— Например, кабинет дяди?

— А у тебя ко мне что-то личное?

— Теперь моя очередь спрашивать. Что. Ты. Там. Делала.

Именно так, чеканя каждое слово.

Занимательная у нас получается беседа. Жаль, времени нет ею насладиться. Пора заканчивать этот цирк.

— Разговаривала, — произношу я, как можно мягче. — О том, что тебя не касается. Хорошо, что мы встретились. Хотела поблагодарить тебя за помощь. Спасибо, это так благородно с твоей стороны. Если у тебя все, я пойду. Мне завтра рано вставать.

Этот прием я использую давно. Если хочу щелкнуть собеседника по носу, то перехожу на литературный слог, становлюсь вежливой и милой. Это прекрасно работает против тех, кто агрится. Обезоруживает. И Кирилл — не исключение. В его взгляде мелькает растерянность, и я покидаю комнату, воспользовавшись замешательством ее владельца.

Встаю я действительно рано, но не для того, чтобы подать Леониду Сергеевичу завтрак. Занятия в школе начинаются в девять утра, а я обычно прихожу к семи. Самостоятельно тренироваться в спортзале мне разрешил директор, за особые заслуги.

Дело в том, что я — кандидат в мастера спорта по акробатике. В спортивную школу я ходила до того, как попала в элитную. Мои способности быстро оценили, соблазнив чирлидингом. Далеко не в каждой школьной команде есть флайер, способный выполнять сложные трюки. А я могу и держать равновесие на одной ноге, закинув другую за голову, и переворачиваться в воздухе при броске.

Эти тренировки нужны мне самой. Я не фанат долгого сна, и занятия — обычная пробежка и растяжка — хорошо заряжают энергией на целый день. После успеваю принять душ и выпить кофе со свежей булочкой. Еду приношу с собой, потому что школьная столовая в такой ранний час еще закрыта. Заспанных одноклассников встречаю в привычном для всех образе. Здесь никто не догадывается, что я не их круга.

Нет, директор знает, кто моя мать. И учителя, наверное, тоже. Но мне кажется, Леонид Сергеевич запретил им болтать об этом. На родительские собрания он ходит сам. Мы не договаривались, что я буду изображать богатую девочку. Однако он не мешает мне поддерживать эту иллюзию.

Я с первого дня знала — если заикнусь о своем реальном финансовом положении, стану объектом для травли. В нашем классе есть двое таких бедолаг. Их обучение оплачивает благотворительный фонд. Они умны, ведь прошли жесткий отбор, чтобы участвовать в социальной программе. Но для мажоров они — мусор.

Так что я с самого начала изображала дочь богатых родителей, благо некому уличить меня во лжи. Леонид Сергеевич живет в пригороде, в элитном поселке для сотрудников института физики. И никого из старшеклассников здесь и близко нет.

Мне повезло…

Вернее, мне везло до сегодняшнего дня!

За полчаса до начала занятий я спустилась из оранжереи — есть у нас здесь зеленый уголок под стеклянной крышей — к кабинету физики. Отец привозит Полли, одну из моих подруг, ровно к половине девятого. Чуть позже к нам присоединилась и Тефтелька, она же Катя. И мы сплетничали бы до начала урока, если бы в кабинете не появился… Кирилл.

— Белка, вот он! — шепчет Тефтелька, пихая меня локтем. — Новенький.

Поднимаю взгляд, и сердце улетает в пятки.

Какая же я дура! Новенький… Могла бы и догадаться, в какую школу Леонид Сергеевич пристроит племянника!

Кирилл скользит взглядом по классу, здоровается с ребятами, кидает сумку на стул за последней партой. А я все еще не могу пошевелиться, и чувствую, как кровь в жилах превращается в лед.

Мия

— Как он тебе? — интересуется Полли.

— Ничего особенного, — выдыхаю я, отводя взгляд от Кирилла.

— Не скажи-и-и… — задумчиво тянет Тефтелька. — Он такой… краш.

— Тебе он тоже нравится? — спрашиваю у Полли, пытаясь изобразить на лице безразличие.

Видимо, получается плохо, потому что она мне не верит.

— Камон, Белка! — смеется Полли. — Он всем нравится, и ты не исключение. Ты дышать перестала, когда его увидела!

Белка — это прозвище, от фамилии. Беленькая я. Мия Беленькая.

