— Сегодня. Мия, не выводи меня!
— Я есть хочу, — почти плачу я. — Ты меня даже не покормишь?
— Экономишь на обедах в школе? Чтобы косметику покупать?! — опять свирепеет мама. — Марш в гостиную!
В столовой я сегодня не появлялась из-за того же Кирилла. Полли поделилась со мной яблоком, Тефтелька — булочкой. Вот и вся еда.
Счастлив тот, кто от переживаний лишается аппетита. Я же, наоборот, испытываю зверский голод. Мама прекрасно об этом знает, так что это ее наказание.
Не хочу видеть Кирилла. Даже тошноту испытываю, идя в гостиную. А он еще и бургеры наворачивает…
Жизнь несправедлива. Кирилл не даст мне забыть, кто я. Игра в благополучную девочку из состоятельной семьи закончилась.
Он что-то говорит, но я ничего не слышу. Не могу сосредоточиться. И взгляд от бургера отвести не могу. Знаю его вкус, ведь готовила мама. Сглатываю скопившуюся во рту слюну. И вдруг понимаю…
Что? Кирилл предлагает… съесть бургер?
Я растерянно смотрю ему вслед. Это он такой учтивый, потому что где-то рядом мама? Не может быть, он ее не боится. Скорее, Леонида Сергеевича…
Или тут какой-то подвох. Мог ли Кирилл подмешать что-нибудь в еду, чтобы поглумиться надо мной? Конечно, мог. Снимаю верхнюю половинку булочки и рассматриваю начинку. Вроде бы ничего необычного. Но если это не порошок, а капли? Нет, не буду есть.
Отношу тарелку на кухню.
— Ему не понравилось? — спрашивает мама, заметив, что тарелка не пуста.
— Не знаю, — говорю я. — Сказал, больше не хочет.
— А ты зачем в холодильник лезешь?
— За водой! Могу я напиться?! Или тоже нельзя?
Мама поджимает губы и выходит из кухни. Я от злости хлопаю дверцей холодильника, так и не утолив жажду, и возвращаюсь в гостиную.
— Поела? — интересуется Кирилл. — Падай рядом. Сейчас найдем, кто там твоя Мухина.
Он уже вернулся и расположился на диване с планшетом. Места рядом с ним вполне достаточно, но я опускаюсь в кресло, стоящее напротив.
— Эй, поросенок, ты так экран не увидишь, — замечает Кирилл.
— Если ты не перестанешь называть меня поросенком, я уйду, — говорю ему тихо. — И мне без разницы, если Дина поставит плохую оценку.
— Ладно. Все равно не помогает, — непонятно бормочет Кирилл. — Мия, но ты не права. Это не обидное прозвище. Почитать тебе вслух о Мухиной?
Вопрос риторический. Кирилл не ждет ответа, начинает читать.
Я не понимаю ни слова. Не могу сосредоточиться. Он читает… красиво, с выражением. Правильно ставит ударения и не спотыкается на незнакомых словах. И голос его звучит мягко. Он обволакивает, расслабляет…
— В общем, ничего сложного, — говорит Кирилл, поднимая взгляд от экрана планшета. — Запомнила? Сможешь повторить на английском?
— Что? — переспрашиваю я, ничего не соображая.
Если бы съела бургер, точно решила бы, что Кирилл добавил в него какую-нибудь гадость. Но нет, мне нехорошо из-за стресса и голода.
— Мия, ты меня слушала? — хмурится Кирилл. — Вроде, говорили, ты отличница.
— А ты? — спрашиваю я, облизав сухие губы.
И понимаю, что это первый вопрос… из любопытства.
— Я? — Он смотрит на меня как-то подозрительно. — Да вроде. А что?
— Зачем?
— Зачем — что?
Теперь в голосе появилось раздражение. Я отмечаю это краешком сознания, не задумываясь, почему так поступаю.
— Зачем мажору, вроде тебя, быть отличником? У вас же все схвачено. Аттестат родители купят, диплом — тоже, местечко теплое приготовят.
Кстати, этот вопрос давно не дает мне покоя. Но спрашивать о таком — зашквар. А у Кирилла — можно. Мне нравится, как вытягивается его лицо, как белеют губы. Я тоже умею кусаться, упырок!
Жаль, длится его замешательство недолго.
— Твоим друзьям будет интересно узнать, какого ты о них мнения, — произносит он так спокойно, что по спине бегут мурашки. — А когда пользуешься деньгами, что дает дядя, не думаешь о том, что это у тебя все схвачено?
