– Точно.

– Без чтения заклинаний?

– Да.

– И без расхода маны?

– Какой‑то ее расход бывает при любом колдовском действии, даже если сплюнуть через плечо при виде черного кота. Другой вопрос, сколько ты потратишь, – несколько единиц или несколько тысяч. В первом случае потери сразу компенсируются естественной регенерацией, так что ты и не заметишь ничего, не получишь уведомлений, и на счетчике это не отобразится. С материальными магическими кругами, из каких бы предметов они ни состояли, имеет место именно такой вариант, или близкий к нему. Возьмем те же камни – они заряжаются при заговоре. И заряжают их обычно на миллионы единиц сразу. Кроме того, некоторые круги способны поглощать ману существ, пытающихся в них проникнуть.

– И как выяснить степень накачки круга энергией?

– Именно доставшегося нам? Без понятия. Характеристики для того и скрыты, чтобы барьер было труднее взломать, чтоб враг не сумел оценить риск попытки прорыва в защищенную зону.

Я сжал пальцами амулет Айка и вновь влез в его базу, но напрасно. Общие сведения меня удовлетворить не могли, а для получения точных данных требовались права управления кругом, дающие полный доступ к его профилю. Просто пользователю, или даже владельцу, но случайному, о конкретике следовало забыть. А мы трое пока и есть пользователи. Кто станет владельцем, еще непонятно.

Того, что я уже взял из трофеев, как раз хватило на мою долю. Остальное предстояло раскидать между Торном и Люцифером. Доля коня, собственно, тоже принадлежала мне, однако я предпочитал думать, что нам с ним. Доля Торна уходила непосредственно Торну, а так как вещи и оружие сами по себе волколатнику были без надобности, он намеревался использовать их примерно тем же способом, что и фурии. То есть принести в жертву демонам‑покровителям проклятых в обмен на помощь в прокачке. Мы собирались совершить внешне похожий обряд передачи ценностей Эртриксу, а через него и клану Гарон. И проблем не предвиделось, пока не дошло до этой сумки с самоцветами.

Предстояло решить, кому достанутся камни. Как магические артефакты они могли стоить очень много. Но могли почти ничего не стоить, если круг использовался давно, а ману атакующих не поглощал и не накапливал.

Когда в добычу группе достается такая вещь, следует действовать аккуратно. Бросить жребий – не лучший выход. Пока спорные предметы ничьи, их стоимость инстинктивно воспринимается всеми как охренительная. Но как только счастливчик определится, он сразу начинает думать, что ему досталась пустышка, в то время как другие взяли твердые ценности. Несчастливчики же продолжают придерживаться прежнего мнения и считают, что много потеряли. Так уж мозги у разумных устроены, и с этим ничего не поделаешь.

К тому же наши с Люцифером шансы получить камни вдвое выше, чем у Торна, если доверимся жребию…

Я посмотрел на Люцифера. Он меня понял без слов и даже чтения мыслей, потому что я ни о чем особо и не думал. Просто нельзя допустить, чтобы круг стал предметом раздора между нами и Торном. Еще бы не хватало.

Если Торн и обеспокоился своим возможным пролетом при дележе, то ничем своего волнения не выказал. Он с самого начала нашего совместного предприятия вел себя как и подобает бывшему рыцарю: спокойно, расчетливо, в меру храбро и с достоинством. Надо – сражался, не надо – отступал; вперед не лез, в хвосте не плелся и в середке не мешал. Когда я по праву старшинства в уровнях заграбастал самое лучшее из имущества Карла и Андреса, слова не сказал. Во‑первых, в его понимании, добычу и должен распределять старший по уровню. Во‑вторых, мы заранее договорились обеспечить доспехами меня. В‑третьих, волколатнику все равно, какие вещи кому пойдут, ему своими не пользоваться. Лишь бы общая стоимость долей соответствовала рангам участников. Пока она соответствует. А как я камни круга оценю и как соотнесу с уже оцененным – мои трудности.

А вот и ошибаешься, дорогой компаньон. Были мои – сейчас станут твоими.

