как баобабы. А больше здесь почему‑то ничего не могло вырасти: осины, вязы и прочие деревья покрывались трутовиками и начинали гнить еще в юности, не в силах пробиться вершинами сквозь кроны могучих соседей. Повсюду в редкой траве валялись коряги, перемежавшиеся с большими и малыми валунами. Кое‑где поблескивали подернутые по краям ряской лужи. У самой воды и в воде лежали кости и черепа животных. Настолько много, что и без предупреждающих табличек сразу становилось ясно: из этих луж пить не стоит. Несомненно, над рощей висело какое‑то древнее заклятие. Но какое – поди разбери.

Осмотревшись и наметив места своих будущих позиций, мы отошли вглубь леса на отдых. Вернулись уже ночью, едва взошла луна – сытые, выспавшиеся, готовые к злодействам. Мыка посадили в дупло одного из дубов в тылу, обложив дерево камнями магического круга. В задачу мальчишки входило одно: сидеть тихо и не отсвечивать. Весточка с удовольствием осталась с ним – нападение на Киану не сделало птичку заядлой агрессоршей. Я на костомехе спрятался за другим дубом, на правом фланге. Жюстина притаилась на левом. Люцифер встал в центре: ему предстояло привлечь к себе внимание Клары, чтобы обеспечить нам с Жюстиной свободу действий на первом этапе операции.

Просмотреть Клару мы не боялись; любые варианты встречи с нею, кроме запланированного, были маловероятны. Роща невелика, а кроме того, Жюстина уверяла, что ведьма не станет собирать росу на окраинах. Не комильфо, и жидкость может оказаться не вполне чистой. Наше превосходство казалось несомненным, однако расслабляющей уверенности в себе я не ощущал. Да, у меня костомех, у Жюстины леший, а с Кларой придет лишь банальный фамильяр в виде большого кота. Но что‑то меня смущало. Может, родители в детстве пугали ведьмами, а позже я забыл?

Невдалеке тоскливо и монотонно ухал филин. К полуночи он всех задолбал. Должно быть, некая беспокойная страдающая душа воплотилась в эту птицу – иначе с чего бы ей часами нагонять уныние на округу вместо того, чтобы полететь на охоту и кого‑нибудь сожрать?.. Лунный свет проникал сквозь кроны дубов, подсвечивая пространство между необъятными стволами. По земле стлалась дрожащая туманная дымка, и чудилось, что лежащие у луж кости шевелятся.

Напряжение ожидания нарастало. Не желая ему потворствовать, я активировал любимое заклинание. Конечно, оно снижает чуткость к внешним тревожным сигналам, зато во всех остальных отношениях действует исключительно благотворно.

Филин ухнул еще пару раз, снялся с места, пролетел надо мной, хлопая крыльями и светя глазищами, и исчез в темноте. Давай, давай, вали подальше. Ни пуха тебе, ни пера!

Я думал, что загодя услышу шелест травы со стороны березняка: по ведущей в рощу тропке ходили редко, и она совсем заросла. Но сперва различил неясное бормотание, которому в перерывах отвечало неприятной тональности мяуканье. Клара беседовала с фамильяром и приближалась к нам; вскоре впереди показались два силуэта неопределенных очертаний. И если один – бабка, то второй… Ничего себе, у ведьмы котище! Ростом с нее!

– Жюстина!  – сердито позвал я по мыслесвязи. – Какого хрена ты не предупредила, что фамильяр больше тигра?

Люцифер передал мою претензию магине, выслушал ответ и сказал:

– Она говорит, кот не больше крупной дворняги. Ты не перепутал? Она пока ничего не видит. И я тоже. Нам деревья мешают.