— Леонид Сергеевич дает мне шанс, — возражаю я. — Но и без его денег, в любой другой школе, я училась бы на «отлично». У меня есть цель!
— Не думай, что у меня ее нет, — огрызается Кирилл. — Знаешь ли, не все мажоры одинаковы!
Вот и поговорили. Опять. Похоже, в нашем общении появилась какая-то стабильность.
— Мия, давай заниматься, — неожиданно миролюбиво произносит Кирилл. — У нас и без диалога домашки полно. Ты все прослушала? Рил?
— Я тебе мейл дам, сбрось туда вопросы, — говорю я. — Можешь сразу на английском. Я сама подготовлю ответы.
Ответить Кирилл не успевает, в гостиной появляется Леонид Сергеевич.
— Что тут происходит? — интересуется он с порога.
— Добрый вечер, Леонид Сергеевич, — выпаливаю я, подскакивая.
— Привет, дядь Лёнь, — здоровается с ним Кирилл.
— Мия, что из того, о чем мы говорили, было непонятно? — спрашивает Леонид Сергеевич, сверля меня взглядом.
— Н-ничего… То есть, все понятно. У нас общее задание. Диалог… составить.
Я часто теряюсь в присутствии хозяина дома, а сейчас Леонид Сергеевич, определенно, зол. Как он мог подумать, что мы занимается чем-то посторонним в его гостиной!
Замечаю, что Кирилл насмешливо смотрит на меня. Что, и это подстава?!
— Дядь Лёнь, это я Мию сюда пригласил, — говорит он. — Англичанка услышала мое произношение и решила, что нам с Мией надо работать вместе. Мы же не могли с ней спорить.
— Я понял. — Леонид Сергеевич коротко кивает. — Вы закончили? Пожалуйста, впредь занимайтесь вместе в школе, если в этом есть необходимость.
— Да, Леонид Сергеевич, — бормочу я, опустив голову.
Если он еще и маме что-нибудь выскажет, хоть из дома беги. Было бы куда.
— Кирилл, поднимись в мой кабинет, — командует Леонид Сергеевич. — Мия, передай маме, что ужинать мы будем через полчаса.
Глава 10
Кирилл
Не делай добра, не получишь зла. А правильно говорят! Нарезая круги вокруг Мии, я не планировал ничего дурного. Но сейчас получу из-за нее нагоняй.
— Садись. — Дядя устало опускается на диван у окна. — Рассказывай.
— О чем? — хмуро интересуюсь я, усаживаясь рядом. — Как дела в школе?
— Кирилл, не включай дурака. Или как вы теперь говорите? Неважно. Что происходит между тобой и Мией?
— А что происходит? — переспрашиваю я, игнорируя намек. — Я правду сказал, нам англичанка задание дала. Тебе не понравилось, что я пригласил Мию в гостиную? Ну, извини, не подумал, что нельзя. Будем заниматься в школе.
Дядя морщится и трет пальцами виски. Голова у него болит, что ли?
— Я не об этом, — вздыхает он. — Татьяна Петровна сказала, что ты проявляешь слишком много интереса к Мие. Что она имела в виду?
Ах, вот в чем дело! На меня пожаловались.
— А, это… — Что ж, тогда и я молчать не буду. — Дядь Лёнь, ты знаешь, что она бьет дочь?
— Что?!
Судя по тому, как округляются его глаза, не знал. И Мия ему не безразлична. Все же интересно, почему…
— В тот день, когда Мия вернулась, она белье развешивала и случайно уронила простыню. Мне пришлось соврать, что это сделал я, потому что мать собиралась отлупить ее веником. — Кайф! Никогда не думал, что жаловаться на взрослого так приятно. — И сегодня… Ладно, сегодня я действительно виноват. Мия упала из-за меня. Я ее напугал. Случайно. Она коленки разбила, чулки порвала. Я ее домой подвез на такси. А мать накричала на нее и ударила по лицу.
— При тебе? — перебивает дядя. — Это все произошло в твоем присутствии?
— Нет. Я подслушивал, — признаюсь я. — И что, я должен был молча уйти? Я не прав? Скажи! Не прав?!
— Ты не прав, — твердо отвечает дядя. — Это не твое дело. Вмешиваться в чужую жизнь нельзя.
Офигеть! Он на ее стороне?!
— Я не вмешивался, — чеканю я. — Я позвал Мию готовить задание. И всё.
— Больше так не делай. Скажи мне, если что-то кажется неправильным. Пообещай…
— Нет, — перебиваю я дядю. — Не даю обещаний, которых не могу выполнить.