– Слышал, в древности у воинов был такой обычай, – начал я. – В спорных случаях, подобных этому, решение поручали вынести не старшему, а младшему. Не знаю, Торн, какой уровень у тебя был в прошлой жизни, но теперь он ниже, чем у нас с Люцифером. Так что давай – выскажи свое мнение. А мы обещаем принять его как единственно истинное. Правда, Люцифер?

Конь посмотрел на меня с гордостью. Ну да, я молодец! Свалил заботы на другого, еще и оказав ему честь. Ничем при этом особо не рискуя. Гордость, привычки прошлой жизни и видовые особенности волколатников не позволят Торну схитрить. Напротив, заставят закрыть глаза на собственные интересы. А главное, в будущем у него не найдется поводов для обид – сам же решал.

Торн встал и приосанился. Выглядел он так, будто его наградили медалью. Смешно, однако разве настоящие награжденцы ведут себя лучше? Получат блестящую железячку на ленточке, и счастливы, словно им выдали серебряную гривну. Полагаю, способ поощрения дешевыми побрякушками изобрели тогда, когда заметили, что некоторые особо упоротые дураки даже честно заслуженные гривны носят на шее вместо того, чтобы потратить.

Но больше всего, как мне показалось, Торну польстило мое уважительное отношение к древним обычаям. Нечасто это встречается нынче – ох, нечасто! Особенно среди молодых. Молодежь‑то какая пошла в наше время падения нравов?..

– Благодарю за доверие! – сказал волколатник так торжественно, словно выступал перед большим собранием. – Я считаю, что камни магического круга следует исключить из числа подлежащих разделу трофеев. Грядущей ночью мы будем пользоваться их защитой вместе. Возможно, и следующей, – и так пока не расстанемся. До той поры они общая собственность, претендовать на которую кому‑то одному было бы неправильно. А после расставания круг пусть достанется вам. Я со своей стаей сейчас живу на одном месте. А вы постоянно в странствиях – следовательно, больше подвержены опасностям. Если же впоследствии выяснится, что стоимость камней гораздо выше пренебрежительно малой, вы возместите мне одну ее треть. Достойно ли мое решение, и нет ли в нем изъяна?

– Достойно! – ответил я, а Люцифер повторил то же самое мысленно. – Изъяна не видим и принимаем безоговорочно.

– Тогда да будет так! – закончил Торн и улегся на землю, сочтя излишним говорить что‑то еще.

Я сверился с базой знаний: при любом воинском дележе, хоть в далеком прошлом, хоть в настоящем, пренебрежительно малыми признавались суммы, которые все равно нельзя высчитать и учесть из‑за неопределенной стоимости большей части добычи, если не вся она досталась деньгами. Что‑то может стоить больше или меньше, что‑то просто не делится или делить его крайне невыгодно, доли никогда точно не вычислить, а опасность раздоров велика, и ее следует исключить начисто.

А что Торн подразумевал под «гораздо выше», я у него уточнять не стал. Настоящие бойцы, пропитанные древним духом, должны быть выше таких мелочей!.. После моего предложения волколатник в принципе не мог оставить камни круга себе, не выставив себя жадюгой, и попросту сделал все, чтобы не чувствовать себя оскорбленным, если мы его обдурим, а он об этом узнает. И стая ему ничего не предъявит: попробуй сказать точно, где уже гораздо, а где еще не очень.

Впрочем, дурить Торна я не собирался. Узнаю, что круг стоит дорого – возмещу треть стоимости не дрогнув сердцем. Дружба с проклятыми дороже.

Право первым принести жертву мы тоже предоставили Торну – пока поле боя не осквернено нашим с Люцифером обрядом, похожим на банковскую операцию по переводу средств с одного счета на другой. Я помог волколатнику сложить доставшиеся ему трофеи в выбранном им месте, избавив от необходимости таскать разные твердые штуки типа доспехов в зубах. Посмотрел на полуголый труп Карла Ингмарского, с которого снял рубаху взамен безвозвратно утраченной своей. Лежать тебе тут, Карлуша, пока не сожрут монстры из города или звери из леса. Хоронить врагов с почестями не в наших обычаях. Другие занятия есть, поважнее.