— И Кирилл? — спрашиваю я, даже не пытаясь делать вид, что мне все равно. — Он… тоже?
— Нет, конечно. Наверху твой Кирилл, — морщится мама. — Мия… Может, все-таки уедем? Пока не поздно.
— Не буду убегать, — отвечаю я. — Через пару дней мне исполнится восемнадцать. Прости, мам, но если ты решишь уехать, я останусь здесь.
— Его увезут, доча, — вздыхает мама. — Вам только кажется, что вы взрослые.
— Здесь, с Леонидом Сергеевичем, — говорю я. — Не с Кириллом. С ним… не знаю, как все сложится… Не хочу загадывать. Но я хочу заниматься физикой, хочу работать с Леонидом Сергеевичем.
— А если Кирилл не захочет здесь жить? — Мама смотрит на меня внимательно. — Он же… сама знаешь, кто. У них свои… университеты.
— Подумаю об этом, когда время придет. Не хочу беспокоиться о том, что еще не случилось.
Мама опять вздыхает — тяжело, шумно. И уходит на кухню.
А я с удовольствием плещусь в душе, смываю с себя больничный запах, и думаю о том, чем займусь в ближайшее время. К сожалению, прогуливать школу… себе дороже. Пропущенное придется изучать самостоятельно. Предстоящие каникулы — ерунда. И не замечу, как закончатся.
Да уж лучше думать об учебе, чем о Кае! Так хотелось, чтобы он меня встретил… Думала, он не сможет из-за матери и «невесты», но их нет, а он даже не вышел из комнаты.
— А чего гости так быстро уехали? — спрашиваю я маму чуть позже, наевшись ее супа с грибами. — Александр Сергеевич вернулся?
— Не вернулся, — отвечает Кай, появляясь на кухне. — Поступило предложение, от которого мама не смогла отказаться. Грета сочла, что ей неприлично оставаться в доме, где живут двое мужчин.
— Как пафосно! — вырывается у меня. — Ой, прости.
— Не извиняйся, — говорит он. — Рад, что ты дома, Мия. Татьяна Петровна, накормите? Можно здесь, с вами?
Я смотрю на Кая, ведущего себя так естественно, как будто он всегда обедал с нами на кухне, и мне… грустно. Я-то ждала чего-то другого.
«Рад, что ты дома, Мия».
И всё?!
Может, он из-за мамы… Не будет же он обнимать меня при ней…
Ой, ладно! Он ведь не спешил меня увидеть.
Я понимаю, что не права. Может, Кай был занят. Или спал, например. И он не обязан вести себя, как пылкий влюбленный. Но ничего не могу с собой поделать! Мне так хочется… его внимания…
— Мам, спасибо. Я пойду, хорошо? Полежу. Что-то голова разболелась.
Это ложь, и я сама себе противна. Но я тоже так умею! Не обращать внимания…
Кай смотрит исподлобья, плотно сжав губы. Замечаю, что он так крепко сжал ложку, что пальцы побелели.
— Иди, — соглашается мама.
Он не останавливает меня. Молчит! Я кусаю губы, чтобы не разреветься от обиды.
Кажется, я стала слишком плаксивой. Надеюсь, это не из-за любви.
— Мия, я отойду в магазин, — говорит мама чуть позже, заглянув в комнату. — Хочешь чего-нибудь вкусненького?
— Нет, мам, спасибо.
Ныряю головой под подушку. Ладно, сегодня я могу притвориться больной. А что делать потом?
Кто-то трогает меня за плечо. Гладит по спине.
— Мама…
Я сажусь на кровати — и вижу Кая.
— Привет, бельчонок, — улыбается он. — Не обижайся, ок? Я не хотел мешать, ведь мама тоже тебя ждала. Да и стремно как-то… при ней…
— А в моей комнате, когда ее нет, не стремно? — фыркаю я. — Ты просто не скучал так, как я.
— Пойдем. — Кай протягивает мне руку. — Пойдем ко мне. Покажу, как я тебя ждал.
Глава 36
Кирилл
Если бы Мия знала, как тяжело было оставаться в комнате, когда она вернулась! Но я не жалуюсь, не хочу ее грузить своими страданиями. Не хочу рассказывать ей о непростом разговоре с ее мамой. И о том, как дядя поругался с моими родителями — тоже.
Мие и так досталось. Из-за меня — этого я не забываю.
— Я не в восторге от вашей с Мией связи, — сказала Татьяна Петровна. — Но в этом есть и моя вина. Я хотела уберечь мою девочку от чародеев, но не смогла отказаться от помощи твоего дяди. Потому вы и встретились.