— Да пофиг, — отмахиваюсь я. — Вы ж знаете, мне родаки голову оторвут, если я на парней засматриваться буду.

По легенде у меня строгие родители. Они запрещают мне встречаться с парнями и посещать вечеринки.

Сзади что-то происходит. Парни то роняют кого-то, то взрываются хохотом. Мы с девчонками сидим впереди, и я не поворачиваюсь, чтобы не выдать себя. Боюсь встретиться с Кириллом взглядом. Кажется, пока меня не заметили. Но что будет, когда новенький опозорит меня перед всем классом?

«Привет, поросенок!» — так и звучит в ушах.

А-а-а! Пытаюсь удариться лбом о парту, но Тефтелька успевает подставить руку.

— Ты чего? — удивляется она.

К счастью, на глаза попадается Кит, капитан баскетболистов.

— Сборы вспомнила, — цежу я сквозь зубы, кивая на него. — Так кринжово парни еще никогда не играли.

— Так это потому, что команда новая, — мудро замечает Полли. — А вы как выступили?

— Меня не уронили, — шучу я, — так что неплохо.

— Отдохнула как? — интересуется Тефтелька. — Купалась? Как-то ты не загорела совсем.

— Издеваешься?! — возмущаюсь я. — С утра до ночи репетировали.

— Поль, привет! — звучит рядом знакомый голос.

— Привет, Кай, — широко улыбается подруга, задрав голову.

Внутри опять все обрывается. Кай? Кирилл! Краем глаза замечаю, что Тефтелька облизывается на него, как кошка на сметану.

— Я у тебя ручку брал, забыл вернуть, — тем временем говорит Кирилл. — Вот, возвращаю.

И действительно отдает Полли ручку.

— А, ерунда, я и забыла, — отвечает Полли, светясь от счастья.

Поправляю волосы, чтобы закрыть ими лицо. Может, пронесет?

— Ой, познакомься! — спохватывается Полли. — Белка со сборов вернулась.

— Белка? — переспрашивает Кирилл.

Сердце колотится, как бешеное. Во рту пересохло, и язык прилип к нёбу.

«Разве она белка? Она поросенок!» — стучит в ушах.

И все же делаю над собой усилие и разворачиваюсь к Кириллу.

— Мия, — говорю я, сдувая со лба челку. — Мия Беленькая. Белка — только для друзей.

Смотреть на него так страшно, что меня чуть ли ни потряхивает. И еще страшнее наблюдать, как губы расплываются в ехидной усмешке.

— Кай. — Кирилл внезапно протягивает мне руку. — Вообще, Кирилл, но я не люблю это имя. Кай — мои инициалы. Кирилл Александрович Карецкий.

Не ответить на рукопожатие как-то странно. Я вкладываю свою кисть в его, и он наклоняется, чтобы поцеловать тыльную сторону ладони.

Позёр! Вот же…

— У-у-у! О-о-о! — радостно гогочет класс.

Вернее, мужская его половина. Девушки, наоборот, хранят гробовое молчание. Еще бы! Если Тефтелька права, и одноклассницы на него глаз положили, то я сейчас в зоне риска и без разоблачения.

— Заканчиваем веселье! Все по местам!

В классе появляется учитель физики Евгений Федорович, он же Мандарин. Говорят, до того, как облысеть, он был рыжим, и получил прозвище из-за схожести цвета волос с оранжевым фруктом.

— Всё убрали, достали сборник задач и листочки. Чего тебе, Королева? Листочка нет? Я тебе дам, радость моя. Открыли задачку 587. Быстренько решаем, у вас десять минут.

Спорить с Мандарином бесполезно, взывать к состраданию — тем более.

«Не предупреждал о самостоятельной? Ну и что? Это ничего не изменило бы. Мозги в голове или есть, или нет».

Задача из прошлогоднего материала, и я справляюсь с ней довольно быстро, хоть и перенервничала из-за Кирилла. Физика всегда меня успокаивает.

Мандарин ходит по рядам, заглядывая в листочки, и комментирует:

— Хорошо, Паша. Только ты знак перепутал. Где? Сам ищи. Софа, душа моя, не забивай свою прекрасную головку формулами, не надо. Домохозяйкам физика ни к чему. Утюг тебе муж починит.

Троллить Мандарин умеет филигранно, его многие не любят. Я терплю, потому что он хорошо знает предмет. Но и мне порой достается.