– Какой такой Айк? – поинтересовался Торн.

– Ты с ним не знаком. Но у меня доступ к его базе знаний. В общем, обедаем – и пошли.

– Не спеша обедаем, – уточнил волколатник.

– Конечно, – охотно согласился я. Еще бы: каждая усвоенная калория потом тоже сработает на повышение живучести.

После еды мы дали себе отдохнуть полчаса и приступили к новому этапу истребления нечисти – по‑научному. Книга чудовищ Айка оказалась втрое больше моей. Убив очередного монстра мы останавливались, и я смотрел, кто нам попался, а в пособиях по свежеванию – что с него можно взять и как это сделать. Процесс шел туго, поскольку мне недоставало навыков, – но как иначе их и нарабатывать, если не практикой? Многие операции я не мог выполнить: руки отказывались совершать необходимые сложные манипуляции, а язык – произносить заковыристые абракадабры. Расход маны также оказался значительным. Больше всего огорчали потери впустую, допущенные по неумению или невнимательности. И хотя убытки окупались после совершения очередного обряда, однако перед тем запасы волшебной силы иногда тратились чуть не полностью. Я старался не унывать не смотря ни на что: мой оптимизм подпитывался редким, зато стабильным дождиком плюсов к самым разным скиллам.

В целом кампания оказалась успешной. Мы продержались четыре часа, прежде чем отступить к башне. Вошедший в азарт Торн предложил отдохнуть и вечером зачистить кладбище у храма, но мы с Люцифером его не поддержали.

– Слишком опасно,  – сказал конь. – К ночи окажемся совершенно ослаблены. А она может не пройти так же спокойно, как предыдущая. Лучше отложить кладбище до утра.

– Ты сам недавно говорил, что спешить нам некуда, – напомнил я волколатнику. – Продолжим начатое завтра. Башню вообще лучше надолго не покидать и сильно от нее не отдаляться. Самый удобный проход в город с этой стороны. Дождемся, пока явится кто‑то заряженный эликами, – ну вот хотя бы как Карл с Андресом. Когда его грохнем, сразу пойдем на новый прорыв к Дому приговоров. Вот это будет прокачка, – а что нам даст твое кладбище? Как понимаю, далеко не со всех скелетов и мумий что‑то падает. За достойной добычей надо лезть в склепы, но будь я проклят, если туда полезу. Подготовка у меня пока не та для ограбления могил. Как и у тебя, кстати.

Торн недовольно сморщил нос, признал нашу правоту и отправился в дозор на крепостной вал. Не успел уйти, как прибежал обратно и доложил:

– К городу приближается рыцарь. Пеший, огромного роста. В богатейших доспехах с инкрустацией серебром и золотом. Оруженосца не заметил: или его совсем нет, или он отстал. Встречаем?

– А то! – довольно сказал я. – Опрокидываем на гостя платформу с камнями, потом добиваем. Только бы склянки с эликами не побить и латы сильно не попортить.

Торн помчался на верхнюю площадку башни. Люцифер вновь встал в развалинах напротив проездной арки, чтобы в нужный момент подать волколатнику сигнал. Я поднялся на второй ярус и пристроился у бойницы. Теперь у меня был лук – не удастся ли влепить рыцарю стрелу в одну из прорезей для глаз на его шлеме, прежде чем Торну действительно придется попортить дорогую броню камнями? Выстрел требовалось просчитать досконально, и торопиться я не собирался: не будет полной уверенности, что попаду, совсем откажусь от него.

Ну, где там наш герой? Стоя внизу я бы давно его засек, но обзору с высоты мешали кроны деревьев. А, вот, показался. Что ж ты, дружок, странствуешь по Гинкмару в гордом одиночестве и на своих двоих? Может, недавно пережил тяжелую схватку? В которой потерял и лошадь, и своего верного Санчо Панса? Ослаблен ты этим боем или уже оклемался? Сейчас узнаем…

Рыцарь остановился до того, как стал виден его профиль. Он и в самом деле был высок, широк в плечах и вооружен двумя мечами: огромным двуручником массового поражения и короткой ковырялкой для близких контактов. И оружие, и доспехи воина показались мне странно знакомыми. Я напряг зрение и различил на кирасе орла в окружении вычурных завитушек и прочей геральдической херни. Герб Колеансо! Черт, это же те латы, что я когда‑то отобрал у Раймондо и передал фуриям в обмен за налет на лагерь Грюнберга! Старухособакомыши, естественно, сплавили железяки Эртриксу, а демон… Неизвестно, что сделал демон, однако некто получил от него доспехи юного паладина и теперь притащился в них сюда. Воистину, мир тесен – и для людей, и для вещей.