— И что во мне такого… плохого? — оскорбился я.
Мог бы и промолчать, да настроение в тот момент паршивым было, так и тянуло с кем-нибудь поцапаться.
— В тебе — ничего, — спокойно ответила Татьяна Петровна. — Это Мия тебе не подходит. Ты должен это понимать, потому что знаешь своих родителей.
— Ради Мии я готов от них отказаться…
Мне нелегко в этом признаться, произнести вслух. Я все еще верил, что мама и папа примут мой выбор.
— Вы все так говорите. Потом начинаются трудности, и… — Она махнула рукой, недоговорив. — Посмотрим, на что ты способен, Кирилл. Об одном прошу. Не спеши сделать шаг, после которого пути назад не будет. Ради Мии.
Вообще-то, я уже решил, что не трону Мию до свадьбы. У нас будет настоящая брачная ночь, традиционная для чародея и ведьмы. И пусть Мия — обычный человек, я разделю с ней свою силу. Ведьмой она от этого не станет, но будет считаться одной из нас, а наши дети не будут полукровками. Это мне дядя рассказал, я такими нюансами раньше не интересовался. То есть, часть моей силы, подаренная жене, переходит от нее к нашим детям.
— Я не буду спешить, Татьяна Петровна. Но после окончания школы мы с Мией поженимся.
— И как жить будете? На дядином содержании?
— После окончания школы, по завещанию прадеда, я получу кое-какое наследство. У нас будет свое жилье. Я буду учиться и работать. Мы справимся.
— Посмотрим, Кирилл. Посмотрим…
Татьяна Петровна тоже не верит в нашу любовь. Но с ней хотя бы можно поговорить. Мать же слышать ничего не желает! Я как будто общаюсь со стеной.
— Свадьбу сыграем осенью следующего года. Грета, детка, надо заранее выбрать платье. О, сколько всего надо подготовить!
— Мама, я не женюсь на Грете.
— Ах, не говори глупости! Скоро ты перебесишься, вернешься домой…
— Мне уже восемнадцать. Я не буду жить по твоей указке.
— Сейчас ты расстроен, Кирилл, я понимаю. Ничего, это пройдет.
И всё в таком духе! Да и Грету как будто подменили. Она смотрит на меня чуть ли ни с жалостью и увлеченно листает свадебные каталоги, обмениваясь впечатлениями с мамой.
Спасибо дяде, он нашел способ выставить обеих из дома. Мама вдруг получила приглашение на мероприятие, куда тщетно пыталась попасть, и спешно уехала, прихватив с собой Грету. Правда, отец обо всем догадался, и они с дядей поругались — по телефону. Я слышал отголоски скандала.
Плевать. Главное, с Мией все хорошо. Она дома, и никто не будет ее доставать. Я чуть с ума не сошел, дожидаясь, когда можно будет спуститься. Это же ее мама поставила такие условия. Но зато потом она ушла…
Веду Мию за руку наверх, боюсь хоть на мгновение отпустить, и все время оглядываюсь. Ничего особенного я не сделал, но в своей комнате я хотя бы могу поцеловать Мию без опасения, что нас застукают.
— Ого! — произносит Мия, останавливаясь на пороге. — И это все… мне?
Я хотел украсить ее комнату к возвращению из больницы. Но вот беда, у Мии нет своей комнаты. А «устраивать беспорядок» там, где она живет с мамой, мне запретили. Поэтому воздушные шарики и цветы я отволок к себе, вместе с надувной надписью «С возвращением!» и сердечками на палочках.
— Как-то… так, — смущенно говорю я. — Нравится?
Я ей еще и мягкую игрушку вручил — котенка.
— Такой милый! — радуется Мия. — А почему не бельчонок?
— Потому что он будет тебя охранять, когда меня нет рядом, — объясняю я. — А ты белку хотела?
— Не-а… — Мия смотрит на меня влюбленными глазами. — Я кошек люблю.
— Кошек? — уточняю я, сощурившись.
— Ну… одного кота…
Мы целуемся до возвращения мамы Мии: то задыхаясь от нехватки воздуха, то медленно пробуя друг друга на вкус. И оба пугаемся, услышав шум на первом этаже.
— Ой, она уже вернулась? — Мия делает круглые глаза.
— Может, забыла что-то? — предполагаю я.
Но нет, прошел почти час, как мы поднялись в мою комнату.
Впрочем, Татьяна Петровна Мию не ищет. И дядя, заглянув ко мне, тоже не возражает против присутствия Мии.