Вот смехота – сейчас мы пришьем адепта Эртрикса и сплавим демону графский комплект брони по второму кругу – в счет долга. И пусть только попробует не принять или возмущаться.

Рыцарь стоял меж кустов калины и тонких осинок, внимательно рассматривая башню и крепостные стены по обе стороны от нее. Потом сосредоточился только на башне: в какой‑то миг показалось, что он смотрит прямо мне в глаза.

– Похоже, амбал почуял засаду,  – поделился я опасениями с Люцифером. – Да что там – «похоже» – точно! К воротам теперь не подойдет… Нет, ошибся: идет! Или на магию надеется, или точно вычислил, что мы для него тут подготовили, и задумал в последний момент отпрыгнуть в сторону. Не знаю, получится ли сбить каст, но отпрыгнуть я ему помешаю. Выпущу стрелу и отвлеку – как раз перед тем, как ты скомандуешь Торну платформу опрокидывать. Предупреди меня.

– Конечно.

Рыцарь приближался. Я засопел от напряжения, вглядываясь в него. Профиль проявился, дернулся и пропал так быстро, что разобрать в нем ничего не удалось.

Но мне это уже и не требовалось. Я узнал воина по походке и тихо застонал от обиды на собственную глупость. Какой я дурак! Там, внизу, вовсе не кто‑то в доспехах Раймондо, а сам Раймондо в них. Не в тех самых, а точно таких же. Парень добрался до своего замка, нацепил запасной комплект и вернулся в Гинкмар. Уже не за мной, а шут знает зачем.

Я медленно отпустил растянутую тетиву, вложил стрелу обратно в колчан и сказал:

– Отбой, Люц! Ты понял? Нападение отменяется. К нам прибыл не кто иной, как молодой граф Колеансо, чтоб ему и всем силам Добра пусто было.

Раймондо приближался к входу в арку, поднимая руки в молитве. На доспехах заплясали знакомые жемчужные блики. Понятно, чем он собрался защититься от падающих сверху камней.

– Не трать зазря обращение к божеству, олух! – крикнул я. – Мы тебя не тронем. Проходи, садись, будь как дома.

– Это опять ты! – возмущенно воскликнул Раймондо. Он меня тоже узнал – по голосу. – Мало мне было одной встречи с тобой, презренный…

– Вот только давай без этого! – сердито перебил я. – Смени пластинку, патефончик антикварный! А не то передумаю, и мы тебя убьем. Нас трое, и пусть засада сорвалась, перевес все равно на нашей стороне.

Раймондо поднял забрало, что можно было считать первым шагом к мирному урегулированию, еще немного повыделывался и вошел в башню. Когда я спустился, он стоял у дыры в покореженной решетке, уже и без шлема. Следом за мной по лестнице спустился Торн. Из города подтянулся Люцифер.

– Здорово, ваше сиятельство! – поприветствовал я графа со всем радушием. – Не жду, что ты мне руку пожмешь, или что мы обнимемся, но поверь, я тебе рад. Скажи только сразу, зачем пришел в Арнаур? Мы тут вроде как стражниками устроились, и пропускаем в город не всех желающих, а лишь избранных лиц, заслуживших наше доверие полной и безоговорочной открытостью.

– Я прослышал, что в Доме приговоров сего заброшенного града обосновался клан подлых бандиток и бессовестных стяжательниц, именующих себя мстительницами, – ответил Раймондо. – И прибыл уничтожить их. Так поступал мой прадед, и так же – дед, причем с таким успехом, что на долю отца фурий в нашем королевстве не осталось. И вот они вновь появились. Я не позволю им расплодиться! Алчность грешна и позорна, а носящая маску благодетели – непростительна.